Москва атакует - Шарапов Кирилл. Страница 13

– Метла, как слышишь? – шепотом позвал капитан.

– Слышу хорошо, – отозвался снайпер, занявший позицию в пустой квартире дома напротив. – Вы вошли?

– Да. Метла, как только грохнут светозвуковые гранаты, вали того, что у двери.

– Сделаем, командир, – отозвался снайпер.

Вторая группа должна была пройти прямо по оглушённым заложникам, разбив витрину. Глеб аккуратно выглянул за угол. Что ж, всё неплохо, он видит сразу четверых зэков: трое очень увлеченно наблюдают за четвертым, который насилует девчонку лет девятнадцати, поскольку обе продавщицы стоят в окнах, значит, покупательницу. Девушка уже не всхлипывает, равнодушный взгляд уперся в потолок: видимо, она своё отревела ещё полчаса назад, пройдя через руки всех бандитов.

Глеб знаками показал Славе, что видит четверых, и уступил место, чтобы сержант сам смог посмотреть, как ему идти. Они быстро распределили между собой цели. Глеб достал хлопушку и выдернул кольцо, после чего последовательно загнул три пальца, производя отсчет. Две гранаты «Заря-2» улетели в зал магазин. Грохнуло жутко, даже затычки в ушах не помогли, вспышку капитан рассмотрел даже из-за плотно закрытых век, после чего, вскинув укороченный автомат, ворвался в зал.

Разбилось стекло на двери, рухнул зэк, карауливший вход, Метла со своей СВД-У дело знал на «отлично». Короткая очередь сбросила насильника с девушки, поворот – и капитан добивает второго противника, который шарит руками по полу в поисках потерянного пистолета. Слава тоже угомонил одного и ищет стволом пятого, пропавшего из поля зрения. Разбилась витрина, в магазин вошла вторая команда. Двое бойцов тут же подхватили женщин и потащили на улицу, третий остался контролировать зал. Капитан, пригнувшись, продолжал шарить автоматом. Единственное место, где мог укрыться последний нападавший, – прилавок у противоположенной стены.

Глеб медленно пошёл к девушке, она уже поднялась в полный рост, хотя ничего не видела и не слышала. Обнаженная, вся в синяках, она стояла посреди магазина. Капитан уже добрался до неё и собирался уложить на пол, когда противник начал действовать. Зэк, тоже ослеплённый хлопушкой, выдал длинную очередь веером, по всему магазину.

Глеб во всю мочь легких заорал: «Ложись» и резко рванул оглушенную девушку на себя, развернув её, чтобы прикрыть своим телом. Три пули пробили легкий бронежилет на спине капитана. Короткая очередь одного из бойцов свалила зэка.

Глеб Налимов, капитан московского ОМОН, умер мгновенно, он умер солдатом, защищая гражданского – красивую обнажённую девушку с фигуркой не хуже, чем у той ведущей с Первого канала, которую он спас рано утром. Весь мир уже делился на чёрное и белое. Капитан Налимов был большим белым пятном в огромной чёрной луже, которая затапливала погибающий мир.

Владимир. Квартира родителей Оксаны Андреевой. Раннее утро 5 июня 2015 г.

Незнакомая металлическая дверь вела в старую квартиру родителей. Оксана нерешительно посмотрела на ключ в своей руке. Подойдет ли? Отец прислал его по почте полгода назад. Девушка уже год не была дома, хотя между Владимиром и Москвой всего сто семьдесят километров, три часа дороги да два часа пробки в Балашихе. Оксана исправно посылала матери и отцу деньги, но домой, в небольшой провинциальный городок, её не тянуло. Так, созванивалась со стариками раз в неделю, и всё, да и они не шибко жаждали видеть дочь, просто считали, что у каждого должна быть своя жизнь. Стариками Оксана называла их образно, её родителям было слегка за сорок.

Девушка повернула в замке ключ, потянула дверь на себя и робко вошла.

– Мама, папа, я дома, – громко крикнула Оксана, но ответа не получила, зато сразу почувствовала неприятный запах гниющего мяса, ещё не сильный, но уж очень характерный – удушливо-сладковатый.

Девушка прошла на кухню и, достав из шкафа чистое полотенце, намочила его под краном и приложила к лицу.

Родители были дома. Они лежали в спальне на большой кровати в обнимку. Они вместе всю жизнь шли рука об руку и умерли так же.

Оксана постучалась к соседке, немолодой, но милой женщине.

– Кто? – раздался из-за двери хриплый подростковый голос.

– Я ваша соседка, – сказала Оксана. – Вернулась домой, мои родители мертвы, вы не подскажете, куда нужно звонить?

Странно, она не чувствовала никакого отчаяния – просто грусть, что так и не смогла с ними попрощаться и сказать, как она их любит, как благодарна за всё.

Дверь приоткрылась, в щель просунулось дуло старой двустволки.

– Руки покажи, – потребовал парень.

Оксана слегка сдвинулась, чтобы её могли видеть. Наконец паренек откинул цепочку и опустил ружьё.

– Мне кажется, я где-то тебя видел, – произнёс он, пропуская девушку в квартиру.

Оксана пожала плечами, она не собиралась говорить пятнадцатилетнему прыщавому вооружённому подростку, что ежедневно её видела вся страна. Видимо, он нечасто смотрел новости. Оно и понятно, в девять вечера лучше с друзьями пивка попить, в онлайн-игрушку погонять.

– Вот номер телефона похоронной команды, – протянув ей листок, произнёс парень. – Мать умерла двое суток назад, приехали, забрали. За городом есть братские могилы, теперь все трупы туда свозят.

– Спасибо, – поблагодарила она парня. – И как ты тут?

– Нормально, – пожав худыми плечами, ответил он. – Правда, не знаю, что делать, школы закрыты, вообще всё закрыто, я на последние деньги еды купил, вот теперь сижу здесь. Хочу тоже добровольцем к военным пойти, только трупов боюсь.

Оксана понимающе кивнула.

– Удачи, – пожелала она парню и вышла.

Трубку взяли сразу.

– Добровольная похоронная команда, – произнёс усталый женский голос.

– Кому можно сообщить о погибших? – спросила девушка.

– Нам.

– Проспект Ленина, сорок три, квартира одиннадцать, два тела.

– Вам повезло, – ответила дежурная, – сегодня в вашем районе будут работать могильщики, думаю, в течение дня заберут.

– Спасибо, – поблагодарила девушка и повесила трубку.

Она открыла все окна, проветривая квартиру, вымыла грязную посуду, заглянула в холодильник, отец и мать, рассчитывая выжить, забили его консервами под завязку. В шкафу мука, макароны, различные крупы, сахар, всё, что долго хранится.

Девушка поставила чайник и присела за стол. За последние сутки она жутко устала. Содранная об асфальт ладонь подживала и почти не болела.

Утром, едва выехав за город, она нашла небольшой паркинг в лесной зоне и остановила машину, надежно скрыв её от глаз любого, кто едет по трассе. Накатившее воспоминание о двух бандитах бросило девушку в дрожь, у неё было слишком богатое воображение, она тут же представила, что с ней было бы, если бы не омоновцы с их красивым капитаном. Оксана перегнулась через заднее сиденье и достала из сумки бутылку мартини. Необходимо было снять стресс, но слабый вермут её не брал, тогда в ход пошёл коньяк. Оксана не любила крепкие напитки, но держала несколько бутылок для гостей. С коньяком дело пошло, и уже через полчаса она была не в состоянии ехать куда-либо. Оксана закрыла дверные защелки, подняла тонированные стёкла, достала тонкий легкий плед и, разложив сиденье, свернулась калачиком.

Она проснулась около семи вечера. Проспав почти десять часов, девушка чувствовала себя отдохнувшей, но никак не могла понять, что её разбудило. Благодаря утреннему происшествию, она больше не была наивной дурочкой, к ногам которой падали многие, благодаря красоте этих самых ног. Теперь красота могла накликать большие неприятности, слишком уж заманчивой добычей была блондинка с шикарной фигурой.

Девушка ухватила лежащий на пассажирском сиденье дробовик, предохранитель щелкнул, ружьё было готово к бою. Оксана прильнула к стеклу, пытаясь разглядеть, что творится вокруг. Видно было плохо, но за деревьями на самом паркинге что-то происходило.

Девушка выбралась из машины, стараясь не шуметь. Хорошо, что она догадалась поставить её за кустами: сквозь зеленую густую листву голубой «пежо» было тяжело рассмотреть. Женский крик разорвал тишину подмосковного леса, и это явно был не крик наслаждения. Оксана покрепче ухватила дробовик и пошла в направлении пятачка для отдыха. Через минуту все стало ясно: машина с питерскими номерами, лежащий в луже крови мужчина, двое бичей в грязной старой одежде, обнаженная женщина на земле, пытающаяся прикрыться от третьего, который целенаправленно пинал её ногами. Парням было лет четырнадцать-пятнадцать, не больше, в руках одного был пистолет, у остальных большие ножи.