Сага о Кае Лютом (СИ) - Бутырская Наталья. Страница 20

И этот муж согласился!

— Просит несколько дней для сбора выку… то есть виры, — проговорил ошеломленный Хальфсен.

— А что насчет головы князя?

— Тут, говорит, он нам не помощник. Сам он небогатый купец, в малое вече его род вхож не был, и хода на ту сторону ему нет, особенно сейчас, когда князь ждет нападения.

— Скажи еще, чтоб взяли нас на прокорм. Стряпать будем сами, а вот снедь пусть несут сюда.

Живич пообещал исполнить всё, как велено, и поспешно ушел. А я впервые призадумался, что брать города намного прибыльнее, чем биться с тварями и помогать со всякими коняками. А главное — ни одного погибшего хирдмана! Четыре марки золота против тысячи марок серебра! И ведь во многих княжествах дружины вместе с князьями стоят на рубежах, бьются с коняками. Приходи в любое, хитростью проберись в город и требуй выкуп. Даже если заходить только в те, что стоят на берегах рек, уже соберем серебра столько, что и на двух кораблях не вывезти…

Нет. Не о том думаю. А ну как не устоим перед Бездной? Куда бежать? В Бриттланд или вот сюда, в Альфарики. Незачем делать соседей врагами. Здесь, в Раудборге, я в своем праве, а остальных трогать не след. Да и подлинный наш враг — не люди, а твари. Вот отобьемся, тогда можно будет и поразмыслить. К тому же грабить годрландские города намного выгоднее!

Хускарлам понадобились вся ночь и весь день, чтоб до конца отойти от стайной хвори. И мне это сильно не нравилось. Если после всякой битвы половина хирда будет отлеживаться столько времени, ни к чему хорошему это не приведет. Знал бы о том Красимир, мог бы уже напасть на нас.

Рысь все еще прятался на Вечевой стороне. В одиночку ворота открыть он не сможет, уверен, что князь приставил к ним с десяток лучших воинов, но ведь не просто так Леофсун пробрался туда. Хитростью и смекалкой он почти не уступал Простодушному.

Хирдманы говорили разное. Хундр сказал, чтоб мы взяли с раудборгцев и то золото, что нам должны Жирные, а потом уходили, мол, нечего дразнить богов. Агний был слишком удивлен свалившемуся на нас на пустом месте богатству. Дометий говорил, что у нас слишком мало воинов, чтоб взять Вечевую сторону. Феликс предложил снова вызвать князя на переговоры, мол, пусть он тоже заплатит, и мы уйдем. Раудборгу ведь всяко невыгодно сидеть с перекрытой рекой, без торговли и второй половины города.

Молчали лишь старые ульверы. Они слишком хорошо помнили, как нас отсюда гнали и как вероломно напали исподтишка, пробудив в Альрике спящую до того тварь. Серебром за такое не откупишься.

Я передумал всякое. И сжечь деревянную стену, и перебраться ночью, и вызвать князя на божий суд поединком. Но всё решилось проще.

— Значит, вы готовы открыть нам ворота? — удивленно переспросил я у стоящих передо мной мужей. — На Вечевую сторону? С той стороны?

— Верно. Только не Мостовые, а Северные врата.

— И зачем вам это?

— Твой человек заверил нас, что ты не держишь зла на весь Велигород, — спокойно отвечал старший живич на хорошем нордском. — Что тебе нужны лишь род Жирных и Красимир. Он не солгал?

— Так и есть.

— В Велигороде немало купеческих родов, и они не хотят нести ответ за проступки других. Если Жирные задолжали тебе, так они и должны вернуть тебе долг. А Красимир вовсе не князь. Велигород испокон веков обходился без князей, так будет и впредь. К тому же нам не нужна вражда с Холмградом. Поклянись богами, в которых веруешь, что твоя месть не затронет больше ни один род, кроме Жирных и Красимира, и мы впустим тебя на Вечевую сторону.

Я глянул на Херлифа, что сидел со мной по правую руку. Он беззвучно сказал: «Выкуп».

— Красимир сейчас собирает всех мужей, что могут держать оружие. Пусть там больше хускарлы на шестой-седьмой рунах, но их уже набралось с две сотни, — продолжил живич. — Хоть мы и не хотим вражды с тобой, только вот наши жены и дети останутся у Красимира, так что биться будем, не щадя живота. Погибнет немало людей и у нас, и у тебя, и неизвестно, за кем останется победа. Купцы хорошо умеют видеть выгоду. Эта битва невыгодна никому. Но нужно поспешить. Через день-другой Красимир соберет войско и выступит.

Выслушав слова купеческих посланников, я попросил их выйти ненадолго, чтобы обсудить всё со своими людьми.

Первым заговорил Хундр:

— А если это ловушка? Вдруг мы пойдем к Северным воротам, а Красимир выйдет через Мостовые и нападет на нас с двух сторон? Вдруг он уже собрал войско?

Ему возразили Милий и Пистос, что больше всех знали о делах в городе:

— Купцы не особо рады тому, что Красимир занял княжеский престол. Они хотят чужими руками избавиться от него, так что мы просто удачно подвернулись им под руку. Не станут они строить козни.

Простодушный задумчиво подкидывал нож в воздух и ловил его:

— Трудное решение. Если они лгут, мы умрем. Если говорят правду, мы легко получим всё, за чем пришли.

— Они могут поступить иначе, — сказал Дометий. — Подождать, пока мы не убьем Красимира, а потом напасть теми самыми двумя сотнями. Так они убьют двух уток одной стрелой.

— Мы не любим проливать кровь почем зря, — вступился Агний. — Если можно решить дело миром, зачем класть жизни родичей? Ради чего?

— Чтобы не передумали мы, — промолвил Тулле. — С чего бы им верить в то, что нам хватит Жирных и Красимира?

Мы обсуждали предложение купцов еще долго, взвешивали и их выгоду, и свой риск, крутили это и так и сяк. Но кто бы что бы ни говорил, окончательное решение принимать хёвдингу. То есть мне.

Глава 9

Весь остаток дня мы копошились напротив Мостовых ворот. К самим воротам не подходили, чтоб нас не закидали стрелами или камнями, да и на мосту не стояли, а скорее суетились возле. То я вставал и размахивал руками, вроде как что-то объясняю своим хирдманам, то кто-то пронес бочонок со стрелами, а под вечер и вовсе притащили огромное бревно, один конец которого обили железом.

Пусть не сразу, но дружинники на стенах поняли, что мы что-то готовим, созвали людей. Даже княжья шапка с горностаевым хвостом мелькнула.

Я понимал, что мы могли бы пробиться на Вечевую сторону и так. Хельт — это уже мощь, а хельта с даром в силу никакие стены не остановят. Да только за воротами тоже не воробушки сидят, в узком проходе посекут моих хельтов только так. Дометий верно говорит, для захвата города голой силой нужно больше воинов. А вот хитростью…

Когда стемнело, почти весь хирд перебрался к Северным воротам, но держался поодаль, чтоб дружинники не почуяли нашу рунную силу. С даром одного из клетусовцев, что умеет зреть жизнь даже ночью, я видел красноватые фигурки людей на стенах. А уж ульверы мерцали, будто угли затухающего костра. Чудно, что это мерцание не освещало ничего вокруг человека. Я примечал также и мелкие огоньки под ногами, порскающие в разные стороны, — мышей. Интересный дар, не всегда он пригодится, зато сейчас как нельзя кстати. Друг друга-то мы и через стаю слышали, а вот врагов — нет.

На мосту я оставил Болли, которого позвал через стаю сразу после битвы на площади. Теперь уже скрывать его не было смысла, а хельт с тринадцатью рунами мне пригодится здесь. Задача у Толстяка проста: если купцы нас обманут и Мостовые ворота откроются, он должен сломать мост. С его даром это сделать нетрудно.

Мы ждали оговоренного сигнала.

Хундр считал, что нас так заманивают в ловушку, мол, не могут купцы против князя идти, нет в них ни такой храбрости, ни гордости, да и чести немного. Насмотрелся, бедолага, на гульборгские порядки, где всякий торговец вынужден искать себе покровителя среди знати. Тут, в Альфарики, нравы проще и во многом схожи с нашими, нордскими. Будь ты хоть трижды ярл, но если за душой у тебя ни силы, ни доблести, ни разумения — люди тебя слушать не будут. Ни уважения, ни почтения, ни подчинения ты не увидишь. Норды — люди вольные! Коли ярл кнутами начнет страх нагонять, сядут на лодки и уйдут на другие острова. И купцы у нас зубастые, без того далеко не уйдешь.