Танец теней - Андерсон Сьюзен. Страница 41

Но на костюме не было пуговиц. Ворот был слишком высоким, чтобы рука могла добраться до тела через него. Боже, в этом облегающем фигуру костюме она выглядела едва ли не раздетой, но на самом деле оказалась словно облаченной в доспехи.

— Помоги мне, милая, — выдохнул он. А затем, обхватив ее голову руками, снова впился в ее рот страстным поцелуем.

Аманда уже готова была сделать то, что он просил, когда входная дверь неожиданно отворилась. Из-за нее высунулась голова Ронды, которая настороженно позвала:

— Лейтенант Маклофлин? — Ронду ослепило солнце, и она не сразу заметила Тристана и Аманду в тени алькова. — Лейтенант, вы все еще здесь?

Тристан резко отпрянул от Аманды и несколько секунд стоял в полном оцепенении, ожидая, пока его глаза вновь обретут способность видеть окружающий мир. Глубоко вдыхая воздух в легкие, он взирал на Ронду с некоторым смущением.

Боже правый! Еще никогда в жизни он не оказывался в таком переплете. Это он, который всегда так гордился своим совершенным самообладанием, секунду назад чуть не овладел ею прямо здесь, на крыльце ее дома, в месте, совершенно не скрытом от посторонних глаз. Растерянно глядя на ее набухшие веки, искусанный рот, кожу, покрасневшую от прикосновений его щетины, Тристан был потрясен до глубины души. Он прочистил глотку и с трудом выдавил из себя:

— Я здесь, мисс Смит.

— А, так вот вы где… — проворковала Ронда, моментально охватив взглядом сцену и оценив состояние, в котором находится ее подружка. Потом она краем глаза заметила, как бугрятся плавки Тристана, и сказала:

— Гм, дело в том, что вас зовут к телефону. Звонит детектив Кэш и говорит, что это очень срочно.

— Сейчас подойду, — сухо ответил Тристан. Он снова обернулся к Аманде, вперив свой взгляд ей в глаза. — Я не биоробот, — прошептал он яростно. — Больше никогда не говорите мне этого.

Он повернулся и быстро удалился в свою квартиру. Аманда усталым взглядом проводила его мощные плечи и мускулистые руки. А какая налитая силой спина! Впервые она даже не обратила внимания на пистолет, небрежно засунутый за резинку плавок.

Утомленная и обессиленная Аманда осталась стоять там же, где ее оставил Тристан. Привалившись к стене, она постепенно возвращалась к жизни из состояния ранее неведомых ей грез. Она ощущала, как нервные окончания трепещут в каждой клеточке ее тела, как каждая клеточка жаждет продолжения ласки. Ее трясло от неутоленного вожделения, ее собственная грудь казалась ей непривычно тяжелой, и в то же время горела от пережитого наслаждения. В сосках пульсировала боль. Все тело ощущало пронизывающий неведомый жар, а внизу живота она вдруг ощутила какой-то спазматический комок, неприятно пульсировавший в ритме внезапно прервавшейся ласки. О Боже, Боже! Как только он мог довести ее до такого состояния?!

— Интересное утро, — проворковала Ронда, приближаясь к Аманде вплотную и внимательно ее разглядывая. — Сперва ты выставила Ренди за то, что он тебя слегка пощупал, затем ты позволила Маклофлину зайти гораздо дальше на крыльце собственного дома. С тобой и впрямь не соскучишься, Мэнди, — Ронда буквально прыснула от смеха, неприятно резанувшего Аманду.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Не делай из меня посмешища, Ронда.

— Ну что ты, — заметив, насколько Аманда потрясена, Ронда прониклась к ней живым сочувствием. — Ой, деточка! Я вижу, он действительно потряс тебя до глубины души.

Аманда слабо кивнула.

— Я всегда знала, что ты какая-то… ну, не пробудившаяся. Эти твои недоделанные любовники никогда не могли дать тебе понять, что такое настоящий секс. Как он может перевернуть всего человека, — Ронда впилась в Аманду изучающим взглядом. — Неужели ты до сих пор считаешь, что секс — это пустая трата времени?

— Нет, — пролепетала Аманда.

— Что-то я не слышала, что б ты звала на помощь, а раз так, значит ты этого хотела. А теперь скажи-ка мне, детка, если мерять по шкале от одного до десяти, неужели ты все еще оцениваешь свою сексуальность в три балла? Неужели ты по-прежнему считаешь себя почти фригидной женщиной?

Закрыв глаза, Аманда слабо покачала головой. Боже мой! Ну конечно же, нет! Просто ей никогда не приходилось прежде ощущать ничего подобного. Все, только что испытанное ею, было тем самым, о чем так много говорили окружающие. Она никогда не верила, что действительно можно испытать такой восторг. С трудом подняв руку, она ощупала свой покрасневший рот и кожу на лице, поцарапанную при поцелуях.

— Боже! Должно быть, я выгляжу просто неприлично.

Ее глаза распахнулись, она с неприкрытой паникой взирала на Ронду.

— Что мне теперь делать? Как я могу вернуться в квартиру? Они наверняка сразу поймут, чем мы тут занимались с Маклофлином.

— Неужели это так важно? — удивилась Ронда.

— Да! Это важно. Для меня это очень важно. О, Ронда, я знаю, что не права. Ведь я уже взрослая и не должна стыдиться того, что делаю, но я не могу понять, как сама к этому отношусь. Мне нужно время, чтобы я во всем спокойно разобралась. Но я ужасно не хочу, чтобы они все на меня пялились. Боже, они будут безжалостны, если узнают, чем мы тут занимались с Маклофлином, особенно после того, как я чуть не сломала шею Ренди…

— Который очень напрашивался на то, чтобы ему сломали шею.

— Пусть так, — сказала Аманда, умоляюще глядя на Ронду. — Пожалуйста, не обсуждай этого ни с кем, Ронда.

— Радость моя, достаточно одного взгляда на твое лицо, и никаких обсуждений уже не потребуется.

Аманда застонала.

— Не паникуй, — Ронда поправила локон, опустившийся на лоб Аманды. — Слушай, детка, ты прекрасно знаешь, что я не стану ни с кем трепаться о твоих личных делах, если ты этого сама не захочешь. А ты этого наверняка не захочешь, — Ронда не удержалась от ухмылки. — После того, как Маклофлин зажал тебя своими клешнями, ты явно не можешь прийти в себя, но сама знаешь, какой у меня опыт в этих делах. Так что сделаем так: мы зайдем вместе и ты сразу же пройдешь в ванную, закроешь дверь, ляжешь в свою любимую ванну с пеной, а я позабочусь об остальном. Я отвлеку их так ненавязчиво, что они быстро забудут о твоем странном поведении, жаль только, что ты не увидишь этого спектакля. Ты одна из немногих, кто мог бы его по-настоящему оценить.

— О Боже, Ронда, как я люблю тебя! — воскликнула Аманда.

— Ха, — фыркнула Ронда, но сердце ее наполнилось теплом и радостью. Аманда занимала в ее жизни совершенно особое место. Это была ее первая в жизни настоящая под-рута. Правда, было одно исключение: еще в средней школе от Ронды отдалилась ее тогдашняя подруга Доррис Продекариш, не одобрявшая ее увлечение танцами. И не то чтобы Ронда не хотела больше ни с кем водить дружбу, просто ее график жизни был так плотно насыщен, что у нее просто не оставалось времени на то, чтобы расширить круг своих подруг за счет представительниц других профессий. Ну а мир танца — настоящий проходной двор: люди все время приходят и уходят, ведь недаром танцоров называют вторыми цыганами. Так уж получилось, что несколько девушек, с которыми у нее завязывались дружеские отношения, вскоре уходили работать на другие танцплощадки.

Вот поэтому у Ронды было много приятельниц, но ни одной настоящей подруги. Она свыклась с этим, и все же ей так не хватало такого близкого человека. Ведь существуют вещи, о которых женщина может говорить только с другой женщиной. К тому же всегда опасно раскрыть перед кем попало свою душу, а потом узнать, что твои секреты известны всему городу. Эта опасность особенно актуальна в танцевальной среде, которая обожает сплетни, отчего любая пикантная новость моментально делается достоянием всей труппы.

Впервые встретившись с Амандой, Ронда подумала, что уж с ней-то она точно не сойдется. По характеру они были полярно противоположны. Любой женщине ее лет, прожившей изрядное время самостоятельно, Аманда на момент их первой встречи показалась бы не правдоподобно невинной, впрочем, какой она осталась и до сих пор, но это не сразу бросилось Ронде в глаза. Аманда привлекла ее внимание скорее потому, что прежде всего поразила Ронду милой, но дистанцированной элегантностью. Присмотревшись, Ронда нашла в Аманде такие черты, как очень сложное отношение ко всему происходящему, замкнутость и холодную сдержанность. Сама же Ронда была кем угодно, только не невинной девушкой, к тому же, она и не хотела казаться таковой. Подобная развязность уже не раз отталкивала от нее потенциальных подруг.