Мы с тобой разные (СИ) - "Torens". Страница 32

- У меня репетиция... Что-то срочное?

- Да... Нет... Твоя мама упала в обморок...

- Что? - совсем забыв, где нахожусь, закричал я. На меня тут же зашикали со всех сторон.

- Не волнуйся, сейчас она в порядке! Ее отпустили домой, но мне бы не хотелось, чтобы она шла одна, вдруг что-то случится, а такси Дася отказывается вызывать.

- Через двадцать минут буду, - пообещал я, вешая трубку.

Закинув телефон назад в рюкзак, я бросился к классруку.

- Роман Васильевич, мне надо срочно уйти! - я сам не заметил, как сложил руки в мольбе и сжал губы, боясь, что мужчина мне откажет. Он недовольно посмотрел на меня, но, кажется, у меня был настолько жалостливый вид, что Роман Васильевич лишь махнул рукой.

- Ладно, иди.

- Спасибо! - я бросился к выходу из актового зала.

- Леванов, стой! - вдруг окликнул меня классрук. Я резко затормозил, оборачиваясь к нему и переминаясь с ноги на ногу, готовый в любое время вновь броситься бежать снова.

- Какое сегодня число?

- Четвертое, - быстро проговорил я и, не дожидаясь разрешения, сорвался с места. Завтра извинюсь, сейчас мне некогда.

- Леванов, стой! Рома! Черт! Ульянов, останови Леванова!

- С чего вдруг? - услышал я ленивый вопрос Паши, находясь уже возле самых дверей. Ответ заставил меня поразиться, но всего лишь на пару долей секунды, в следующее мгновенье я о нем уже не думал.

- Живо, если не хочешь в четверти два! Любыми способами, можешь даже побить!

Дверь в актовый зал закрылась за мной, так что я уже не слышал, как отреагировал на это Паша, да мне, если честно, было не интересно. Я со всех ног бежал в сторону лестницы, чтобы сбежать по ней вниз, перепрыгивая ступени, а затем, схватив из гардероба свою осеннюю куртку, надеть ее уже на крыльце школы. Я бежал, не разбирая дороги, ноги без меня отлично знали, куда нам надо. Приходилось, не останавливаясь, чисто на автомате, просить прощения у тех людей, на которых я налетал. Но в данный момент меня волновал только один единственный человек, а остальное меня мало заботило.

Светофор для пешеходов загорелся красным. Я недовольно цыкнул, но тут же вспомнил, что между ним и светофором для машин есть пять секунд разницы. «Успею», - пронеслось в голове, когда я уже выбежал на проезжую часть. Раздался резкий визг тормозов. Я рефлекторно повернул голову на звук и с ужасом уставился на приближающийся автомобиль. Ноги почему-то отказали, словно приросли к месту. Я отлично видел, что машина не успевает затормозить, и, когда нас разделяло всего каких-то два метра, меня оторвало от места, бросая назад. Я грохнулся на тротуар почти у самой дороги. Водитель автомобиля, что чуть не сбил меня, увидев, что я в порядке, вновь нажал на газ и скрылся за считанные секунды. «Мудак», - мысленно окрестил его я и вдруг понял, что сижу вовсе не на холодной земле, а на чем-то мягком и даже теплом. Пораженно оглянувшись, я увидел Пашу, который, в отличие от меня, сморщившись, лежал, подсунув под голову руку.

- Ну, ты, блять, дурак, - простонал парень, чуть приподнимаясь. - Тебя что, не учили, что дорогу надо переходить на зеленый?!

При виде такого знакомого недовольного выражения лица парня у меня прошел и столбняк, и испуг. Захотелось фыркнуть, но вместо этого я кинулся ему на шею, крича на всю улицу:

- Чучи, любимый, ты спас меня! Мой герой!

- Фу, бля, пидоры, - неожиданно прозвучало совсем рядом с нами. Одновременно с этим послышались и еще парочка комментариев.

- Совсем гомики оборзели.

- Да лучше бы вас двоих, педиков, задавили. Меньше позора и убожества стало бы в России.

Я уставился на трех парней, которые явно были младше нас с Пашей. Выглядели они... Ну как подрастающее поколение гопоты. Спортивные костюмы, расстегнутые куртки, белые кроссовки, хотя из-за осенних дождей они были серыми, за спинами рюкзаки. Сто процентов прогуливают уроки.

- Ты про себя что ли? - произнес я раньше, чем успел подумать. Малолетки, почти прошедшие мимо, затормозили и повернулись.

- Че? - спросил тот, что обронил фразу про «убожество».

- Глухой что ли? Слуховой аппарат подарить? Хотя нет, с чего вдруг я на такого дебила должен тратиться...

- Слушай, педик, ты ничего не попутал? Думаешь, раз у тебя такой парень здоровый, то можешь тут нарываться? Он такой же пидор как ты, значит, не мужик. Мы, конечно, девчонок не бьем, но еще одно слово и вы будете исключением...

Паша, сидящий все это время молча и словно одеревеневший, повернул голову в сторону парней, а затем, сбросив меня с себя, стал медленно подниматься. Нет, не так. Он поднимался ме-е-е-едленно. Чертовски медленно. Малышня при виде этого вдруг резко побледнела и испарилась. Я захохотал.

- Чучи, да ты просто...

Кто, узнать было не судьба, так как Паша, схватив меня за ворот куртки, насильно затащил в ближайший проем между домами, что заканчивался тупиком. Когда парень оттолкнул меня, я чуть пару раз не грохнулся, спотыкаясь о всевозможный мусор, что находился здесь. И какого черта? Зачем меня сюда затащили? Я поднял глаза на Пашу, что стоял ко мне спиной. Одна его рука свисала вдоль тела, а другая ерошила волосы.

- Чучи, - позвал я его.

Паша стремительно обернулся, и я даже пискнуть не успел, как кулак парня точненько пришелся мне в солнечное сплетение. Из легких тут же вышибло весь воздух и, задыхаясь, я начал судорожно пытаться задышать заново. Когда я прижал руки к ноющему месту и стал оседать вниз, не в состоянии больше стоять на ногах, Паша схватил меня за горло и вжал в стену. Я недоумевающее посмотрел ему точно в глаза. Внутри меня просыпалось забытое чувство страха. Я совсем запамятовал, что Паша может быть далеко не безобидным. Пальцы парня смыкались все сильнее, намереваясь удушить меня, а я даже кричать не мог, и единственное, что мне оставалось, это карябать руку Паши ногтями. А он словно не чувствовал этого.

Я отвык от боли, поэтому происходящее сейчас было для меня неожиданностью и казалось лишь страшным сном, лишь катастрофическая нехватка воздуха говорила о том, что это не мир грез, а явь. Лицо парня становилось все более жестоким и беспощадным. За три года я довольно часто видел такое выражение лица.

Но тут пальцы разжались и я, как мешок, набитый явно чем-то тяжелым, рухнул на грязный асфальт. Что-то было не так. Раньше парень смеялся, отпускал грязные шуточки в адрес моей ориентации и бил меня, будто выполнял какую-то миссию, будто отчищал мир от подобных мне. Я поднял голову вверх, чтобы убедиться, что на этот раз все точно так же. Но Паша нервно, до белых костяшек, сжимал и разжимал кулаки, все его лицо горело, а в глазах, которые смотрели на меня, была лютая ненависть...