Совок 12 (СИ) - Агарев Вадим. Страница 4

Где-то в глубине двора послышался звук открывшейся из дома двери, а затем и невнятные голоса забубнили. Захотелось немедленно распахнуть калитку и побыстрее удостовериться, что моя Лизавета жива и пребывает в добром здравии. Но я пересилил это желание и остался на месте. Всё так же застыв у правого заднего угла багажника «копейки». Примерно метрах в семи-восьми от ворот и от калитки.

— Ты хотел её видеть, вот она, смотри! — тот, кто меня сюда доставил, шагнул со двора, крепко держа за руку мою названную племянницу, — Ну? Убедился? Теперь сам сюда иди!

— Ты как? С тобой всё нормально? — не обращая внимания на слова жулика, я впился взглядом в непривычно испуганную и поникшую Лизу.

В её глазах засветилась надежда и она радостно закивала мне в ответ, размазывая по щекам катившиеся слёзы.

До предела напряженный Губанов, приподнимаясь над забором, нервно зыркал, осматривая улицу в оба конца. По всему выходило, что Нагаева он со своего места видеть не мог, так как сектор обзора ему этого не позволял. Но даже, если бы и увидел, то с такого расстояния он бы его не узнал, слишком неблизко до него отсюда. Зато он запросто мог бы заподозрить что-то неладное. Надо было начинать загрузку их психики своими требованиями. И не уступать им ни в одном из пунктов.

— Отпускай её, тогда я зайду! — выставил я своё условие, — Вам ведь не она нужна, а я. Поэтому отпускай, иначе я прямо сейчас сдёрну отсюда! Не будете же вы стрелять в городе, да еще днём! Здесь тогда уже через двадцать минут толпа ментов будет! И тогда уж точно вам обоим вышак обеспечен! — не прекращая ни на секунду молоть языком и изо всех сил стараясь выглядеть беспечным, я подмигнул взвинченному оперу, — Ты как считаешь, Губанов, не сильно я сгущаю? Ведь так оно и будет! Давай-ка уже, капитан, скажи своему шнырю, пусть он девочку отпустит, тогда я в дом к вам спокойно зайду. И мы с тобой откровенно побеседуем. Обо всём побеседуем, о чем захочешь, обещаю!

Встреча на Эльбе пока что проходила без нежелательных для злодеев свидетелей. Но совсем не факт, что так будет продолжаться бесконечно. В любую минуту могли появиться какие-нибудь прохожие или любопытные соседи. И как при этом поведём себя мы с Лизой, жуликам было неизвестно. Это неизвестно было даже мне. А уж, тем более, напуганной Лизавете с её пубертатным возрастом. Губанов этого не понимать не мог.

— Х#й с ним, отпусти, пусть она уходит! — скривив, как от откушенного лимона физиономию, кивнул своему подельнику капитан, — А ты, Корнеев, давай, заходи и не дай тебе бог дёрнуться! Завалю и даже на полсекунды не задумаюсь! — он с глумливой ухмылкой продемонстрировал мне мой же револьвер, который они у меня совсем недавно и так бессовестно украли. — Двигай сюда, Корнеев! И быстрее двигай, пока я не передумал! — он гостеприимно поманил меня к себе стволом моего «нагана».

Лиза попыталась было воспротивиться такому развитию событий. Видимо, ей было страшно и она не хотела снова остаться одна, и в незнакомых курмышах. Да еще в надвигающихся вечерних сумерках. А, может быть, она, ко всему прочему, еще и за меня обеспокоилась. Но размышлять на лирические темы было некогда. И я, не выбирая слов, безжалостно её обругал. И указав кивком головы направление, велел немедленно уходить. Вздрогнув, как побитая собачонка и вжав голову в плечи, она засеменила прочь, то и дело оглядываясь и пытаясь поймать мой взгляд. Когда она проходила мимо, я боролся с соблазном как-то подсказать ей, что в той стороне, куда она двигается, её ждёт Нагаев. Но решил не рисковать и промолчал, опасаясь, что тем самым безвозвратно сорву её эвакуацию. Слишком уж близко находились оба паскудника и их звериное внимание сейчас было на высшей точке.

Дождавшись, когда освобождённая пельменница удалится на три десятка шагов, я направился к калитке. Бандюки были настороже и, чтобы как-то их успокоить, я продемонстрировал им свои скованные руки.

— Ты его обыскал? — перевёл взгляд с меня на своего подручного главный злодей.

Дождавшись утвердительного ответа, он довольно ощерился, но зачем-то при этом взвёл курок револьвера. Из чего я сделал вывод, что доверия в этом обществе ко мне не испытывают. Капитан явно ждал от меня какой-то недружественной выходки и хотел быть к ней готовым.

— Надо было ему руки сзади застегнуть! — сохраняя на лице нервную ухмылку, недовольно прошипел мой милицейский коллега. Злобно глядя на меня, как на практикующего венеролога-вредителя. Из-за вмешательства которого у него, лично у опера Губанова, сгнили и напрочь отвалились гениталии. Причем, под самый корень, вместе с яйцами и волосяным покровом. Да еще накануне его долгожданной милицейской свадьбы.

— Ты, Губанов, до капитана дослужился, а как был безграмотным мудаком, так по сей день им и остался! — договаривая этот оскорбительный панегирик, я по-свойски и демонстративно подмигнул его шестёрке-уголовнику, — По инструкции конвойной службы, перевозить задержанных со скованными за спиной руками, строжайше запрещено! Даже твой подельник об этом знает, в отличие от тебя, дебила! Вы потому так бездарно и спалились, Губанов, что ты в своём ИВС начисто работать разучился! Ну какой из тебя опер, капитан⁈ Именно из-за твоей тупости вам скоро лоб зелёнкой и намажут. Причем, заметь, мудак из вас двоих ты, а намажут обоим! Говно ты, Губанов, а никакой не опер! Полное говно! — я сплюнул ему под ноги, с удовлетворением заметив косым взглядом, что урюпчанка отдалилась в сторону Вовы еще метров на десять.

И еще порадовался тому, что уголовный соратник опера Губанова после моего недружественного словесного выпада уже как-то совсем по-другому смотрел на своего куратора. Как-то без особого уважения и без прежней готовности выполнять любые приказы капитана. Что ж, разобщать преступные группировки я умел еще в девяностых. Вот и теперь мне это пригодилось! Одно плохо, аукнется мне это. Больно аукнется. Н-да…

— Чего ты уши развесил? — вызверился очнувшийся от ступора главшпан из городского УВД, — Ты, что, не видишь, что ли, что он тебя лбом со мной столкнуть хочет⁈ Я же предупреждал тебя, что с этим Корнеевым надо востро ухо держать! Этот сученыш только с виду пацан сопливый, а на самом деле он интриган, каких ты мало за свою жизнь видел! А ну, пошел за девчонкой! И бегом девку догоняй, бегом! Нельзя её отпускать!!

Взбодрив своего подручного и схватив левой рукой за цепь браслетов, капитан рывком задёрнул меня во двор. Сопротивляться и провоцировать его на бездумные действия, в мои планы сейчас не входило. Еще чего доброго, пальнёт в живот и будет мне радость абдоминальная. В комплексе с жуткой болью и последующим перитонитом. И вовсе не факт, что после всего этого меня откачают.

Тем более, что я был уверен в Нагаеве. В отличие от сиженного хмыря с подорванным каторгой здоровьем, у Вовы честно подтверждённая квалификация мастера спорта по самбо. И выданный мной ПМ, когда-то унаследованный от Толика Воронецкого. Так что, справится Нагаев с жуликом. И я думаю, что справится он без стрельбы.

— Вперёд шагай! — больно ткнул меня в спину стволом капитан, — А будешь орать, я тебе башку для начала проломлю! — и он снова толкнул меня стволом в область правой почки.

Пришлось выполнять распоряжение старшего по званию и, бодро перебирая ногами, двигаться к двери на веранду дома.

Остерегаясь нападения с моей стороны, Губанов грамотно запустил меня сначала в прихожку, а потом провёл на замызганную кухню. По всем внешним признакам, я сейчас находился в каком-то притоне. Не похоже, что это было чьим-то обычным жильём. Интересно, а как часто здесь появляется местный участковый? И где спецконтингент, присущий всем подобным вертепам? Это очень плохо, что никого здесь нет! Для меня плохо. Хотя для содержания здесь Лизаветы, отсутствие биологического мусора, по какому-то недоразумению, именуемого человеками, это было существенным плюсом.

— Чего ты там бормочешь, Корнеев? Садись сюда! — соратник по внутренним органам ногой пододвинул ко мне видавший виды табурет, даже на вид выглядевший липким. — И ты зря морщишься, не в том ты сейчас положении, чтобы такой ерундой брезговать! Если ты, падаль, не ответишь на все мои вопросы, я тебя живым в дерьме утоплю! Отведу к сортиру, в дырку вниз головой засуну и буду за ноги держать, пока не захлебнёшься! Ты в этом даже не сомневайся, сука! Я тебе не прощу твоего доброго к себе отношения! Помнишь, тварь, как ты меня в своей буржуйской квартире по полу ногами катал?