Первый свиток. Император (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич. Страница 2

Утром же, когда обе армии строились для боя, Красс приказал поставить «бунтовщиков» в первые ряды и обязательно в центре построения. А за центром на удобном холме, с которого обозревалось все поле битвы, расположилась ставка Красса. Которая, если вспомнить предыдущие бои Спартака, должна была притянуть его главный удар.

Две огромные армии, численностью около тридцати трех тысяч в войсках восставших рабов и двадцать пять тысяч римлян, построились на равнине друг против друга, похожие, словно близнецы-братья. Только вместо орлов сигниферы* восставших несли на древках изображения фригийского колпака. А еще разнообразие щитов у восставших делало их строй более пестрым.

* сигнифер — римский знаменосец,

несший эмблему когорты, манипула, центурии.

По статусу соответствует примерно

современному младшему офицеру

Битва началась с традиционной перестрелки вышедшей перед линиями войск легкой пехоты — лучников и пращников. Но вместо обычного длительного обмена залпами лучники успели выпустить не более пары — тройки стрел, пращники вообще по одной, редко — второй пуле. После чего легковооруженные воины были смяты, разбросаны и растоптаны атакующими бешеной лавиной гладиаторскими легионами. В нескольких десятках шагов рабы, идущие быстрым шагом, на ходу дружно взмахнули руками. Навстречу друг другу полетели метаемые твердой рукой пилумы. Они ударили в строй стремящихся уплотнить ряды римлян и бегущих в атаку рабов. Некоторые попадали в неудачливых бойцов, раня и убивая, другие застревали в щитах. Но даже скинуть их времени не хватило, с громкими боевыми кличами и грохотом передовые шеренги столкнулись. На землю, обильно поливая ее кровью, рухнули убитые и раненые. Римский строй не смог сдержать яростного натиска восставших и начал медленно отступать. Тяжелее всего пришлось центру, в который ударил отборный, хорошо вооруженный легион восставших. Здесь рабы пробили брешь в первых рядах римских войск. И сразу в этот разрыв устремилась конница восставших во главе со Спартаком, которая теперь вместе с тяжелой пехотой раскалывала римский фронт на две части. Спартак, сметая и круша все на своем пути, стремился к знамени Красса, желая лично сразиться с командующим римлян. Второй ряд когорт также не смог сдержать атакующего порыва восставших. Под ударами фракийца уже пали два центуриона, а сам он оказался совсем рядом с со стоящим на холме серебряным орлом Красса. Казалось, еще небольшое усилие и атакующие окончательно прорвут фронт римских легионов. А затем обратят их в бегство и добьют.

Но тут Красс ввел в бой свои резервы. Заревели, перекрыв на время шум боя огромные трубы — тубы и в атаку устремилась римская конница. На правом фланге, отбрасывая слабый конный отряд восставших, ударил сводный отряд легионной конницы, под руководством легата Марка Муммия. На левом фланге вступили в бой основные силы конной вексилляции под командой военного трибуна Квинта Марция Руфа. Всадники быстро смяли слабые отряды конницы, оставленные Спартаком для прикрытия флангов, и принялись постепенно окружать пехоту восставших рабов. Но самый неожиданный и сильный удар Красс нанес прямо по атакующим центр римского войска главным силам Спартака. Заслышав рев туб, легионеры перед строем спартаковской конницы стали разбегаться в стороны. Обрадованные восставшие рванули вперед, к заветному орлу. Но на встречу им уже мчались две алы* отборных кавалеристов в доспехах, на могучих конях, также прикрытых защитой из кольчужной брони и кожи, и с длинными копьями — контосами**.

* ала — отряд конницы,

состоящий из 10 турм по 30–32 человека,

придававшийся в то время легиону.

**Контос — кавалерийское копье.

В данном случае —

не обычное для того времени копье,

а нечто вроде

копья польских «крылатых гусар»

Без обычных боевых кличей, молча, опустив копья наперевес и непривычно прямо сидя в высоких седлах, они таранили строй врага. До крайности скученные сотни восставших, в которых перемешались пешие и конные бойцы, вздрогнули от удара, словно крепостная стена от попадания камня из могучей баллисты. Под треск ломающихся копий, опрокидываясь на спину, громко, дико и страшно ржали кони и не менее громко орали люди, пронзенные копьями и растаптываемые копытами коней римских катафрактов. Одним из первых пал пронзенный копьем всадника Спартак. Бросившиеся назад ряды рабского войска послали впереди себя волну давки и криков о гибели Спартака и паники. Только что храбро бившиеся бойцы поддались панике. Тысячи и тысячи восставших разбегались в тщетной надежде спастись, бросая щиты и мечи, подгоняемые страхом и громким победоносным боевым кличем легионов похожим на рев урагана. Но практически всюду их встречали беспощадные мечи и копья преследующей конницы. Однако не все оказались столь нестойки и неблагоразумны. Почти треть войска, стоявшая в центре и на правом фланге, сумела пробить ряды легионной конницы и отступить к ближайшим холмам. Разделившись на четыре отряда, они отбивали атаки конницы и одновременно пытались пробить в кружащих вокруг холмов кавалерийских алах проход к горам. Там они, понимая, что гибель их ждет в любом случае, продержались до вечера. Но были атакованы подошедшими легионами и в жестокой схватке погибли. За исключением нескольких небольших отрядов, сумевших ускользнуть к горам в наступающих сумерках. Захватить в плен удалось не более трех тысяч…

Красс приказал отправить погоню с утра, для чего из лагеря ушла вся конница и наименее пострадавший Первый легион. Остальные же части начали сбор трофеев и тел на поле сражения. Чем сейчас и занимались под командой своих военных трибунов.

Благодаря этому молодой военный трибун Луций Кассий Лонгин получил возможность в спокойной обстановке обдумать все отмеченные им несоответствия с теми знаниями, что имелись у него об этом времени. Например, вспоминая о восстании Спартака, он был почему-то уверен, что рабы должны были разбить еще и войска каких-то консулов. Но консулы этого года, Луций Геллий Попликола и Гней Корнелий Лентул, спокойно пребывали в Риме и отнюдь не спешили возглавить армию. Причем, что характерно, армию, состоящую из четырех легионов под номерами с первого по четвертый, хотя и возглавляемую проконсулом. Номерами, которые обычно носили только легионы, возглавляемые консулами. К этому следует добавить необычную для римской армии сводную кавалерийскую часть. Главное же, что удалось заметить Луцию, кавалеристы ездили не как все остальные конники, охлюпкой*. Нет, они пользовались седлами и стременами.

*охлюпкой — посадка на лошади при езде без стремян

Но ведь стремена появились, как ему казалось, только через несколько веков вперед после этой эпохи. Или все, чему его учили неверно, или он в этой эпохе точно не один. Потому что все остальные известные ему исторические факты точно совпадают с увиденным. Лучшие полководцы Рима воюют в Испании и Малой Азии, два разбитых восставшими рабами претора носят отдаленно знакомые имена Клавдий Пульхр и Публий Вариний. Рим практически точно соответствует запомнившимся со школы описаниям. Конечно, как и до остальных римлян, до него доходили слухи о странных торговых делах Марка Красса с покупкой коней и организацией конефермы. Но он не слишком об этом задумывался, как большинство граждан города привыкнув к некой экстравагантности олигарха. Ну, чем эти слухи отличались от слухов о покупке серебрянных рудников в Испании. В той самой Испании, где вовсю хозяйничали марианцы* под командованием Сертория. Которых никак не могли разбить уже несколько отправленных туда полководцев, включая недавно назначенного прославленного Гнея Помпея.

* Марианцы — участники римской гражданской войны

83−82 г. г. до н.э., сторонники умершего Гая Мария

и его последователей.

Противники сулланцев.

К 72 г. до н.э. (682 г. a . U . c .) проигравшие войну марианцы

продолжали удерживать Испанию