По усмотрению директора (ЛП) - "Desert_Sea". Страница 42

— Почему тебя это волнует? — ответила Джинни на удивление резко.

— То есть?

Джинни продолжила помешивать суп, прежде чем фыркнуть и с лязгом отбросить свою ложку в сторону.

— Гарри заходил к тебе перед отъездом?

Гермионе потребовалось время, чтобы понять, о чем именно она говорила.

— Хм… нет… Не думаю.

— Что значит, ты не думаешь? — Джинни подозрительно прищурилась.

— Я, вероятно, пропустила момент, когда он ушел.

— Почему? Где ты была?

Стегала Снейпа, голого, в спальне.

— Я… была занята.

Эти слова явно подлили масла в и так подозрительный настрой Джинни.

Гермиона невольно удивилась, почему ее допрашивают с таким пристрастием.

— Что такое? Разве нам запрещено встречаться?

Джинни свирепо уставилась на нее, прежде чем податься вперед и тихо прошипеть:

— Слушай. Я понимаю, что вы близки с ним и всё такое. И я честно старалась не замечать ничего плохого в вашем довольно тесном общении. Но когда ты тыкаешь мне этим прямо в лицо… да к тому же перед всей школой, как тогда на балу… когда ты так нагло используешь его, а потом просто швыряешь его мне, как какой-то поощрительный приз, это заставляет задуматься о том, как ты на самом деле к нему относишься… или ко мне. Я знаю, что не в состоянии конкурировать с тобой — ты лучше меня во всех отношениях. Но если что-то подобное произойдёт снова, я буду вынуждена потребовать у Гарри, чтобы он сделал выбор.

Гермионы раскрыла рот, чуть не уронив челюсть под конец ее пламенной речи.

— Выбор?

— Ты или я, — пробормотала Джинни дрожавшими губами, безмолвно крича от боли и ярости. — Он не может быть одновременно с нами двумя.

Гермиона не могла поверить своим ушам.

— И чтобы мы были квиты…

Джинни медленно встала из-за стола, а затем взяла тарелку холодного супа и опрокинула все содержимое на голову Гермионы, швырнув пустую миску на стол с громким дребезгом, прежде чем развернуться и рвануть к выходу.

Гермиона не могла прийти в себя от шока, пока густые оранжевые ручейки струились по ее лицу и капали ей на плечи, в то время как все больше и больше голосов присоединялось к многоголосному смеху вокруг неё. Она даже расслышала несколько хлопков в ладоши.

Неуверенно поднявшись на ватных ногах, она направилась шатающейся походкой к выходу, даже не потрудившись произнести очищающее заклинание. Этот позор невозможно было смыть.

***

Сильный поток воды помог смыть слезы, но за ними последовали следующие. Склонившись к сливу в душе, Гермиона рыдала, в попытке понять, почему, когда она почувствовала, что ей и горы по колено, жизнь решила преподать ей урок, напомнив об очередном провале. Дружбу нужно было поддерживать. Конечно, приятно думать, что всё будет держаться само по себе, и что когда у тебя есть друг, то он останется им на всю жизнь. Но, очевидно, не в её случае. Все её друзья в ней разочаровались. А без кого-то, кто бы позаботился о ней, без кого-то, кому она могла раскрыть свои самые сокровенные секреты, в чем был смысл?

В чем вообще был смысл всего этого?

Она медленно промывала волосы, и даже прополоскала уши, практически полностью избавившись от остатков супа. К тому времени, как её голова стала более-менее чистой, а слезы перестали течь, лицо все ещё оставалось покрасневшим и опухшим — она увидела это в своем обнаженном отражении, когда взглянула в зеркало, выходя из душа.

Как так получилось, что всё вдруг пошло наперекосяк?

Она уныло толкнула дверь, ведущую обратно в спальню. Сделав всего несколько шажков, она обратила внимание на свою сумку, лежавшую на полу рядом с кроватью. Только тогда она вспомнила, что забыла ее в Зале… и все же она каким-то образом оказалась здесь.

Затем она почувствовала ореол тепла за своей голой спиной — жар, исходивший из полумрака… от чьего-то грозного присутствия. Вновь почувствовав приступ слез от осознания, она зажмурилась и уронила полотенце, прежде чем развернуться и погрузиться в его объятия.

Комментарий к Глава 16: Знаток человеческой души

Всех с прошедшим Новым Годом!

========== Глава 17: Мастер-класс ==========

Пока ее прекрасная картина мира разваливалась на части, его присутствие приносило странное утешение. Уткнувшись носом в уютные контуры такого тёплого, дарящего чувство безопасности торса, находясь в кольце его рук, одной из которых он крепко прижимал её к себе, а второй нежно придерживал затылок, Гермиона не могла отделаться от мысли, что Снейп вернул на место предохранитель и спас их от случайного взрыва… сумев защитить ее от самой себя и от того, что в противном случае она вполне могла натворить.

И после всего, что между ними было, Гермиона больше не боялась его осуждения. Она могла расслабиться и отпустить ситуацию, не думая о последствиях. Он позволял ей это делать, даже содействовал… как и множество раз до этого.

В тот момент, когда Гермиона все-таки решилась запрокинуть голову и оказаться тет-а-тет с суровым носом и линией его мягких губ, то с облегчением отметила, что он не отшатнулся от ее мокрых волос и заплаканного вида. Более того, он позволил ей осторожно подобраться к своим собственным волосам и зарыться в них рукой. Она сжала в кулак его тонкие пряди и притянула к себе в надежде на поощрение.

И его губы были такими же податливыми и бархатистыми, как выглядели со стороны. На её собственных губах, влажных от слез и воды, они ощущались сочной мякотью персика, созревшим бутоном, который ей непременно нужно было раскрыть. Гермиона неуверенно высунула язык и дотронулась до стыка его сомкнутых уст, ощущая на них солоноватую сладость. Она медленно заскользила вдоль их линии, осторожно подталкивая кончиком языка, прижимаясь подушечками губ, нежно упрашивая быстрее принять решение, пока в итоге Снейп, шумно выдохнув через нос, не поддался ее уговорам. И когда он, наконец, раскрыл свой рот, то она была полностью поглощена им.

Не сумев сдержаться, она приглушённо застонала, стремясь донести уровень терзавшей ее потребности, и почувствовала, как его ответное рычание загудело ей в губы, тем самым замкнув круговорот их желания. С каждой секундой он все более свирепо впивался в нее, и она изо всех сил старалась не отставать, позволяя ему пожирать свои губы, охотно раскрывая рот под напором его требовательного языка, хватаясь за каждую возможность вобрать очередное восхитительно влажное вторжение. Потом она решилась сама проскользнуть в него, и они слились, обмениваясь волнообразными ласками своих языков, пока Гермиона не стала задыхаться, словно для неё был важнее поцелуй, чем глоток свежего, спасительного воздуха.

Она ощущала его руку на своей груди, поддерживающую мягкое полушарие у основания, пока он виртуозно перебирал пальцами ее беззащитно затвердевший сосок. Ее стоны сменились пронзительным хныканием, когда она обнаружила, что первая стала вжиматься в него тазом, настойчиво толкаясь лобком в бедро.

И когда он слегка раздвинул ей ноги коленом, она начала ещё активнее извиваться, пытаясь приспособиться и отыскать хоть какой-то намек на трение, способный облегчить ноющую боль, вытекавшую из её недр, словно жидкая лава. Давление от притока крови на внутренние стенки стало почти нестерпимым, но она мало что могла поделать, кроме как взывать к нему, активнее покачивая головой, усерднее обласкивая его язык в надежде, что ее призыв достигнет его члена так же, как он ловко командовал ее киской движениями своего мускулистого бедра.

В конце концов, с всхлипом, полным отчаяния, она отстранилась и взглянула в его пылающие глаза. В свое собственное отражение.

— Северус, — быстро зашептала она, цепляясь за его плечи. — Пожалуйста… мне нужна твоя помощь, чтобы покончить с этим. Прошу, помоги мне расслабиться.

— Успокойся… просто позволь этому произойти, — ответил он, крепко сжав ее подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза, а не блуждала взглядом по комнате в попытке отвлечься от саднящего ощущения, что ее промежность медленно плавится, как металл в раскалённой печи.