Убийство Вампира Завоевателя (ЛП) - Бродбент Карисса. Страница 37

Веки Наро открылись на следующий день, когда солнце опускалось в небо над Васай.

Все вампиры к тому времени уже ушли, кроме тех, кто охранял Терновый Дворец и другие ключевые здания Васай, поэтому я открыла шторы. Теперь я редко это делала, даже в одиночку. Солнце мало привлекало меня, когда я проживала этот мир так, как сейчас. Но Наро, возможно, оценит солнечный свет, когда проснется. В те времена он любил солнце, хотя цвет лица ему не шел. Летом он проводил время на теплых камнях за городом, запекаясь в жару, как ящерица, а потом сдирал с себя кожу и возвращался домой ярко-розовым и проклиная каждое случайное прикосновение.

Конечно, когда его ресницы дрогнули, первое, что он сделал, — наклонил лицо к теплым лучам света.

Затем его глаза открылись еще шире, и он повернулся ко мне.

Мне хотелось бы видеть его так же, как тогда, — глазами, а не нитями. И все же какая-то трусливая часть меня была благодарна за это. Я знала, что если бы могла увидеть его таким, каким видела в детстве, то следы жизни и времени были бы очень заметны. Я чувствовала, что они написаны на его нитях.

У него была трудная, тяжелая жизнь.

Его нити, под извилистой дрожью его Пифорайских желаний, тоже дрожали от печали.

Я подумала, не видит ли он то же самое, когда смотрит на меня. Впервые с тех пор, как я умоляла Арахессенов взять меня к себе, мне пришлось проглотить волну стыда в ответ на то, как посторонний человек смотрит на меня — за что, я не могла описать.

— Виви, — прошептал он.

Я должна была поправить его — Виви больше не существует, меня зовут Силина, — но слова застряли у меня в горле. Находясь здесь, рядом с моим старшим братом, я снова стала Виви.

Его рука, сильно дрожа, потянулась к повязке на моих глазах.

— Что…

Я поймала его за запястье и опустил руку. Но он все еще смотрел на повязку. Его лицо ожесточилось.

— Ты присоединилась к ним.

Меня охватила боль. Затем возмущение.

Ты присоединился к ним, произнес он с таким осуждением. Какое право он имел говорить мне это?

Он присоединился к ним. Я отдала свою жизнь богине, Сестринству и великой силе, которую он даже не мог понять.

А он отдал свою жизнь проклятому военачальнику.

— Ты присоединился к ним, — сказала я, и мой голос прозвучал немного жестче и быстрее, чем я намеревалась. Затем я ослабила дыхание и смягчилась.

Это была не его вина. Это был не его выбор. Он тоже был ребенком. Просто пытался выжить.

— Я искал тебя, Виви, — прошептал он. — Я искал тебя так долго.

Одним из минусов отсутствия глаз было то, что не на что было отвлечься, когда возвращались образы прошлого. Я тщательно возвела стену между Силиной и Виви. Сидя здесь, рядом с Наро, я разрушила ее.

Мы с ним прошли так много вместе. Мы пережили смерть родителей, сестры. Мы защищали друг друга от любой опасности — он спасал меня от разъяренного лавочника, пытавшегося утопить меня за воровство, я — его от городской стражи, готовой забить его до смерти. Несмотря ни на что, это были он и я. Вместе.

Я старалась не вспоминать ту ночь, когда солдаты Таркана пронеслись по городу, когда бои достигли крещендо, а огонь и взрывчатка осветили ночь так же ярко, как полдень.

— Тебя не было, — прошептала я.

Я была одна.

Наро не было дома. Его нигде не было. Взрывчатка разнесла почти весь город. Я так долго ждала. Я стояла у окна и смотрела, как все новые и новые кварталы вздымаются вверх в клубах едкого дыма.

Я ждала, когда все наши соседи сбегут. Я ждала даже тогда, когда последняя из них, пожилая женщина с кривой ногой, остановилась, чтобы постучать в мою дверь.

— Мы должны уйти, глупый ребенок, — сказала она мне, пытаясь утащить меня. — Мы должны уйти прямо сейчас.

— Мой брат…

— Он уже мертв, — огрызнулась она. В то время я ненавидела ее за эти слова. Теперь же я понимала страх, скрывавшийся под ее резкими словами. Скорее всего, она наблюдала за смертью стольких детей. Она не хотела видеть еще одну.

Но я была в ярости. Я ударила ее, выдернула руку и побежала обратно в дом.

Я не уйду без Наро.

— Я так долго ждала, — прошептала я.

— Я пытался, — сказал Наро. — Я пытался вернуться. Но я застрял в западном квартале. Я был ранен.

Я ждала.

А потом взрыв обрушился и на наш маленький дом.

Я почти ничего не запомнил — только громкий шум и последующую тишину, неестественную тишину. Мне повезло. Если бы старуха не пришла, я бы умер. Я выжил только потому, что находился в задней части хижины, а не на улице.

Открыв глаза, я увидела ночное небо и больше ничего. Ни дома. Ни улиц. Ни старухи.

— Я вернулся, как только смог, — сказал Наро, голос его дрогнул. — И я нашел дом…

Одновременно мы оба задохнулись:

— Я думал, ты умерла. / Я думала, ты умер.

А потом мы оба рассмеялись, наши голоса были слишком высокими и маньячными, и слишком долго.

Я думала, что мой брат умер, но это не так. Он был жив и находился прямо передо мной.

От этих простых фактов у меня закружилась голова.

Не знаю, когда именно, но мы начали держаться за руки, причем его рука сжималась вокруг моей, словно он не был уверен, что я настоящая. У него всегда были необычайно длинные пальцы, но сейчас они казались более костяными, чем раньше, костяшки распухли, а бледная кожа была испещрена шрамами.

Я больше никогда не хотела отпускать его от себя.

Но тут его ликующая ухмылка угасла. Он снова потянулся к моей повязке.

— Но ты же это сделала, — пробормотал он. — Т-ты…

Раньше я никогда не позволяла себе испытывать ничего, кроме благодарности, когда думала о своем решении присоединиться к Арахессену. Теперь же я впервые почувствовала себя неловко из-за этого.

А потом, совсем скоро, разозлилась за то, что вообще испытываю подобные чувства.

Я снова оттолкнула его руку.

— Арахессены — моя семья, — сказала я.

Мне хотелось бы не чувствовать обиды, прозвучавшей в глазах Наро. Как и отвратительной жалости.

— Семья, которая забрала твои глаза?

Я сжала челюсти, выпуская воздух между зубами.

— А как насчет вампиров? — Наро сплюнул. — Они тоже семья?

Ткачиха. Разговор с Наро выдернул меня из трех моих ролей. Внезапно до меня дошло, как много я открыла брату, даже в этом коротком разговоре. Я и так сказала слишком много правды — особенно если учесть, что вампиры спали всего в нескольких комнатах от нас.

— Они…, — понизила я голос. — Это сложно, Наро.

Но гнев Наро все нарастал и нарастал. Его нити неровно дрожали.

— Это не сложно, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Ты… ты проникла во дворец Тернового Короля, чтобы убить его. Ты… ты…

Терновый король.

Слова пронзили мне грудь, подгоняемые яростью Наро. Это не было ложью. Под влиянием его абстинентного синдрома — да, но не ложь.

— Терновый Король, — прошипела я. — Какого черта ты его так называешь после того, что он сделал с нашим домом?

Но нити Наро уже распутались, его самообладание рухнуло. Его тело била крупная дрожь, и он пытался заставить себя встать с кровати, но у него ничего не получалось.

— Ты убила его, — прорычал он. — Вы убили его. Вы с вампиром, Виви, вы убили его!

— Да, — огрызнулась я. — Таркан мертв, а ты теперь свободен. Я знаю, что ты должен был сделать то, что должен, чтобы выжить. Я не… — я невольно запнулась на полуслове. — Я не виню тебя за это. Это не твоя вина…

— Ты убила его! — прорычал Наро и попытался соскочить с кровати, но рухнул на пол.

Ткачиха, нет.

Мое сердце учащенно билось, горло сдавило. Я больше не чувствовала слез, но в носу и горле першило.

Шаги приближались, вероятно, их насторожил шум. Я опустилась на колени рядом с братом и трясущимися руками прижала пальцы к его виску, посылая ему самое сильное успокоительное, на которое была способна.