Мифы воды. От кракена и «Летучего голландца» до реки Стикс и Атлантиды - Осояну Наталия. Страница 28
Карточка с созвездием Кита из набора «Зеркало Урании». 1824 г.
Библиотека Конгресса, США
Вы когда-нибудь задумывались о том, почему изображения, соответствующие древнему созвездию Кита, абсолютно непохожи на всем известное млекопитающее? Дело вовсе не в прихоти астрономов или художников. Cetus — Цет или Кет, он же древнегреческий κῆτος («морское чудовище») — большой монстр, с которым приходится сразиться Персею, чтобы спасти Андромеду. Кета изображали и описывали как змееподобную рыбу или химеру с головой пса и телом дельфина. Он фигурирует не только в контексте мифов о пожирании прекрасных девушек — верхом на кетах ездили нереиды.
Таким образом, называя кита китом, мы зовем его — буквально! — «чудовищем».
В скандинавской мифологии великий морской змей зовется Ёрмунганд. Он появился на свет от бога Локи и великанши Ангрбоды, и, согласно пророчеству, от всех троих детей этой пары следовало ждать великой беды (двумя другими были волк Фенрир и Хель, владычица царства мертвых). Всеотец Один бросил Ёрмунганда в Мировой океан, и змей, пребывая там, так вырос, что опоясал весь мир и укусил себя за хвост. В «Младшей Эдде» описано, как властитель замка Утгард предложил богу Тору поднять серую кошку: дескать, это всего лишь такая забава у великанов. Тор подхватил ее посреди брюха, но ничего не вышло: как ни старался бог грома, кошка лишь выгибала спину дугой. В конце концов, когда он приложил все силы, она оторвала от земли одну лапу. Это напугало всех присутствующих, ведь под видом кошки ему подсунули Ёрмунганда. «И едва достало [у змея] длины удержать на земле хвост и голову. И так высоко [Тор] поднял руку, что близко было до неба».
Вторая история, также содержащаяся в «Младшей Эдде», повествует о рыбалке Тора и великана Хюмира. Хюмир не хотел брать бога грома с собой в море, поскольку сомневался, что от такого маленького и молодого спутника будет хоть какой-то толк. В конце концов великан велел ему самостоятельно раздобыть приманку, и Тор с этой целью убил большого быка по имени Вспоровший Небеса из стада, принадлежавшего Хюмиру. Отплыв достаточно далеко — туда, где рыбачить, по словам великана, было опасно из-за Мирового Змея, — Тор насадил бычью голову на крюк с привязанной к нему крепкой лесой и закинул приманку за борт.
Мировой Змей заглотнул бычью голову, а крюк впился ему в нёбо. И когда Змей почувствовал это, он рванулся так яростно, что кулаки Тора ударились о борт. Разгневался тогда Тор, и возросла в нем сила аса. Он уперся, да так, что пробил ногами дно лодки и встал на морское дно, а Змея подтащил к самому борту. И можно смело сказать, тот не видал страшного зрелища, кому не довелось видеть, как Тор вперил глазищи в Змея, а Змей уставился на него, извергая яд43.
Испуганный Хюмир перерезал лесу Тора, и Ёрмунганд уплыл. Бог грома метнул ему вслед свой знаменитый молот, и — одни говорят — тот оторвал змею голову, а другие утверждают, что змей благополучно удрал и залег на океанском дне в ожидании реванша.
Третий мифический сюжет, в котором фигурирует Ёрмунганд, содержится в «Младшей Эдде», «Прорицании вёльвы» и некоторых других текстах. Он описывает Рагнарёк — Гибель Богов, во время которой море хлынет на сушу, поскольку Мировой Змей полезет на берег и извергнет так много яда, что им напитаются воздух и вода. В конце концов Ёрмунганд и Тор погибнут от рук друг друга.
В индуизме и ведизме грандиозных размеров змей, у которого тысяча голов (хотя на различных изображениях их может быть значительно меньше), зовется Шеша. Он представляет собой аватару бога Вишну, охранителя мироздания; в свою очередь, воплощениями Шеши считаются ряд мифических личностей, включая Лакшману, героя эпоса «Рамаяна», и легендарного мыслителя Патанджали. На головах Шеши покоятся все миры вселенной, а сам он обитает ниже Паталы — семи подземных миров, населенных существами демонической природы.
Шешу изображают, как правило, свернувшимся кольцами в водах Гарбходаки, причинного (мирового) океана в индуизме. На кольцах чудовища возлежат Вишну и Лакшми, его супруга. Другое имя этого существа — Ананташеша — подразумевает, что змей олицетворяет бесконечность.
ЧУДО-ЮДО РЫБА-КИТ
В средневековых бестиариях, а также в известном сборнике II века н. э. «Физиолог» встречается морской монстр аспидохелон, который своим обликом напоминает кита или черепаху настолько громадных размеров, что его можно перепутать с островом. Когда такое случается, моряки могут пристать к монстру, разбить лагерь и развести костры на его спине. В самый неподходящий момент аспидохелон нырнет, увлекая за собой всех бедолаг, которые поддались обману, а то и пришвартованные корабли. Схожее коварство этот монстр проявляет и в том, что касается питания: он источает аромат, почуяв который рыбы поменьше сами плывут ему в пасть. «Физиолог», будучи не столько справочником по зоологии, сколько нравоучительным произведением, типичным для своего времени, подводит итог: именно так и действует в нашем мире Сатана.
Аспидохелон. Миниатюра во фрацузском бестиарии. Ок. 1270 г.
Музей Гетти, Лос-Анджелес
Аналогичный постулат мы находим и в более позднем Эксетерском кодексе.
У кита есть еще одна хитрость: когда он голоден, он открывает рот, и оттуда исходит сладкий запах. Рыбу обманывает запах, и она заплывает ему в рот. Внезапно челюсти кита смыкаются. Точно так же любой человек, который позволит соблазнить себя сладким запахом и склонить к греху, попадет в ад, отверстый дьяволом, — ежели человек этот ублажал тело свое, а не дух. Когда дьявол приводит подобных людей в ад, с грохотом смыкает он челюсти свои, уста адовы. Никто не в силах выбраться из них, в точности как ни одна рыба не может вырваться из пасти кита.
Уста адовы. Миниатюра из манускрипта XIII в.
Музей Гетти, Лос-Анджелес
Интересное мнение на этот счет высказали София Кингсхилл и Дженнифер Уэствуд: «Представление могло быть основано на сладком запахе амбры, воскообразной субстанции, которую находят во внутренностях кашалотов и испокон веков ценят в качестве ингредиента духов, но каково бы ни было объяснение, аналогия очевидна. Кит символизирует искушение, посредством коего дьявол губит грешника, вследствие чего его разинутая пасть превращается в уста адовы»44. Третью и последнюю трактовку этой древней легенды мы приведем в следующем разделе, посвященном кракену.
С похожей рыбой — Ясконтием — столкнулся в море святой Брендан с братьями, сопровождавшими его в знаменитом путешествии. Все они едва не погибли и потеряли часть провианта, когда «остров» зашевелился и начал погружаться. Как позже сообщил Брендан, в видении ему открылась истина: они столкнулись с «самым большим из всех существ в Океане», которое вечно пытается достать носом до хвоста, но не может, ибо слишком уж велика его длина.
Еще один живой остров ждет нас в «Первом путешествии Синдбада-морехода» из «Тысячи и одной ночи». Он, по словам рассказчика, был подобен райскому саду, и никто из путешественников не заподозрил таящейся угрозы, не заметил, что на самом деле это большая рыба, на спине которой за много лет собрался песок и выросли деревья. «А когда вы зажгли на ней огонь, — прокричал им с борта корабля его хозяин, — она почувствовала жар и зашевелилась, и она опустится сейчас с вами в море, и вы все потонете. Спасайтесь же, не то погибнете…». Синдбад не называет это существо по имени, но по меньшей мере два арабских географа — аль-Джахиз и аль-Казвини — упоминают о нем как о саратане, то есть крабе немыслимых размеров. С гигантским крабом довелось столкнуться и Александру Македонскому (не настоящему, а персонажу средневекового «Романа об Александре»).