Убийство Вампира Завоевателя (ЛП) - Бродбент Карисса. Страница 32

— Предположим, я прислушаюсь к твоему глупому совету по какой-то нелепой причине, которую я до сих пор не могу понять. Какая есть альтернатива? Как, по-твоему, я смогу захватить город-государство без армии?

Это был, надо признать, весьма резонный вопрос.

Я обдумала его. Затем выпрямился. Внезапно я перестала шататься на ногах.

— Ты, наверное, помнишь, — сказала я, — что я была ассасином в течение пятнадцати лет.

Атриус тупо уставился на меня. Прошло несколько секунд.

Затем ублюдок разразился хохотом.

ГЛАВА 23

Арахессены учили, что жажда мести присуща только слабым. Не существует справедливости — во всяком случае, смертной справедливости, — только справедливость богов и нитей судьбы Ткачихи. Это слишком сложная вещь, чтобы мы могли ее понять. Желание искать ее было не только жалким, но и глупым — тот, кто искренне доверял Ткачихи, знал, что человеческая оценка добра и зла несовершенна и не имеет значения.

Я хорошо знала эти учения. Я читала их студентам, которым преподавала. В общем, я верила в них.

Но, возможно, иногда я все же поддавалась тем отметинам на своей душе, которые не смогли смыть Арахессены. Потому что мысль об убийстве Таркана — мысль о том, чтобы убить его своими руками, — была просто упоительна. Я не признавала, что, возможно, у меня были какие-то причины для этого, помимо желания избежать кровопролития в Васай.

Но чем больше я говорила, тем больше убеждалась, что это лучший из двух вариантов.

Да, у Таркана была большая армия, но она была разрозненной и плохо обученной. Подавляющее большинство его солдат были верны ему только благодаря своей пагубной зависимости от постоянного Пифорайского потока— потока, контролируемого только Тарканом. Он был недоверчивым человеком. Он мало кого продвигал по службе и еще меньше кому по-настоящему доверял. Он безжалостно цеплялся за собственную власть, но в результате создал машину с единственной, критической слабостью: он сам.

Если бы сам Таркан был мертв, его армия оказалась бы бесполезной. Тогда не имело значения, насколько она была велика.

Нам не нужно было уничтожать его армию. Нам нужно было убить только его.

Атриус слушал, как я рассказывала ему все это, с безучастным выражением лица.

— И ты намерена сделать это сама, — сказал он, не пытаясь скрыть свой скептицизм.

— Знаешь ли ты, сколько убийств я совершила, будучи членом Арахессенов? — На этом я сделала паузу — на самом деле я не была уверена в их количестве. Я остановилась на: — Много. И большинство из них были очень могущественными.

Но ни один из них не был Тарканом — хотя при каждом задании я надеялась, что так и будет. Я знала, что лучше не предлагать его в качестве цели, хотя он и был важен для правления Короля Пифора, что делало его вполне подходящей кандидатурой. У Зрячей могли возникнуть подозрения, зачем он мне нужен. Я не хотела рисковать ее мнением обо мне.

— Я буду глупцом, если позволю своему единственному провидцу в одиночку броситься в объятия врага, — сказал Атриус. — Это сделает кто-то другой.

Я изогнула брови.

— Кто из твоих воинов может быть убийцей? Они не отличаются особой изощренностью.

— Я сделаю это сам.

Я рассмеялась, не сдержавшись, отчего Атриус нахмурился еще сильнее.

— Я убивал таких, о которых ты только мечтала, — сказал он.

Мой смех утих. Я не сомневалась, что это правда.

Я убивал полубогов, прорычал он на Аавеса.

Полубогов. Я хотела бы как-нибудь услышать эту историю.

— Я видела, как ты сражаешься, — сказал я. — Ты хорош. Но тебя нельзя назвать неуловимым. Один взгляд на тебя, и все поймут, что ты представляешь угрозу.

Это был легкий способ выразиться. От Атриуса прямо-таки несло «хищником».

— А ты? — холодно сказал он, жестом указывая на меня — как я поняла, на мою повязку. — У тебя лучше получается быть незаметной?

Я улыбнулась.

— Возможно, моя внешность необычна. Но не беспокойтесь обо мне. Я умею убивать тихо.

В ответ мелькнула ухмылка. Он наклонился ближе, и, к моему шоку, кончики его пальцев коснулись мягкой нижней части моего подбородка.

— Хм, — сказал он. — Подумать только, я позволяю такому опасному существу спать рядом со мной каждую ночь.

Я на мгновение замерла, застигнутая врасплох. Он дразнил меня? Это была шутка? У Атриуса либо не было чувства юмора, либо оно было самым странным из всех, что я когда-либо видела, а это о многом говорит, когда речь идет об Арахессене.

Или он флиртовал со мной? Эта мысль казалась еще более непонятной, чем сама шутка.

Но, напомнила я себе, если я ему нужна, это хорошо для моей миссии. Еще один путь к его доверию.

Будь я лучшим Арахессеном, я бы воспользовалась моментом. Вместо этого я неловко отстранилась, испугавшись странного двойного биения в груди, но не подавая виду.

— И ты не должен забывать об этом, — сказала я, чем заслужила еще одну из этих своеобразных почти-улыбок.

Он откинулся в кресле, скрестив руки.

— Отлично, — сказал он. — Расскажи мне, грозный убийца, как работает твой план.

Таркан был эксцентричной личностью — посредником Пифора, который сумел подняться по служебной лестнице при Короле Пифоре, пока не стал одним из самых доверенных и самых жестоких его подопечных. Он тщательно культивировал образ себя как избранного богом оракула. Разумеется, это была полная чушь — особенности, которые он выдавал за древние обычаи, на самом деле были грубо искажены или неверно истолкованы, а большинство из них были полными выдумками, основанными лишь на его жаждущих власти прихотях.

Одна из них заключалась в том, что он любил, чтобы лица его наложниц, как мужчин, так и женщин, были закрыты, когда они входили в его дворец, чтобы чувствовать себя так, будто он владеет их обликом, чтобы на них не смотрел никто, кроме него и тех, с кем он решил их разделить.

Отвратительно.

Но полезно, учитывая мою внешность.

Перед тем как отправиться в Васай, я надеть вуаль. Одежда была самым слабым местом в моей затее — Атриус отправил в Альку за одеждой проституток Аавеса, и хотя те платья были, конечно, прекрасны, они были… совсем другого стиля, чем те, что любил Таркан.

Я не отличалась особым мастерством, но была находчива. Мне удалось собрать что-то наполовину подходящее из одного из длинных платьев и нескольких шелковых и шифоновых шарфов, которые я накинула на него широкими драпировками — в том числе на голову и лицо.

Когда Атриус увидел меня в этом, он откровенно фыркнул. Как забавная лошадь.

— Что? — сказала я. — Тебе не нравится?

— Люди такие странные, — пробормотал он.

Я не могла заставить себя спорить с этим.

Но я надеялась, что Таркан или те, кто входит в его окружение, тоже не станут смеяться, увидев меня. Прошли годы с тех пор, как я лично видела одну из наложниц Таркана. Моя попытка воссоздать образ могла оказаться не совсем точной — или ее легко было бы разоблачить как маскировку. Я знала, что, если понадобится, смогу ускользнуть и убить, пробираясь через замок, хотя предпочла бы этого не делать.

Когда мой костюм был в целости и сохранности, я отправилась в город. Маршрут был таким же, как я его помнила: небольшая брешь в стенах, которая вела к густым улицам внутреннего города, недалеко от ступеней Тернового Дворца.

Сразу же на меня обрушились звуки и запахи Васай. Я была благодарна, что смогла позволить своему маленькому спотыканию быть частью моей роли — наложницы обычно не могли видеть больше, чем смутные очертания сквозь свои саваны, поэтому они часто цеплялись за руку подручного, когда передвигались по городу. Я была одна и привалилась к грязной кирпичной стене.

Внезапная, сильная волна гнева захлестнула меня — гнева на себя и на свое прошлое. Пятнадцать лет тренировок, пятнадцать лет тщательного изучения и преданности. Я была так же хороша, как и мои Сестры, так же трудолюбива, так же предана своему делу.