1421 - год, когда Китай открыл мир - Гевин Мензис. Страница 16

Рис был не белым, а коричневым; его шелуха служила источником витамина Β₁. Китайцы знали о целебных свойствах и этого витамина, а потому болезнь бери-бери, вызывающая дегенерацию нервной системы, встречалась у китайских моряков крайне редко. Из свежих овощей на корабельном камбузе чаще всего можно было обнаружить капусту, турнепс и молодые побеги бамбука. Когда овощи подходили к концу, моряки ели «желтые усы» сои, которые в этом случае приобретали особую ценность. Из сои делали также соевый творог, или тофу, богатый витамином D, и любимый всеми соевый соус. Тофу и овощи также часто приправляли соусом из рыбы, сушеных водорослей и специй. Кроме того, такую пищевую добавку, как глутамат, получали из зерен пшеницы. Их жевали, жвачку выплевывали в котел и ставили в теплое место для ферментации. Подобный способ приготовления глутамата существует в латиноамериканских деревушках и в наши дни. Из пшеничной муки приготовляли также лапшу, макароны и клецки. Сахарный тростник использовали для подслащивания сушеных фруктов или просто жевали, откусывая по кусочку от стебля.

Фрукты и овощи хранили или консервировали самыми различными способами, часто довольно остроумными. Фрукты сушили или засыпали сахаром, груши, побеги бамбука и виноград зарывали в песок, овощи солили или мариновали в уксусе с добавлением сахара [40].

Мясо на кораблях имелось в ограниченном количестве. По преимуществу это было мясо собак, которых держали на борту и кормили с целью последующего употребления их в пищу. Важное место в мясном рационе представляли также лягушки, которых содержали в специальных чанах. Цыплят, предназначенных для ритуала гадания, берегли и в пищу не употребляли, зато рыбы — свежей, соленой, сушеной, а также чуть «с душком» для пикантности (так сказать, ферментированной) — было сколько угодно. Рыбу ловили специально выдрессированные для этого морские выдры; обычно эти животные работали парами, загоняя в сети стаи мелкой рыбешки. Кроме того, рыбу ловили с помощью неводов и на крючок. Матросы пили зеленый, черный и красный китайские чаи и рисовое вино, которое было чрезвычайно популярно. «Через шесть месяцев [в августе] мы еще жевали дикие сливы и ягоды; когда пошел седьмой месяц, варили кабачки и фасоль, когда миновал восьмой, стали есть сушеные финики, а на десятый месяц раздобыли риса и приготовили крепкое вино, чтобы выпить за здоровье и долголетие» [41].

Из вина делали ликеры, водку и уксус. На специальных Джонках везли большие запасы питьевой воды, которую при Первой необходимости перекачивали на корабли. При всем том, китайцы умели получать дистиллированную воду из морской воды, используя в своих дистилляционных устройствах для правильного процесса опреснения тюленью ворвань или даже вполне современный керосин. Умея опреснять воду и сохранять овощи в течение длительного времени, китайцы могли переплыть любой океан без особого ущерба для здоровья команды. Пища, которую потребляли китайские моряки во время плавания, была куда более разнообразной и питательной, нежели рацион матросов Магеллана во время его знаменитого кругосветного плавания спустя столетие. «Мы ели одни только заплесневелые сухари, превратившиеся в труху, где попадались черви и крысиный помет» [42]. На китайских кораблях за крысами охотились особые собачки, взятые в плавание именно с этой целью. Для уничтожения вредных насекомых применялся мышьяк, который, кстати, использовался также в качестве удобрения, вносившегося в почву в кадках, где выращивались овощи.

Наложниц на корабли набирали из плавучих борделей в Кантоне [43]. Эти девушки принадлежали к этнической группе, именуемой «танка». Танка были дальними потомками переселившегося на побережья Китая племени, специализировавшегося на ловле жемчуга. Они говорили на особом диалекте и отличались от китайских женщин тем, что отказывались бинтовать себе ступни. Танка запрещалось сходить на берег в порту, куда заходили корабли, и выходить замуж за китайцев. Они посещали великолепные банкеты, которые устраивали капитаны того или иного судна, и умели пить, не пьянея, — этому, между прочим, их специально обучали, поскольку на банкетах вообще пили очень много. Девушки танка были довольно образованными и знали до тонкостей искусство любви. Кроме того, они должны были уметь развлекать знатных путешественников, а потому неплохо играли в карты и шахматы, пели песенки, подыгрывая себе на музыкальном инструменте, хорошо танцевали, были обучены манерам, подобающим театральной актрисе, и могли при случае поставить и сыграть пьеску. В большинстве своем они были буддистками. Будду они принимали безоговорочно, возможно, по той причине, что он в своем учении никогда никого не осуждал, призывал ко вселенской любви и в равной степени сочувствовал всем людям, будь то император, посудомойка или проститутка.

Надо сказать, что наложниц из-за их профессии никто не осуждал. Они считались полезными и, более того, необходимыми членами общества и занимали на социальной лестнице вполне определенное, освященное традицией и веками место. Секс же рассматривался как данное человеку Небом наслаждение, и его роль в китайском обществе нельзя недооценивать. «Из всех десяти тысяч вещей, созданных Небом, самое ценное — мужчина. Из всех вещей, которые доставляют мужчине удовольствие, ничто не сравнится с сексуальным актом. Это истинное благословение небес» [44]. Все мужчины имели право владеть наложницами; основным же критерием при подборе женщин на эту роль считалась красота. «Ни положение, ни богатство ничего не значат там, где единственным мерилом может быть лишь физическое совершенство» [45].

Китайские властители часто приглашали в Пекин глав зависимых от них государств, и те, бросив семьи, совершали длительное путешествие по морю, чтобы добраться до столицы Поднебесной. Время пребывания в странствии им скрашивали красивые наложницы, чьи ласки невозможно было забыть. Ничего удивительного, что раз побывав в Китае, иностранные вельможи возвращались туда по первому же зову императора.

В сексуальных играх наложницы часто применяли всевозможные возбуждающие средства. Самым популярным из них было вино, настоянное на красных ящерицах, пойманных в момент соития и в таком виде запечатанных в сосуде. Прежде чем подобное вино поступало в продажу, его выдерживали Не менее года. Популярны в этом смысле были также мази, изготовленные из гениталий бобра или другого «похотливого» животного, которыми натирали пенис гостя, и так называемый «эликсир лысой курицы» [46]. Этот знаменитый эликсир поручил свое название вследствие забавного случая, приключившегося с префектом провинции Шу (Shu), который начал употреблять это средство, когда ему минуло 70. Средство оказалось настолько действенным, что жена префекта не могла ни ходить, ни сидеть и стала просить мужа, чтобы он этот эликсир вылил. Муж, вняв мольбам жены, так и поступил. Как гласит предание, дворовый петух выпил эту жидкость, вскочил на курицу и «непрерывно соединялся с ней на протяжении нескольких дней. При этом он постоянно клевал свою подругу в голову, и с такой страстью, что выклевал у нее на голове все перья» [47].

«Классическая» постель наложницы была декорирована символическими плодами. На деревянном изголовье вырезали изображение веточки цветущей сливы — слива считалась символом сексуального наслаждения и удовлетворения плотской страсти. Персик символизировал женские гениталии, а гранат — наружные женские половые органы. Когда зарубежные вельможи или послы поднимались на борт «плавучей сокровищницы», им часто преподносили в подарок плоды граната. В светлое время суток наложницы носили широкие, просторные брюки или шаровары. Когда же они занимались любовью, то обычно надевали «мо-сон» (mo-hsiong) — нечто вроде алого шелкового бюстгальтера и шелковые чулки. Наложницы и их гости омывали тела как до, так и после полового акта. Уже тогда были в ходу мужские презервативы, именовавшиеся «йин-чя» (yin-chia), а также различные вагинальные средства вроде желе «агар-агар», служившие в качестве смазок и увлажнителей и обладавшие легким антисептическим действием. Венерические заболевания в эпоху «плавучих сокровищниц» встречались крайне редко, хотя в позднюю эпоху Мин они стали распространяться с ужасающей быстротой.