Разлучница - Леманн Кристина. Страница 66

— «Золотая Роза», Кандель у телефона! — услышала она и тут же отключилась. Что? Жасмин? Что она делает в брачном агентстве Адельтрауд? Вот, значит, как? Может быть, Жасмин предстоит сыграть более счастливую свадьбу, чем ей?

Она представила свою подругу и Фалька — с их лицемерными мещанскими личиками и усердием, таким очевидным в каждой складочке одежды.

Удивленная неожиданным открытием, Николь направилась к стоянке такси, находившейся перед аэровокзалом. Уже сидя в машине, которая везла ее в центр Берлина, она пыталась понять, стоит ли ей изменить свою стратегию. «Как здесь зелено», — подумала она, проезжая мимо Тиргартена [12]. После невыносимо жаркого лета она поняла: Испания — это для отдыхающих, а не для тех, кому нужно работать и нормально жить. Часами сидеть под палящим солнцем в ожидании, пока придут клиенты, желающие посмотреть бунгало в знойном поселке под названием Виста-аль-Мар, а потом нахваливать эти убогие домики и с упоением рассказывать, что через пару лет здесь будет новый курорт, было нестерпимо скучно и трудно. Ей так и не удалось вклиниться в строительный бум на восточном побережье. Маклер обманул ее с комиссионными, потому что Николь не уточнила заранее некоторые детали договора, составленного на испанском языке. В любом случае больше всего покупали русские, а русского она не знала.

Сейчас Николь надеялась, что ей не придется предпринимать крайние меры, но вместе с тем она была уверена, что необходимо идти на все, если хочешь выжать из кого-то деньги.

Николь поселилась в отеле «Ибис» на Пренцлауер-аллее. Через полчаса, вытянувшись на кровати, она попыталась еще раз дозвониться кому-нибудь в Пеерхаген. На этот раз трубку взяла Зиглинда. Как только Николь представилась, голос экономки тут же стал ледяным. Она сказала, что хозяев нет, и после небольшой паузы добавила, что сегодня вечером и завтра их тоже не будет. Господин и госпожа Розеншток путешествуют. Господин Розеншток-младший поехал на ярмарку в Баден… нет, в Фрайбург. Николь поблагодарила ее и, бросив мобильный, выругалась. Она не рассчитывала на то, что их не будет в городе. А номера Фалька, как оказалось, у нее не было.

Николь задумалась и снова позвонила в дом на Ваннзе, но ей никто не ответил. Никого. Неужели в прошлый раз ей просто послышалось, что ответила Кандель? Открыв телефонную книгу, она стала искать номер Жасмин Кандель. Оказалось, что в городе проживало шесть человек с такой фамилией. Один из номеров принадлежал автошколе. Телефона Жасмин Кандель среди них не было. Диск, на который Николь записывала все адреса, в том числе и адрес Жасмин, наверняка остался в типографии, где она заказывала пригласительные на свадьбу.

Разозлившись, Николь швырнула телефон на кровать и пошла в душ. Придется поужинать в отеле за чужой счет, а если она пойдет прогуляться, то сможет потратить только два-три евро. Когда Николь причесывалась перед зеркалом, ей в голову пришла спасительная мысль: дозвониться в «Хус Ахтерн Бум» можно через справочную. Она так и сделала.

Через пару минут ее соединили с гостиницей Лауры, и после долгих гудков трубку наконец сняли.

— «Хус Ахтерн Бум», — раздался детский голос. — Мы закрыты до Пасхи следующего года, у нас ремонт.

— Роня? Это я, Николь.

— Привет.

— Я приехала на пару дней в Германию и решила с вами связаться. Но в Пеерхагене никого нет. Наверное, все уехали.

— Да.

Дерзкая девчонка так и не повзрослела! Она до сих пор не научилась вести телефонный разговор. Стараясь не раздражаться понапрасну, Николь приготовилась проявить ангельское терпение.

— Скажи, Роня, ты не могла бы дать мне мобильный Фалька? Я потеряла его, а нам нужно обсудить кое-что важное.

— Папы нет, он на Хагене.

— Поэтому мне и нужен его мобильный. Дай мне его, пожалуйста, детка.

Роня произнесла номер настолько быстро, что Николь пришлось дважды уточнять его. Расспрашивая девочку о том, чем она занимается в отсутствие отца, Николь вдруг подумала, что было бы неплохо выпросить у нее телефон Жасмин.

— Как у вас дела, хорошо? — ласковым голосом поинтересовалась она.

— Да.

— А у Жасмин?

— Тоже.

Вскоре, выяснив все, что ей было нужно, Николь попрощалась с Роней и облегченно вздохнула.

На этой неделе в ресторане отеля подавали итальянские блюда. Николь решила начать с тарелки салата из морепродуктов, потом съела еще тортилини с трюфелями и, наконец, пинакоту. Обвешанная многочисленными украшениями, она слишком выделялась в толпе туристов, среди которых в основном были пенсионеры и молодежь. В половине десятого она позвонила Жасмин.

— Кандель у телефона.

— Привет, Жасмин! Ну что, узнала?

— Николь? Ты где? — голос Жасмин звучал так натянуто, как будто ей приходилось говорить через силу.

— Я в Берлине, в отеле «Ибис» на Пренцлауер-аллее. Мне нужно с тобой поговорить. Давай встретимся.

— Когда?

— Лучше прямо сейчас. Ты можешь приехать ко мне в отель? Я думаю, что здесь есть бар.

— Хорошо. Но я смогу не раньше чем через полчаса.

— Я буду ждать тебя в баре. До встречи.

Николь стало ее жаль. Но только чуть-чуть. Голос Жасмин звучал очень устало. Возможно, она уже поняла, что Розенштоки — самые настоящие вампиры.

Когда три четверти часа спустя Николь увидела свою подругу в баре, ей показалось, что Жасмин выглядит довольно невзрачно. Скучавшие в баре пожилые господа оживились и с интересом смотрели спектакль, который устроила из приветствия Николь, не упустив при этом возможность играть более интересную роль. Посетители бара уже полчаса ломали себе голову над вопросом, кого ждет эта молодая женщина со светлыми распущенными волосами, в смелой мини-юбке и с золотыми кольцами на загорелых руках. Наверняка никто не ожидал, что это будет обычная встреча двух подруг, тем не менее все с любопытством наблюдали за ними.

— Я очень рада видеть тебя. Что будешь пить? Это все за чужой счет.

— Минеральную воду, — сказала Жасмин, обращаясь к бармену. — И я плачу сама.

— О! — Николь фыркнула. — Мы теперь гордые? Но я же тебе ничего не сделала. Как у тебя дела-то? Хорошо выглядишь.

Бармен поставил перед Жасмин маленькую бутылочку воды и огромный стакан со льдом и долькой лимона.

— А у тебя? Что ты делаешь в Берлине?

Николь растянула губы в ослепительной улыбке.

— Ладно, Жасмин, не будем ходить вокруг да около. Мне нужны деньги. И одна газета готова заплатить за мою историю целое состояние.

— Какую историю? — Жасмин налила себе воды. Она выглядела не просто уставшей, а какой-то потерянной. И куда подевался весь ее шарм? Этот жалкий вид больше всего поразил Николь.

— Историю о братьях Розеншток, — пояснила она. — Я хочу рассказать правду о смерти Северина, о соперничестве двух сыновей: об игроке, который глотал наркотики, и авантюристе, завистливом и жадном. Я думаю, людям небезынтересно узнать, как они всю жизнь пытались убить друг друга и как младшему наконец удалось убрать с дороги старшего.

Николь заметила, что соломинка в руках Жасмин задрожала.

— Николь, но это же глупо, — сказала она, отставляя пустую бутылку в сторону. — Ты не можешь так поступить.

— Если Розенштоки не заплатят мне, то смогу!

— А почему они обязаны платить? Они же ничего тебе не должны!

Николь засмеялась и отпила виски со льдом. У нее было ощущение, что, пока звучал ее победоносный смех, господа, наблюдавшие за встречей двух женщин, были на ее стороне, а значит, она была сильнее Жасмин.

— Нет, кое-что они мне должны. Я была невестой Северина. Если бы я согласилась и подписала этот проклятый брачный контракт, прежде чем он отбросил коньки, то была бы сейчас невесткой Адельтрауд и Понтера. И я бы унаследовала по меньшей мере дома Северина в Берлине. И мне было бы абсолютно все равно, посадят моего отца или нет. И у меня никто ничего не отнял бы.

— Но так уж вышло, Николь. Адельтрауд и Гюнтер тут ни при чем. Тебе просто не повезло.