Моя нежная фиалка (СИ) - Лансон Натали. Страница 23

Сира… благодаря этому зрительному контакту с драконицей я поняла, что никогда не буду одна. Даже тогда, когда все близкие мне люди уйдут или просто отдаляться, боясь заразиться моим унынием, как это произошло со мной на Земле. В христианстве говорят, что человек приходит в этот мир один, и покидает он его тоже в одиночестве. Меня всегда это страшило. Чего лукавить?! Я отказывалась принимать такую страшную веру. Казалось, если я не стану верить в неё, со мной всё будет иначе! Но «иначе» не сбылось. Точнее сбылось, однако немного не так, как я себе это представляла. На Земле я умерла в одиночестве, но вот на Уграсе… со мной всегда будет Сира. Несмотря ни на что! До самого конца! До последнего дыхания!

Я чувствовала поддержку драконицы, как саму себя, но не воспринимала её как часть себя. Нет. Она – отдельная личность, что бы Тали не говорила. Звериная ипостась думает и действует порой в разрез с моим мнением. И назвать это конфликтом разума и сердца нельзя. Мы – две грани чего-то магического, крепкого, верного. Ха! На Земле я назвала бы это – «семья». Постойте! А что на Уграсе мне мешает наш тандем «семьёй» называть?! Правильно! Н И Ч Е Г О!

Уложив последний локон на плечо, я усмехнулась Сире, подмигнув неоново фиолетовым глазом. Контактной руной сложила вещи в саквояж. У меня получалось всё лучше и лучше работать с бытовыми чарами. Пусть у драконов они не особо ценятся, если не считать боевой уровень бытовой магии, коего у меня точно не наблюдалось, однако я гордилась собой.

Немного постояла возле прибитого к полу стола, не зная, чем себя занять.

Вдруг за дверью прокричали: «Земля!»

Я глубоко вздохнула, чувствуя волнение, подошла к выходу и решительно распахнула дверь.

Моряки весело смеялись, бегая из одной стороны корабля в другой. Мужчины вязали верёвки, убирая паруса… делали что-то ещё, я совершенно не разбираюсь в судоходной теме.

Мне вообще не до того было!

Я подошла к правому борту и думала только о том, как бы не потерять челюсть!

То, что предстало перед моим взглядом не иначе, как чудом, больше ничем назвать не могла!

Город драконов (даже не столица!) напоминал мне фильмы о космических империях! Этот «Разрушитель» был как насмешка из нашего средневековья!

Высокие металлические шпили огромных длинных зданий весело сверкали под лучами поднимающегося солнца и двух лун, никогда не покидающих небосвод! Стеклянные вышки, куполообразные арочные конструкции, мосты, подобие которых я нигде не видела, и широкие чистые улицы с площадями… И везде яркие зелёные краски буйной растительности, входящей в пору цветения!

Эта урбанистическая махина просто сшибала с ног своей изящной монументальностью, завораживая!

– Красиво? – на бортик облокотился Галь Ханаан, следя за моей потрясённой мимикой с немного настороженным вниманием.

– Дааа… – выдохнула я, наплевав на установку держаться особняком.

– Элерон – изумительный город с огромными возможностями. Брат… – мужчина запнулся, подумал и всё-таки закончил фразу, – брат сделает его столицей Греиджа, если выиграет «Великие игры».

Ооо! Об этих играх я прочитала много!

Это самое знаменательное событие в жизни драконов и всего Уграса, где обладатели магии боевого уровня состязаются между собой за звание генерала и… ИМПЕРАТОРА!!! Да! Корона между драконами передавалась не по наследственной линии, как это было… ну, например, в Англии. Только сильнейший из драконов мог стать у руля власти своей провинции. Так как их четыре, состязания велись до тех пор, пока не останется четыре дракона. Как сообщалось в книге, потом эта четвёрка шла к источнику магии. Именно он, источник, избирал себе хранителя, который будет питать его своей маной, пока не наступит год следующих боёв. Эти игры проводились каждые сто пятьдесят лет. Думаю, не надо говорить, что именно хранитель источника становился императором?

Нынешний правитель Дарийской империи правит уже сто пять лет, а значит, до следующих игр осталось сорок пять годочков. По меркам драконов – ерунда. И к этим меркам я пока никак не могу привыкнуть. А вот то, что Кевин сейш Хильсадар собирается принимать участие в будущих играх, для меня неожиданностью не стало. Его отец – генерал, хоть и нелепый, учитывая его стремление переложить всю управленческую ответственность на других, а самому прописаться в своих лабораториях!

– Что ж… флаг ему в руки и… – очень вовремя «Разрушитель» с громким звуком выпустил якорные цепи, безупречно пришвартовываясь к пирсу. Я тихо засмеялась. – Не важно.

– А, по-моему, это ещё как важно для тебя и твоего папаши, ведь пока Кевин не достиг совершеннолетия, именно лорд сейш Глассар обдирал нашу провинцию, как липку.

«ЧТО?!» – ненавидящий прищур в миг разозлившегося дракона буравил меня с бешеным негодованием.

У меня с трудом получилось прикинуть в уме математические вычисления, но я справилась.

– Когда это было, я даже не родилась. Вы, капитан, кстати, тоже! – нарочно показала Ханаану своё «фи». – Так что не надо сверлить меня взглядом.

– Ты же… – Галь возмутился. – Ты сама говорила, что Кевин «та лошадка, на которую будет правильнее всего сделать ставку»! Это твои слова! Твои… когда ты посмеялась над моим предложением!

«Хм… Значит, Эмми довела Галя до предложения?! Очень интересно! И главное – подозрительно. Так ли искренне парень его делал?»

– Слушай… – я перешла на «ты». – Мне очень жаль, что всё так вышло. Но прошлого уже не вернёшь.

– Стоп! – яростным шёпотом приказал капитан, приблизившись ко мне. Рост мужчина заставлял задирать подбородок. – Я знаю, что ты сейчас делаешь! Ты опять начинаешь играть в святую невинность! Знаешь, что я падок на робкий взгляд, нежную улыбку… и эту потерянность, которой от тебя разит за версту! Пользуешься тем, что я – эмпат!

«Эмпат – это тот, кто хорошо умеет различать и понимать эмоции окружающих, верно? Но тут… тут это понятие означает что-то ещё. Что-то магическое… – я мысленно выругалась матом. – Мало мне проблем! Ещё от эмпата теперь бегай!»

– Что тебя так напугало? – нахмурился Галь, отодвигаясь. – Я? Только не говори, что ты испугалась меня! Ты знаешь, я никогда не ударю женщину… даже такую подлую, как ты!

Немного подумав, пока матросы устанавливали трап, усмехнулась:

– Как эмпат, ты прекрасно можешь почувствовать, что я говорю искренне о своём сожалении. Я не играю в невинность. Я не пытаюсь опять привлечь тебя на свою сторону. По мне так это вообще была ошибка. Нельзя играть на чувствах других людей, как бы не хотелось добиться своих целей. Знаешь ли… они, цели, имеют свойство меняться, и тогда совершённые поступки обесцениваются и становятся неподъёмной гирей на совести. Если она есть, конечно.

– Ты… – голубоглазый капитан замолчал, растерянно вглядываясь в меня. – Ты говоришь странные вещи.

– Странные? Может быть, – кривая улыбка на моих губах заставила мужчину сглотнуть.

«Нет… Кевин его не подсылал. Он сам влюбился в Эммиэн. Он до сих пор в неё влюблён. И правой рукой генерала стал, чтобы доказать строптивой гордячке, что он куда перспективнее наследника, которому всё достаётся по праву рождения и не без помощи загадочной связи братания с наследниками других провинций!»

Мне даже стало немного жалко парня, но демонстрировать эту жалость – это уподобиться Эммиэн, потому как пользоваться чувствами Галя я не собиралась. Мне нечем ему отплатить. При всей его красоте Галь Ханаан не вызывает у меня волнительной щекотки внизу живота, не заставляет волноваться и путаться в словах… Я, как та Снежная Королева, чувствую только холод и желание поскорее уйти из поля его зрения, чтобы не доставлять душевной боли. Её коварство мне слишком знакомо, чтобы я желала эту боль другим!

Я повернулась к набережной улице, откуда на всех порах, не касаясь земли, неслась новомодная лихая модель мобиля.

– После падения я сама не своя… Смотри. Это за мной?

Стиснув до хруста челюсти, Галь Ханаан повернулся в сторону, куда я указывала пальцем.