Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 1. Начало (СИ) - "Рада Девил". Страница 6

После упоминания Лорда Волдеморта желающих испытать счастья с розыгрышем возможности попасть на встречу стало побольше. Все по очереди тянули свой жребий из прикрытого шарфом берета. Первый, кто обрадованно вскинул вверх руку с малиновой искрой, был Мальсибер. Затем удача улыбнулась Эйвери. Последний рубиновый шарик долго не давался никому в руки. Но и он не мог бесконечно скрываться между своими прозрачными собратьями. Северус уже то ли седьмой, то ли восьмой раз нырнул рукой в прикрытый зеленым шарфом берет. Он медленно перекатил в пальцах на ощупь несколько шариков. Один из них ему показался слегка теплее, именно на нем он и остановил свой выбор. И не зря. Рубиновый огонек горел в его руке, когда он вынул ее из берета.

Вот так игра помогла ему вытащить свой счастливый билет в жизни.

~ Конец ретроспективы ~

Северус погасил горелку под котлом с Перечным зельем. Осталось разлить его по флаконам. Ранозаживляющее зелье тоже было почти готово, но Снейп, вспомнив о Томе, захотел побыстрее увидеть его, своего партнера. Так что во второй котел полетело заклинание стазиса, заставившее даже пар над поверхностью зелья неподвижно замереть причудливой полупрозрачной кисеей.

Справившись с батальоном одинаковых стеклянных сосудов, Северус проворно заполнил их Перечным зельем и сразу же упаковал в коробку, чтобы потом передать мадам Помфри в Хогвартсе. Котел, черпаки и все другое оборудование, которое он сегодня использовал, было исправно отмыто и расставлено по местам. Окинув свою маленькую лабораторию внимательным взглядом и отметив идеальный порядок, Снейп направился к камину, не забыв поставить на дверь лаборатории несколько слоев запирающих чар. На всякий случай, который, как известно, бывает всяким.

*

Том Риддл сидел в библиотеке, увлеченно рассматривая какой-то древний до ветхости манускрипт, когда в дверь без стука вошел Северус. Он, не задерживаясь на пороге, приблизился к Тому и заглянул ему через плечо, интересуясь, чем тот занят.

— Это записи путешественника из Британии, который исследовал пещеры с наскальными надписями во Франции. Очень занимательный рассказ, — пояснил Риддл любопытствующему.

— А этот твой путешественник не может пойти погулять и отдать твое внимание мне? — наклонившись над Томом, прошептал почти в самое ухо Снейп.

— Что-то важное? — поинтересовался Риддл, пытаясь рассмотреть выражение его лица, но тот прижался губами к макушке, не позволяя отвлекаться от темы.

— Что может быть важнее меня, Том? — Северус потерся щекой о волосы, напоминая о своем существовании.

— Мистер Снейп, а ваше самомнение не знает границ, — ухмыльнулся Риддл. — Иди сюда.

Схватив Северуса за предплечье, Том, откинувшись на спинку стула, потянул его к себе на колени. Устроив Снейпа так, чтобы видеть его лицо, Риддл продолжил:

— Дай-ка угадаю…. У тебя приступ романтичности? Или ты чувствуешь себя брошенным детенышем книззла-полукровки? А может, это твой нарциссизм так проявляется?

Договорить ему не дали, бесцеремонно заткнув рот поцелуем. Это Тома не расстроило, он с жаром ответил на атаки Северуса.

— Я просто соскучился, — пояснил Снейп чуть позже, когда отдышался после приятной шуточной борьбы за доминирование. — Дамблдор выжил из ума и стал забывать, о чем он говорил, а что довести до сведения запамятовал. Ничего нового Альбус не сказал, кроме того, что попросил меня не уезжать далеко. Я ему могу понадобиться для чего-то. Но для чего именно, он не объяснил, — отрапортовал Северус.

— Как всегда. Старый маразматик, — столь нелестная оценка была дана Томом великому светлейшему волшебнику современности Альбусу Дамблдору. — Сев, как у тебя хватает терпения работать под его руководством?

— Том, не начинай сначала. Так нужно. И ты когда-то согласился с моим мнением. Я подыгрываю директору, возможно, это даст нам какие-нибудь бонусы в будущем, — как-то обреченно произнес Снейп, поднимаясь с колен Тома и протягивая руку, предлагая сменить место их дислокации на более удобное для обоих.

Усевшись здесь же в библиотеке на диван, Риддл уложил Северуса головой к себе на колени и, вороша черные тяжелые пряди его волос пальцами, залюбовался особенной красотой своего партнера. Кто-то мог бы назвать Снейпа некрасивым. Да так в большинстве случаев и считали. Но стоило присмотреться к его лицу, как мелкие, незаметные для беглого взгляда, особенности выходили на передний план, делая бледное лицо с крупным носом и черными глазами очень привлекательным и незабываемым. Длинные ресницы, идеально-правильная форма носа, удивительно гармонично вылепленные природой скулы и волевой подбородок, высокий лоб, прикрытый черной челкой и соблазнительные чуть пухлые губы. Возможно, Том идеализировал своего партнера, но те, кто не поленился познакомиться со Снейпом поближе, были готовы согласиться с его мнением в оценке внешности этого двадцатидевятилетнего мужчины.

— Я сегодня вспомнил, как Малфой заставил нас, старшекурсников, тащить жребий, чтобы определиться, кто попадет на встречу с тобой, — Северусу почему-то захотелось поделиться своим воспоминанием с Томом. — Я выиграл тогда шанс попасть на тот Рождественский вечер. Мы с тобой смогли познакомиться.

— О да! Я помню, как Люциус рассказывал о своей находчивости, — Риддл презрительно фыркнул. — Несмотря на обладание незаурядными талантами, Малфой-младший всегда был хвастуном. Не то, что Абраксас. Постой, это ведь то, о чем я тебе вчера говорил, — заметив вопросительный взгляд, Том пояснил: — Игра. Это тот случай, когда великая Игра жизни сделала выбор в твою пользу, выбирая мне партнера. Не смотри так удивленно. Слушай. В нашем кругу в то время стало очень престижно брать себе воспитанника или ученика, согласно старым обычаям. С воспитанником проще, потому как нет никаких обязательств. Просто присматриваешь за молодым волшебником и направляешь его обучение в разумное русло. Я ведь затеял то посещение школьниками Рождественского вечера, намереваясь последовать этим веяниям и выбрать воспитанника и себе. Заниматься с учеником у меня не было ни желания, ни времени. Да я еще и не чувствовал себя готовым полностью сосредоточиться на передаче своих знаний кому-то другому. Я считал, что сам еще мало знаю.

— Ты и сейчас так считаешь, — насмешливо заметил Северус, зная тягу Тома к знаниям.

— Наверное, — усмехнулся Риддл и, не переставая ласково ворошить волосы, продолжил: — Когда вы появились на вечере, я не знал никого из вас и выбрать из троих кого-то одного объективно не мог. Расспрашивая своих соратников по убеждениям, я понял, что вы все весьма способные ученики. И тогда Абраксас Малфой предложил мне партию в шахматы. Он всегда был весьма проницательным и заметил мое затруднение. Абраксас сказал мне: «Том, давай договоримся. Если выиграю я — то ты возьмешь под свое крыло мальчишку Эйвери, который мне нравится. Если выиграешь ты — молодого Мальсибера. Он тоже чистокровный, как и Эйвери. А если сойдемся на ничьей, то придется тебе учить никому неизвестного Снейпа». На том и сошлись. Ты сам уже понял — игра окончилась ничьей.

— А почему решили сойтись на ничьей?

— Абраксас применил тактику «вечного шаха». Походи он иначе и непременно проиграл бы. Но Малфои не проигрывают, как любит повторять Абраксас. Поэтому, если есть хоть малейшая возможность свести игру хоть к ничьей, он этим всегда воспользуется.

— Вечный шах, — задумчиво повторил Северус название ситуации в шахматной игре, когда королю одного из игроков раз за разом объявляется шах, а последовательность уходов и шахов продолжается, к тому же позиции в какой-то момент начинают повторяться. Избежать этого игрок, оказывающийся под шахом, не может. По сути, бесконечная игра по кругу. — Том, а тебе не кажется это символичным?

— Что? То, что я смог узнать тебя поближе уже в твои семнадцать лет благодаря игре в шахматы? — Риддл намекал на их стремительное сближение в личном плане. — Или то, что это было достигнуто именно благодаря вечному шаху?