Разврат (ЛП) - "Desert_Sea". Страница 26

– Я должен был дать вам уйти, – проговорил он тихо, почти шепотом.

– Что вы имеете в виду? – Гермиона почувствовала, как в ней поднимается гнев. – Всего минуту назад со мной было приятно проводить время.

Северус откинулся на спинку кресла, выражение его лица было, на удивление, расстроенным.

– Мне не следовало заводить вас так далеко.

– Тогда зачем вы это сделали? – огрызнулась Гермиона резче, чем собиралась, но ей не нравилось, что ее так долго держат в неведении.

– Потому я эгоистичный ублюдок. Без вас я бы отступил – отказался от плана.

– Отказались от какого именно плана?

Северус посмотрел на нее, и на его лице наряду с болью была написана решимость.

– Гермиона, я не покину это место.

Она нахмурилась.

– Я не понимаю. Зачем вам оставаться?

– Я собираюсь в горы, – он сжал пальцами подлокотник своего кресла. – И планирую нанести как можно больше ущерба. Я не вернусь.

– Что?! – воскликнула Гермиона, вскакивая с места. – Это же полное безумие! Все, что нам нужно сделать, это вернуться в Министерство и рассказать им о том, что мы обнаружили. Они могут разобраться с этим: у них много ресурсов. Нет причин идти туда одному. Это самоубийство!

Выражение его лица, темные задумчивые глаза, устремленные на нее, сказали все, что ей нужно было знать. Гермиона сделала шаг к нему, умоляюще глядя на него.

– Я знаю, что ваша жизнь не была легкой. И я понимаю, что вам сейчас больно. Но это не выход. Вы можете сделать еще столько хорошего.

Повернувшись лицом к костру, он уставился в пламя отсутствующим взглядом.

– Я отказался от всего важного, включая свою честность. Я держал вас рядом с собой здесь как напоминание о том, что я с вами сделал. Я противен сам себе, но это помогает мне сосредоточиться на цели. У меня есть отличный шанс предотвратить восстание в одиночку. Если мои подозрения верны, то при малейшей попытке дать масштабный отпор этому сборищу, они просто разбегутся и соберутся где-нибудь еще. И это будет лучшей возможностью раз и навсегда убрать лидера.

– Вы не можете! – закричала Гермиона. Она скрестила руки на груди, как капризный ребенок. Она больше не хотела слушать его полные самобичевания и абсурдные, но хладнокровные объяснения. У нее все еще кружилась голова от алкоголя, она была в бешенстве и ужасно расстроена из-за того, что он задумал такое.

– И я не согласна с вашей оценкой всей этой ситуации, – рявкнула она.

Снейп нахмурился, глядя на нее.

– Гермиона, это не ваше дело.

– Нет, мое. Вообще-то я простила вас за то, что вы сделали. Я перестала вас ненавидеть. Вы не имеете права ненавидеть себя вместо меня.

Он стиснул зубы от гнева.

– Мне не следовало вам говорить, – прорычал он. – Вообще ничего. Я подозревал, что вы не примете мое решение. Вы ведь не можете не вмешаться? Не можете не навязать свое ценное мнение остальным? Мне глубоко плевать, с чем вы там не согласны.

– Думаю, вы хотели, чтобы я вмешалась, – Гермиона сделала еще шаг к нему. – Мне кажется, вы всегда этого хотели.

– Не льстите себе, – фыркнул он.

– И как же вы собирались заставить меня уйти? – спросила она. – Что бы вы могли сказать такого, из-за чего я бы ушла?

– Я бы ничего сказал, – голос Северуса был таким тихим, что Гермиона едва слышала его. – Я просто снова схватил бы вас за горло, как раньше. И вы бы ушли, – боль в его глазах была такой невыносимой, что ей захотелось отвернуться. – Тогда вы были бы рады, когда все это закончилось бы: когда я наконец исчез бы из вашей жизни… из жизни всех людей… раз и навсегда.

– О боги, Северус, – Гермиона покачала головой и, спотыкаясь, подошла к нему, в ее глазах блестели слезы. – Тупой ты ублюдок. Почему ты просто не сказал мне, что тебя нужно обнять?

Рухнув к нему на колени, она обвила руками его шею и прижала его к себе, будто от этого зависела ее жизнь. Он не обнял ее в ответ, но и не оттолкнул. Он был так напряжен, что, казалось, Гермиона обнимает статую, но она не отпускала его до тех пор, пока не почувствовала, как он медленно выдыхает, а его плечи постепенно опускаются. Она прижалась к нему, и каждый мощный удар его сердца отдавался у нее в груди.

Гермиона подождала, пока его тяжелое дыхание не замедлилось, и тогда подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было совсем близко. Еще ближе оно было лишь в Яме, когда он поцеловал ее. Одной рукой по-прежнему обнимая его за шею, другой она коснулась его щеки. Снейп вздрогнул, но она не убрала руку, открыто глядя ему в глаза. Медленно она провела кончиками пальцев вниз по изгибу его челюсти, скользнула по выступу подбородка и тронула невозможно шелковистые и чувственные мягкие губы. Они слегка раскрылись под настойчивым нажимом ее пальцев, которые нежно проникли внутрь.

До сих пор он никак не реагировал на нее, и поэтому, почувствовав, как его теплый язык скользнул по чувствительным кончикам пальцев, она судорожно вздохнула. Склонив голову, она наклонилась вперед и нежно поцеловала его в висок, рядом с мочкой уха. Снейп слегка отстранился, словно неосознанно ожидая ее следующего действия. Второй поцелуй Гермиона оставила на его острой скуле, а затем двинулась к уголку носа. Он слегка наклонил голову, но она крепко прижала пальцы к его губам, удерживая его на месте.

Склонив голову, она коснулась губами мягкой впадинки в уголке его рта, а затем продвинулась на место своих пальцев и наконец прижалась к его губам, чувствуя, как ее касается его дыхание.

Он не мог припомнить, чтобы его рот исследовали с таким нежным любопытством. Ее язык пробовал его губы на вкус медленными короткими касаниями по всей длине, а затем проскользнул между ними как сочный плод. У него было так много секса со столькими людьми, и все же он дрожал, как подросток, не только потому что это был последний раз, когда его губ касаются чужие губы, но и потому что это была она, и она показывала ему, каково это, когда тебя принимают и безоговорочно любят.

Это было последним, чего он хотел. Это только бы все осложнило. Но он больше не мог сдерживаться: она была словно глотком свежей воды для умирающего от жажды. Он прижался к ней губами, и его язык встретился с ее языком, а руки обняли ее и притянули ближе. Из горла Гермионы вырвался стон, выдавая силу ее желания, и Снейп ответил, сжав ее обтянутые джинсами ягодицы и погружая язык ей в рот. Она вздохнула, когда он запустил пальцы в ее волосы и начал ласкать ее губы своими, горячо и развязно. Он ощущал, как ее тело все крепче вжимается в него, и член отреагировал, выгибаясь, чтобы потереться о ее пах.

Возможно, дело было в алкоголе, но через несколько секунд ее рука уже была внизу и вдруг потерла его член. Он оторвался от ее губ, прерывисто дыша ей в щеку.

– Я не уверен, что ты захочешь продолжать это, – простонал Снейп, и, несмотря на попытку отговорить ее, он был не в силах скрыть свое удовольствие.

– Вообще-то я уверена, что захочу, – выдохнула она, поворачивая голову, чтобы снова завладеть его губами.

Он снова начал посасывать ее губы и исследовать рот, прежде чем пришел в себя и схватил ее за руку, которой ей отлично удавалось дрочить ему через брюки.

– Гермиона… мы не можем трахаться, – вздохнул он.

– Почему? – она все еще пыталась дотянуться до члена, несмотря на его железную хватку.

– Потому что ты пьяна. Ты бы не захотела этого, если бы была трезвой. И я знаю, как сильно ты осуждаешь меня за то, что я трахнул твоих подруг.

Это было правдой. Он испорченный. Думать о том, что она видела, было крайне неприятно. И все же она не могла припомнить, чтобы так сильно кого-то хотела в своей жизни. Казалось, в этот момент ее чувства взяли верх над разумом: на самом деле, она так страстно желала ощутить его внутри себя, что почти уже была готова умолять об этом.

И вдруг у нее появилась идея.

– Зелья.

– Что, прости?

– Отрезвляющие зелья. У тебя они есть?

Так вышло, что есть. Он захватил их с собой на тот случай, если бы не смог удержаться от того, чтобы достать бутылку, и тогда дерьмо попало бы на вентилятор, требуя немедленных действия.