Карьера? Нет, лучше любовь! - Леклер Дэй. Страница 32

— Совершенно верно, — кивнул Эрик. — Тем более что нам предстоит отпраздновать сразу два события — награду Никки и… — он усмехнулся, беря Кристу за левую руку, на безымянном пальце которой сияло кольцо с огромным бриллиантом, — и наше обручение.

Никки, которой наконец удалось добраться до своей семьи, удивленно вскинула брови.

— Твое удивление дорогого стоит, — засмеялась Криста, прижимаясь к Эрику.

— Видела бы ты сейчас свое лицо!

— Теперь вы должны оставаться супругами, — добавил Эрик, переводя взгляд с брата на Никки. — Хотя бы ради нас.

— Что? — изумленно спросила она.

— Бал «Золушка», — пояснила сестра. — Мы с Эриком догадались о том, что произошло той ночью. Почему вы с Ионом должны были пожениться.

Эрик кивнул и запечатлел поцелуй на ее щеке.

— И мы тоже поженимся. Готов держать пари, что для вас это полная неожиданность.

Никки быстро оглянулась на Иона. Однако на лице мужа ничего нельзя было прочесть.

— Не понимаю, — пробормотала она. — Но как вы познакомились?

— Я пришла к тебе в офис, чтобы повидаться, — охотно объяснила сестра, — однако ты была очень занята. Тут я наткнулась на Эрика, и он пригласил меня на ланч.

— Одно событие влечет за собой другое… — заметил тот.

— Довольно, Эрик, — прервал его Ион и протянул руку. — Прими мои поздравления. Я с тобой согласен: такая новость достойна того, чтобы ее отпраздновать. — Он обернулся к Никки:

— Не так ли, дорогая? В конце концов, ты получила все, что хотела, или я не прав?

Никки осторожно поставила свою награду на кофейный столик, сняла плащ и бросила его на кушетку.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, поворачиваясь к мужу.

Она избегала смотреть ему в лицо, опасаясь прочитать в его холодных глазах то, чего страшилась сильнее всего на свете.

— Не знаю, как ты, а я хочу собрать чемодан, — отвечал он. — Если хочешь, можешь мне помочь.

— Я не то имела в виду.

— Если ты имела в виду наше будущее, то, мне кажется, сейчас не самое удачное время для его обсуждения.

— Но почему бы и нет? — холодея от дурного предчувствия, спросила она.

— Потому что завтра утром я улетаю в Лондон.

— В Лондон? — Никки бессильно опустилась на кушетку, недоверчиво глядя на мужа. — Но ты никогда не упоминал…

— Я не упоминал об этом раньше потому, что у тебя и без того хватало забот, — спокойно пояснил он.

Она переплела трепещущие пальцы рук.

— Значит, ты возвращаешься в Лондон? Надолго?

— И ты это спрашиваешь?

— Ах, ну да, верно. Ты же обещал Эрни и Сельме, что встретишь с нами Рождество. Я полагаю, ты не намерен отказываться от своего обещания?

— Какого черта? — ответил он резко. — Разве я когда-нибудь не выполнял своих обещаний?

— Нет, никогда, — прошептала она. — В этом тебя не упрекнешь. Ты всегда выполнял их полностью — и великолепно. Спасибо тебе за это.

— Мне не нужна твоя чертова благодарность, — с плохо скрываемым раздражением заявил Ион, бросая свой плащ на ближайшее кресло.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Одну-единственную вещь, которую ты, по всей видимости, не можешь мне дать, несмотря на прекрасную речь, произнесенную сегодня вечером.

— Тебе нужно мое доверие? — смутилась она. — Но ведь оно у тебя уже есть. — В самом деле? — освобождаясь от шарфа, иронично спросил он. — Тогда докажи это.

— Но как? Твоя семья и твоя репутация — в безопасности. То же можно сказать и о твоей работе. Каким же образом я могу доказать тебе свое доверие?

Задавая этот вопрос, она уже знала ответ на него. Ей нужно было произнести всего три слова, выразив то, что таилось в глубине ее души. Надо было окончательно довериться своему мужу, однако какой-то непонятный для нее самой страх сковывал горло, мешая сказать эти слова.

Ион стоял молча и мрачно смотрел на жену, на лице которой отражалась нелегкая внутренняя борьба с самой собой.

Отчаявшись произнести нужные слова, она тоже встала и, расстегнув молнию своего черного шелкового платья, спустила его к ногам. Затем перешагнула через него и вопросительно посмотрела на мужа. Тот продолжал сохранять абсолютную неподвижность.

— Ион, пожалуйста… — Она провела ладонями по его груди, а затем обняла за шею.

Он медленно положил руки на ее обнаженные плечи, и на какой-то миг Никки показалось, что сейчас он ее оттолкнет. Однако Ион прижал ее к себе, и они замерли, не в силах произнести ни слова. Затем он запустил пальцы в ее распущенные волосы, погладил по голове и пристально посмотрел в лицо, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти ее черты.

— Прощальный поцелуй, Никки, — прошептал он.

— Никакого прощания, — отвечала она сквозь слезы. — Ты забыл, что должен вернуться к Рождеству?

— Нет смысла оттягивать. Поцелуй меня, любовь моя.

— Но ты же улетишь завтра утром, так что впереди у нас целая ночь.

— Я должен вылететь на рассвете, поэтому сейчас поеду в отель аэропорта и проведу там остаток ночи.

— Но тебе же надо упаковать чемодан! — отчаянно пытаясь задержать его, напомнила она.

— У меня уже все готово.

— Так что же, — жалобно пролепетала Никки, и голос ее дрогнул, — ты собрался меня покинуть?

Он наклонил голову и поцеловал ее долгим и нежным поцелуем.

— А что меня может удержать?

Ион не стал дожидаться ответа. Выпустив жену из Объятий, он взял с кресла свой плащ и через мгновение хлопнул входной дверью.

Никки проснулась утром в холодной и пустой постели. Поднявшись и развернув утреннюю газету, она обнаружила, что Ион сдержал свое последнее обещание: Тимоти Т. Таккер был арестован за мошенничество. Сообщение, послужившее поводом для ареста, поступило от одного «безымянного гражданина». Однако Никки моментально поняла, что этот «безымянный гражданин» — ее муж Ион.

Последующие несколько дней стали для нее невыносимо тяжелыми. А ведь раньше Никки искренне верила, что самой большой ошибкой в ее жизни была выдача чека на имя Берта Уаймана! Теперь оказалось, что все это — чепуха в сравнении с той ошибкой, какую она допустила с Ионом.

Единственное объяснение, которое Никки смогла придумать для своего идиотизма, состояло в том, что она была застигнута врасплох. Все свалилось на ее бедную голову внезапно и сразу — победа на конкурсе, помолвка Эрика и Кристы, отъезд Иона. Будь у нее время успокоиться и прийти в себя, она сумела бы найти верное решение, осознать ту единственную причину, по которой они с Ионом должны были оставаться мужем и женой.

Этой причиной была любовь.

Да, она безумно любила Иона, хотя была не в состоянии сказать ему об этом! Бесконечно анализируя свои чувства, она поняла, чего же так опасалась в ту последнюю ночь. Того, что он не любит ее так же сильно, как любит его она!

А ведь Ион много раз демонстрировал ей свою заботливость. Он помог ей решить проблему с Эриком и Кристой, спас ее родственников от мошенника и окончательно урегулировал все их финансовые дела. Более того, он спас ее репутацию, придя на помощь в самую нужную минуту.

И каждым своим прикосновением и поцелуем он постоянно проявлял свои чувства к ней!

Докажи это, просил он. Докажи, что ты мне доверяешь. Но при этом имел в виду другое: докажи, что ты меня любишь!

Внезапно Никки поняла, что нужно делать. Она сняла телефонную трубку, досадуя на себя за то, что так долго не могла принять нужное решение. Только бы хватило времени на то, чтобы осуществить ее план!

Сочельник наконец закончился, показавшись Никки самым долгим днем в ее жизни. Она явилась в офис, чувствуя, что ее нервы напряжены до предела. Если Ион получил ее факс и подарок — а она послала ему одно из выхоженных ею растений, — то почему так долго не отвечает?

Примерно в середине дня служащие стали расходиться на рождественские каникулы. Вскоре в офисе воцарилась тишина, и сразу стало холодно и пусто. Не желая возвращаться в свою квартиру, где отсутствие Иона ощущалось особенно остро, Никки стояла у окна в полутемном кабинете и смотрела вниз, на снующих по улице людей. Горькие складки пролегли возле ее губ. Все эти люди торопились домой, чтобы радостно встретить Рождество в кругу своих близких и родных, — и как бы она хотела быть на их месте!