По усмотрению директора (ЛП) - "Desert_Sea". Страница 53

Илистая почва, пожухлые иголки и мягкий мох смягчали шаги, так что свист воздуха сквозь сухие губы был единственным звуком, сопровождающим ее пробежку, главной целью которой было успокоиться, впасть в транс от проносящихся мимо деревьев, тянувшихся перед глазами бесконечным туннелем стволов.

Она была поездом. Пыхтящим в такт движению. Без пассажиров, без пункта назначения. Локомотивом, упрямо несущимся вперед. Потому что поезда всегда идут вперед. Так же, как должны идти все мы. Даже те, кто хочет повернуть обратно, потому что все хорошее осталось позади… даже те… кто не теряет надежды вернуться туда, откуда все когда-то началось.

За ежедневной суетой, за непрерывным потоком жизни мы не замечаем (если не зацикливаться), что все это напрасно. Так защищается наша психика. Иногда мы слишком долго обманываемся по поводу чего-то… или кого-то… чтобы наконец избавиться от этих заблуждений… с наименьшими для себя потерями. Можем наконец-таки распахнуть глаза и заметить что-то настоящее, что-то хорошее, даже там, где, возможно, уже искали раньше… но не были готовы найти.

Гермиона размышляла, не упустила ли ещё свой шанс. Если бы она продолжила искать, то возможно нашла бы что-то хорошее… если бы посмотрела вокруг и…

БАМ!

Грохнувшись на землю, она впечаталась телом в почву, почувствовав, как резкая боль пронзила висок. Казалось, череп раскололся на части. Она ожидала, что подняв ладонь, дотронется до мозгов, удивившись, что на ощупь все оказалось относительно целым.

Что нельзя было сказать о теле напротив. Кровь. Много крови. На лице, которое она едва могла распознать.

Никто из них не издал ни звука. Возможно, из-за неожиданности. Пока, наконец, к ним снова не вернулся дар речи.

— Черт!.. ух… блядь, — Джинни уставилась на свои руки, перепачканные кровью, продолжавшей хлестать из разбитого носа.

Гермиона могла лишь тихонько постанывать, обхватив голову руками.

Какое-то время они лежали плашмя, не двигаясь, пытаясь оправиться от шока, смятения, изнывая от боли, пока Гермиона не нашла в себе силы встать на колени и проползти небольшое расстояние до основания дерева, о которое смогла осторожно облокотиться спиной, не дотрагиваясь затылком до ствола. Не стоило ни к чему прикасаться головой… не тогда, когда ее череп чуть не избавился от своего содержимого.

Джинни обхватила перепачканную кровью шишку, отдаленно напоминавшую нос, одной из своих продрогших рук, всхлипнув от вида алых пятен, пропитавших ее некогда белую футболку.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Джинни? — Простонала Гермиона, аккуратно придерживая лоб руками, будто тот был чудом не разорвавшейся бомбой.

— А на что похоже? Я бегаю… как и ты, — последовал приглушенный ответ.

Гермиона наклонилась вперёд от усилившейся боли, обращаясь к пространству между согнутыми коленями.

— Ты же не бегаешь, Джин.

— И теперь я понимаю почему, — простонала та, подползая ближе.

Сдавленный смешок перешел в стон, когда голова Гермионы запульсировала еще сильнее.

Кряхтя и шипя, Джинни сумела принять сидячее положение и осторожно прислониться к тому же стволу. Гермиона внутренне содрогнулась, взглянув на нее со стороны. Рыжеволосая выглядела просто жутко, да и не особо рыжеволосой — большая часть прядей потемнела от крови.

— Воспользуешься беспалочковой магией? — предложила Гермиона.

Джинни покачала головой.

— Не беспокойся.

— У тебя сломан нос.

— Зайду к Поппи чуть позже. Тебе, наверное, тоже не помешает.

Гермиона промолчала. У нее были причины не пересекаться с мадам Помфри. Она предпочитала особо не распространяться о них.

— Наверное… Я это заслужила, — засипела Джинни.

Гермиона покосилась на подругу, пытаясь понять, что творилось у той в голове.

— Ты знаешь. — Джинни неуверенно всплеснула руками, покрытыми кровяными разводами. — Ну за то, что я стерва.

Гермиона не ответила, обрабатывая то, что только что услышала. Странно, как нечто, казавшееся столь важным всего несколько дней назад, удалось почти полностью уничтожить очередным грузовиком дерьма.

— Да… ладно. — Решила, наконец, промямлить Гермиона, не в состоянии препираться с той, за чей сломанный нос была ответственна… даже если ее вины в этом не было.

— Я заходила к тебе вчера. Приносила поесть, но не смогла тебя разбудить. Ты была в отключке.

Гермиона чуть заметно кивнула. По крайней мере, это объясняло ее смутные воспоминания о вчерашнем дне.

— Я приходила извиниться, Миона. Мне было очень плохо из-за своего поступка. Я не могла уснуть.

Гермиона вздохнула. Это было ей знакомо… размышления, влекомые чувством вины… бессонница… от осознания подлости своего поступка. Убрав одну руку с ноющей головы, она потянулась и сжала ладонь Джинни, опустив их сомкнутые руки на мягкий мох.

— Все в порядке, — прошептала она. Ей больше нечего было сказать.

— Это не так, — отчаянно прохрипела Джинни. — Ты не в порядке. Мы не в порядке. Все мы.

Гермиона чуть крепче сжала ее руку, глаза защипало, пока она не мигая смотрела на землю перед собой.

— Тебе не кажется, что все как-то неправильно? — Напряжённо прогнусавила Уизли, обхватив пальцами сломанный нос. — Словно мы все притворяемся… словно мы должны вести себя так, будто все в порядке, потому что мы выиграли. Но не все победили, Миона… Фред проиграл эту битву.

Гермиона покачала головой, силясь сдержать слезы, одна из которых набухла в уголке и с взмахом ресниц, заскользила по носу.

— Иногда я задаюсь вопросом, может это только я заметила? Ну знаешь, потому что в семье я всегда была в центре внимания. Как младшенькая, единственная девочка. — Джинни засопела громче, а глаза наполнились слезами. — Я просто не могу смириться с тем, что никого из них больше здесь нет. Я все надеюсь увидеть Рона за поворотом или услышать смех одного из близнецов. Я не говорю, что мы сильно выделяемся — но мы же Уизли! У нас рыжие волосы! Мы шумные! — У неё вырвался нервный смешок, прежде чем она разразилась рыданиями.

— Дело не только в тебе. — Гермиона понимала, что чувствует то же, что и Джинни. Да, многие погибли, но, тем не менее, те, кто выжил, не были рядом… не были с теми, кто в них отчаянно нуждался.

Джинни закашлялась от крови, попавшей в носоглотку. Гермиона потерла большим пальцем ее руку, давая понять, что все будет хорошо.

— И Гарри… — Лицо Джинни внезапно исказилось от боли. — Просто он выглядит таким… обычным. Он заботится, но… в общем, ему столько всего пришлось пережить… а он привык к этому, в отличие от меня. И я просто… — Она покачала головой, явно пытаясь подобрать слова. — Я просто думаю, что мы сошлись в неоднозначное время. Когда все было так… необычно. Чувства, которые мы испытывали друг к другу, усиливались вместе с происходившими событиями. И когда все закончилось… Думаю, у нас тоже что-то изменилось. Я всегда с нетерпением жду его приезда, но как только он приезжает, то понимаю, что теперь все не так, как раньше. Думаю, он считает меня скучной… и неуверенной в себе. Я не знаю как вернуть это чувство… как вернуться к тому, кем мы были раньше.

— Ты не можешь вернуть прошлое.

Джинни уставилась на нее покрасневшими от слез глазами.

— Все что ты можешь — идти вперед. И надеяться, что он пойдет вместе с тобой. — Гермиона пристально посмотрела на нее. — А если нет…

Джинни зажмурилась, будто не могла вынести этих слов.

— Джин, все будет хорошо. Не существует такого человека, кто сможет дать что-то, чего нет в тебе самой. — Повторила она слова Северуса… наверное, она все-таки поверила в них. — И ты никогда не останешься одна… потому что тебя окружают люди, знающие, что такое потерять друзей, семью — людей, которых они любят. Позволь себе горевать и просить о помощи. Не полагайся на магию. Магия не может все исправить. На самом деле, часто она только усугубляет ситуацию.

Джинни кивнула, взглянув на Гермиону полными тревоги глазами, прежде чем броситься вперед и обнять.