Золото - Кеннеди Рейвен. Страница 5

Взметнув взгляд наверх, я вижу на башнях у защитной внешней стены еще пятерых стражников, хотя ни один из них не делает попытки спуститься по лестнице. Их серебряные доспехи блестят, на груди отображен герб. Они держат луки, а туники у них такие же ярко-голубые, что и море. Они опасаются меня, судя по тому, как перетаптываются и пятятся к башням, но не делают попытки побежать к лестнице, как это обязаны сделать стражники, когда к замку приближается чужак.

Тем более, если этот чужак – я.

Мое внимание привлекает мельтешение у окон, и я вижу, что за мной с мрачными лицами из-за стекла наблюдают еще стражники.

Герб приземляется на защитной стене, заскрежетав когтями, и вокруг его лап разлетается песок. Я спрыгиваю, не обращая внимания на стражу, вставшую по стойке смирно, и смотрю только на двери замка. Я подношу руки ко рту и громко кричу:

– КОРОЛЕВА КАЙЛА!

Впервые я нарушил молчание. Впервые во всей этой клокочущей, бурной ярости, которую я сдерживал во время полета из Дэдвелла, проистекает трещина. Хочу, чтобы Кайла вышла ко мне. Хочу, чтобы ей пришлось покинуть свой прелестный замок и предстать перед моей неприглядной яростью.

Уверенной походкой я направляюсь через подворье и поднимаюсь на первую покатую ступеньку, ведущую к дверям. И стоит мне это сделать, как слышу с башен нарочитый звук стрел, которые накладывают на тетиву. Приятно знать, что меня с такой легкостью узнают даже в этой грязной одежде и без короны.

– Стойте, король Ревингер! Изложите цель вашего визита!

Я поворачиваюсь, подняв взгляд на того храбреца, чтобы одернуть его, и нахожу пожилого солдата на правой башне. За ним стоят еще два стражника, и их стрелы направлены точно на меня.

– Только оттяните тетиву, и я сгною вас прежде, чем вы успеете ее отпустить. – Я не кричу, но прекрасно знаю, что они меня слышат, судя по тем встревоженным взглядам, которыми они обмениваются.

Дайте мне один только повод.

Все застыли и не издают ни единого звука. Я отворачиваюсь и снова кричу:

– КОРОЛЕВА КАЙЛА!

Мой голос эхом отражается от стен замка и разлетается по воздуху. Меня сжигают изнутри ненависть, жажда расправы и возмездия. В песок под моими ногами начинает просачиваться гниль. В морском воздухе появляется гнилостное зловоние от толстых черных ветвей гнили.

Напряжение нарастает, смертоносные корни пробиваются сквозь землю, зловеще изгибаясь. Я чувствую, как напряжены стражники, чувствую тревогу, сквозящую в их застывших телах. Но двери замка все равно закрыты. Стражники не двигаются с места.

В третий раз мой призыв звучит еще громче, а Герб за мной издает грохот, подобный грому.

Стража, наблюдающая из окон, смотрит на меня круглыми глазами, положив руки на рукояти мечей. Они полагают, что, если останутся в замке, им ничто не угрожает? Те, кто в башнях, считают, что высота обеспечит им безопасность?

Как же они ошибаются.

Они могут спрятаться за самой толстой стальной решеткой на дне своего драгоценного океана, но я все равно сгною их тела.

Едва я снова начинаю вызывать Кайлу, двери открываются. В затененном проеме появляется фигура, а потом на лестницу выходит круглый мужчина в очках, свисающих с носа-картошки, к его жилету приколот значок.

– Король Ревингер. – Он отвешивает низкий поклон, хотя традиционную форму приветствия портит стража, что шеренгой выстраивается за его спиной, держа копья.

– Соннил, – холодно отвечаю я, заметив на его лице удивление. Если он думает, что я не знаю советников в каждом королевстве, то он жестоко ошибается.

– Мы не ожидали вашего визита.

Я приподнимаю бровь.

– Неужели?

Сомнение простирается перед ним, как тяжелый ковер, о который он может споткнуться. Я вижу, как он корчится, вижу, как по его седеющим усам стекают бисеринки пота. Стоит отдать ему должное – ему хотя бы хватает смелости предстать передо мной, даже если за его спиной стоит дюжина гвардейцев.

– Король Ре…

– Приведи свою королеву, Соннил.

Он шумно сглатывает.

– Ваше Величество, боюсь, я не могу.

Я цокаю языком.

– Неверный ответ.

Из-под моих ног просачивается еще больше гнили, распространяя яд. Она ползет отравляющими полосами, как песчаные змеи, готовые наброситься, вонзить зубы в почву и поразить ее ядом.

Соннил опускает взгляд и резко бледнеет, увидев, как гниль ползет вверх, будто лоза. Каменные ступени постепенно трескаются и крошатся, а песок за мной становится коричневым. Когда корни доползают до его ног, Соннил от неожиданности пошатывается, и у из него вырывается сдавленный звук. Стоящие за ним стражники отступают, с необузданным страхом смотря, как корни подбираются к их ногам.

– Король Ревингер, вы не можете… Это же все равно что объявление войны! – потрясенно выговаривает Соннил и вертится кругом, когда гниль начинает обвивать лестницу.

– Первое объявление войны было спровоцировано твоей королевой. А теперь приведи ее сюда немедленно.

Он делает ошибку, щелкнув пальцем. Подает сигнал, думая, что я не замечу. Я дергаю головой вправо, прислушиваясь к лучникам, готовым пустить стрелы.

Время замедляется.

Я слышу, как щелкает тетива, а стрелы со слабым свистом рассекают воздух. Во мне просыпаются фейские инстинкты.

За долю секунды я разворачиваюсь, выхватив первую стрелу, как перышко, подхваченное ветром. Уворачиваюсь от еще трех, две из них пролетают мимо меня и попадают в одного из стражников, а последняя – в трещину в стене замка.

Когда я поворачиваюсь к Соннилу, стражник со стрелой в груди пошатывается и падает, и под его весом сгнившая ступенька обращается в пыль. Другие стражники ползут назад, а некоторые спотыкаются, поскольку лестница начинает разрушаться.

Я цокаю языком, верчу в руке стрелу.

– Плохая идея.

Соннил вздрагивает, метнув взгляд мне за плечо, и я вижу, как он следит за чем-то, что опускается все ниже, ниже и ниже.

Бум!

Сгнившие тела лучников, что в меня стреляли, теперь лежат у защитной стены замка, в отравленном подворье.

Советник снова переводит взгляд на меня и смотрит, не моргая, только руки у него трясутся. Но этот идиот снова открывает рот:

– Атакуй!

Еще одна плохая идея.

Все стоящие за ним стражники падают, не успев даже подумать, не успев схватиться за рукояти мечей. Гниль обвивает их шеи, как душащий ошейник. Обронив копья, стража корчится на земле, царапая разлагающиеся шеи. Те, кто в башнях, падают с них.

Соннил дергается.

– Прекратите! Прекратите!

– Приведи ее сюда.

Бедный ублюдок начинает рыдать.

– Я не могу!

Я поднимаю стрелу и направляю прямо в его яремную вену. Соннил смотрит на стрелу круглыми глазами, как деревянное древко покрывается гнилью – гнилью, которая направляется прямо к его горлу. Я протыкаю острым концом его кожу, смотрю, как стекает капелька крови.

Он отшатывается, камень под его каблуком трескается, и Соннил, споткнувшись о барахтающихся стражников, падает, а воздух наполняется запахом мочи.

– Пожалуйста!

Я уже готов поразить его кровь гнилью, как замечаю краем глаза какое-то движение – из замка выбегает человек.

– Король Ревингер, остановитесь!

Я сощуриваюсь и вижу, как ко мне спешит брат королевы Кайлы.

Ману Иоана.

С длинными черными волосами, зачесанными назад, в ярко-синем жилете и темных брюках он выглядит таким же элегантным, как и всегда. Точно так же он выглядел, когда прибыл в мой замок. Когда забрал у меня Аурен и сидел на заседании Слияния. Как зритель, наблюдающий за ее казнью в качестве развлечения.

В ярости мои губы кривятся, как концы горящей бумаги, охваченные пламенем.

Я поворачиваюсь к нему, забыв о советнике, а Ману, перешагивая через стражу, выходит ко мне навстречу.

– Ты!

Он поднимает руки, чтобы защититься.

– Я знаю, что вы сердитесь…

– Сержусь?! – У меня вырывается мрачный, злой смешок. – Я не сержусь. Я в ярости. – Когда я делаю шаг вперед, моя гниль сворачивается на ступенях. – Вели ей выйти сейчас же, или я сгною весь ее замок.