Поменяемся? (СИ) - Салах Алайна. Страница 50
Когда дверь наконец распахивается, я с облегчением вскакиваю с кровати. Ещё немного — и пришлось бы заново осваивать таблицу умножения.
Влажные волосы Рафаэля налипли на лоб, воротник куртки распахнут, взгляд мерцает, скользя по мне. От босых ног до волос, спутанных и мокрых после душа.
Плотнее запахнув тяжёлый отельный халат, я делаю шаг к нему.
— Не спишь ещё? — Рафаэль нарушает тишину первым. Голос глухой, почти хриплый.
Я отвечаю «да», но едва ли он слышит. Да и зачем констатировать очевидное? Разве был хоть шанс, что я смогу уснуть без него?
Шаг, ещё шаг. Запах дождя и мужской кожи ударяет в нос. Я жадно дышу им, но, как всегда, не могу надышаться.
Его руки на моих плечах. Жёсткие, требовательные, но не грубые. В этом весь Рафаэль: сочетание твёрдости и теплоты, решительности и надёжности.
— Всё нормально? — шепотом спрашиваю я, вставая на цыпочки.
Этот вопрос сразу обо всём. На долгие разговоры нет ни времени, ни желания.
— Конечно.
Оказывается, я так жаждала ощутить вкус нашего поцелуя, что, когда его губы жадно впиваются в мои, по телу прокатывается волна наслаждения, не уступающая оргазму.
Время ускоряется. Дыхание — моё и его — становится частым. Одежда торопливо и беспорядочно летит на пол: его куртка, мой халат, его толстовка.
— Господи… Господи… — лепечу я, гладя и царапая его шею, пока мы спешно пятимся к кровати. — Я так тебя хочу… Кажется, если ты меня не трахнешь — с ума сойду.
— То же самое.
Окрылённая таким ответом, я хватаюсь за пояс его джинсов, но голени упираются во что-то твёрдое, и я лечу спиной на кровать.
Красивый кружевной лифчик, призванный соблазнить Рафаэля, сейчас ощущается как удавка — настолько тяжело я дышу. Я завожу руки за спину, щёлкаю застёжкой и отшвыриваю его в сторону. Хочу быть полностью голой в его присутствии.
Нависнув надо мной, Рафаэль подцепляет кромку трусов и коротким резким движением стягивает их вниз. Я приподнимаю бёдра, помогая, и тут же выгибаюсь в неверии, ощутив тепло его дыхания под пупком.
— Господи… — жалобно пищу я от первого прикосновения влажного языка к плоти.
Это ровно так, как было в моих фантазиях. Голова Рафаэля у меня между ног.
Его пальцы гладят мой живот, вдавливаются в кожу, перемещаются на внутреннюю поверхность бёдер, заставляя сильнее раздвинуть колени.
— Господи… — повторяю я, задыхаясь от нового прилива возбуждения.
Язык Рафаэля скользит по клитору вниз и вверх, то уменьшая, то увеличивая давление. Почему так мокро? Это слюна? Или всё я? Если я — то я страшно похотливая стерва.
Дрожу, и чтобы справиться с напряжением, вплетаю пальцы в его волосы, тяну. Ещё, ещё… Тело бьёт током. Я запрокидываю голову, ощущая, что моя любимая дверь с надписью «Ещё один сокрушительный оргазм» стремительно приближается.
Как же он лижет! Грязно, жадно, с упоением. Кто бы мог подумать, что молчаливый Рафаэль… Хотя мне давно пора перестать удивляться.
Пальцы моих ног поджимаются в предвкушении взрыва, но неожиданно всё прекращается. Я распахиваю глаза и тут же вскрикиваю от ощущения наполненности. Член Рафаэля во мне, его горячее тело придавливает меня, окуная в свой упоительный запах.
— Господи… — успеваю я исступлённо простонать, перед тем как рассыпаться в остром, ни с чем не сравнимом удовольствии.
Этот оргазм становится самым продолжительным за всю историю моего нахождения в мире большого секса. Возможно, поэтому в висках шокировано бьётся: «Я его люблю».
71
Утро накрывает меня мягким светом, пробивающимся через полупрозрачные шторы. Комната наполнена тихим шумом города, едва различимым за стеклом, заставляя чувствовать себя огражденной от забот и тревог. Повернувшись на бок, я вижу Рафаэля. Он спит рядом, его дыхание ровное, а волосы немного растрепаны, делая его вид почти мальчишеским, лишённым обычной серьёзности.
Я смотрю на него, не в силах оторваться. Тепло от его кожи ощущается даже на расстоянии, и этот простой факт делает меня невероятно счастливой. Вчерашняя ночь была сногсшибательной, и сейчас мне хочется как можно дольше нежиться в шлейфе воспоминаний о ней.
Рафаэль медленно открывает глаза, встречаясь со мной взглядом. Его губы изгибаются в улыбке — сонной, но такой настоящей.
— Доброе утро, — шепчу я, пряча ответную улыбку в подушке. Не потому, что такая стеснительная, а потому что не уверена в свежести дыхания.
— Доброе, — отвечает он и, потянувшись ко мне, укладывает руку на талию. — Как ты?
Его голос глубокий, пропитанный утренней хрипотцой.
— Не так хорошо, как было сразу после того, как ты вернулся, но тоже неплохо, — шучу я. — А ты как?
— Отлично. — Рафаэль плотнее притягивает меня к себе, заставляя уткнуться носом в его шею. — Я не такой привередливый, как ты.
Его дыхание глубокое и равномерное, отчего мне становится особенно спокойно. Мы лежим так долго, не говоря ни слова. Его пальцы лениво рисуют круги на моей спине, а мои губы случайно касаются его ключицы. Хо-ро-шо… Как же хорошо. А может, ну к чёрту рабочий день? Лера и одна справится.
— Мне надо ехать, — разбивает мои розовые мечты Рафаэль. — Встреча через полчаса назначена.
— Я понимаю, — бормочу я, борясь с разочарованием. — Позавтракаю в кафе рядом с офисом.
— Да нет, позавтракаем вместе, — Рафаэль скидывает одеяло. — Сейчас позвоню Артёму, скажу, что опоздаю.
Кафе на первом этаже отеля оказывается на удивление уютным. Маленькие деревянные столики, мягкий свет и запах свежего кофе создают ощущение, будто мы находимся за пределами города.
Я сосредоточенно разглядываю меню, разрываясь между вафлями и круассаном. Рафаэль уже сделал свой выбор и выжидающе смотрит на меня, напоминая, что торопится.
— Возьму вафли с джемом. Пусть это утро будет приторно сладким, — я захлопываю меню. — А ты, дай угадаю? Будешь гречку с яйцами?
— Лучший завтрак, ты сама сказала. — Его глаза улыбаются, заставляя меня чувствовать себя самой счастливой женщиной на земле.
Чтобы не расплыться сиропом по стулу и не запачкать обивку, я спрашиваю о неприятном:
— Как прошёл разговор с Витей?
Спрашиваю и невольно сжимаю ладони в кулаки в надежде, что обошлось без скандала и мордобоя. Несмотря ни на что, Витя остаётся для меня близким человеком.
— Да нормально. Вёл себя адекватно, видимо, успокоился. — Голос Рафаэля звучит спокойно и невозмутимо. — Растрепан немного, ищет виноватых, но это пройдёт. Думаю, через пару дней соберётся и станет вести себя как мужик.
Я вздыхаю с облегчением.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что съездил к нему. И за то, что так преподносишь… — Я улыбаюсь. — Будто всё скоро наладится.
— А разве есть сомнения? Ты себя главное виноватой не чувствуй, и всё нормально будет. Невозможно жить так, чтобы всех вокруг всё устраивало.
Я смотрю на него с восхищением.
— Я уже говорила, что мне нравится, как ты рассуждаешь? Как будто всё и впрямь просто.
— Не люблю усложнять. Если решил идти в другую сторону, на крики не оглядываюсь.
— Я тоже так стараюсь. Но не всегда получается. Особенно когда сразу с нескольких сторон давят.
— Это закончится. Ешь давай. — Рафаэль требовательно кивает на принесённую тарелку. — Не будем доводить Артёма до изжоги.
Намазывая джем на вафлю, я тихо посмеиваюсь. Смешное такое выражение: «довести до изжоги».
— А ты всегда такая?
Я удивлённо поднимаю глаза.
— Какая?
— Не могу подобрать слово… — Рафаэль сосредоточенно морщит лоб. — Такая, что всё у тебя на лице написано. Если тебе смешно — смеёшься. Если что-то не нравится — тоже сразу понятно.
— Не владеющая мимикой, ты имеешь в виду? — иронизирую я.
— Нет, не то. Живая.
До моего офиса мы долетаем за пятнадцать минут. Даже несмотря на то, что волосы после мытья отельным шампунем висят как пакля, и что одежда кричит о своей несвежести, я чувствую себя на миллион. Сытая, удовлетворённая, умиротворённая, поверившая, что всё действительно будет хорошо. И ещё — по уши влюблённая.