30 закатов, чтобы полюбить тебя - Рон Мерседес. Страница 3

– Это срочно, – на заднем плане послышался голос Нейта. – Иначе я бы тебя не просил. Нет… конечно, мы не можем сесть на один из самолетов.

Его взгляд встретился с моим. Я пытался передать ему все, что думаю касательно этого, но он продолжал настаивать на своем:

– Да, два места в первом… в Денпасар, да… Супер, чувак! Большое тебе спасибо! Заметано!

Я снова поднес стакан к губам.

– Ты сменишь выражение лица? Я тут из кожи вон лезу, чтобы…

– Я не поеду, Нейт, – отрезал я, не глядя на него. – Не настаивай. Или мне напомнить тебе, почему я больше не могу убегать и прикидываться идиотом, как когда мы были детьми?

Нейт посмотрел на меня с дивана, спокойный и собранный.

– Именно из-за того, что произошло, тебе нужно передохнуть от всего этого. Ты должен уехать из Лондона, уехать и хорошенько подумать, каким будет твой следующий ход.

– Следующего хода не будет, Нейт, черт возьми!

От переполняющей меня злости я так сильно сжал стеклянный стакан, что он треснул на тысячу кусочков, порезавших мою руку. Я выругался сквозь зубы. Нейт продолжал невозмутимо наблюдать за мной.

– Всего тридцать дней, Алекс. Тридцать дней, чтобы найти себя. Тридцать дней…

– Тридцать дней, чтобы попытаться смириться с тем, что моя жизнь, какой она у меня была до сих пор, закончится навсегда.

Нейт больше ничего не сказал, и я исчез в ванной. Пришло время принять мою новую реальность.

2. Никки

Солнечный свет проник сквозь окно, как всегда, тем самым разбудив меня. Это происходит каждое утро, поэтому я снова выругалась вслух. Интересно, когда мне уже удастся закончить шить шторы, которые я пытаюсь доделать уже два месяца? Можно было бы сказать, что у меня не было времени, или что я не успевала из-за тысячи дел, которые мне приходится делать в течение дня, но это были бы лишь жалкие оправдания. У меня было достаточно времени, чтобы закончить их шить, но, честно говоря, мне было невероятно лень.

Шитье штор не входило в список моих многочисленных хобби, но я знала, что смогу справиться с этим сама. Можно было бы сшить их за несколько часов, а с небольшой помощью Эко или даже Гаса я бы с легкостью их повесила. Мне бы даже удалось успеть сесть на мотоцикл и присоединиться к остальным ребятам, чтобы полюбоваться закатом.

Я потянулась, как кошка; зевнула так, как никогда бы не сделала на людях, и встала с кровати. Мне все еще было непривычно жить одной, как я и не привыкла к тому, что все, кто видит мои глаза, принадлежат мне и только мне. Мне двадцать три года, и два месяца назад я стала независимой и переехала на виллу у утеса. Можно было съехать и раньше, но мне слишком нравилось жить с бабушкой Кутой и моим дядей Кадеком. Они всегда защищали меня и заботились обо мне. По сути, я выросла с ними, учитывая, что мои родители умерли, когда мне было всего три года. Я с трудом их помню, поскольку была еще ребенком, но знаю, какая пустота образовалась в нашей семье после их потери. Моя мама была ребенком в глазах моей бабушки и младшей сестрой моего дяди, а я их единственная внучка и племянница, которая осталась сиротой…

Говорить о родителях было больно. Несмотря на то, что я знала их всего ничего, тем не менее я безумно по ним скучала. У меня было ощущение, что я знаю их лучше, чем кто-либо еще, благодаря моим бабушке и дяде. Они всегда рассказывали мне истории о моей маме, даже если порой им было тяжело говорить о ней. Знаю, они делали это, чтобы я могла представить ту, на кого я была похожа, и которая сильно меня любила. О моем отце говорили меньше, он был всего лишь призраком из прошлого, которого мне бы так и не удалось ясно разглядеть, если бы не их рассказы.

Благодаря им я многое узнала. Например, родинка, которая у меня есть на мочке левого уха, точно такая же, как у моей мамы. Или что мои длинные ноги и рост метр семьдесят явно унаследованы от моего отца Джейкоба, который был англичанином; и то, что я метиска, поскольку вся моя семья по материнской линии азиатского и балийского происхождения.

Так странно думать, что во мне течет английская кровь. Что касается черт, то могу вас заверить, что тут победили гены моей мамы. Мои глаза совсем не того шоколадного оттенка, который преобладает среди местного населения. У меня они зеленоватого оттенка, что, кстати, еще как аукнулось мне в детстве. Некоторые на острове думали, что мне нездоровилось, – конечно, не каждый день встретишь зеленоглазую азиатку. И моя кожа была светлее, а в остальном я такая же балийка, как и все, кто живет на этом острове. Пусть кто-то только попробует сказать обратное.

Пока я чистила зубы, я начала прокручивать в голове все, что мне нужно сделать в течение дня. С тех пор, как я получила образование в сфере ветеринарной медицины, я больше не покидала свой маленький островок. Он расположен в нескольких километрах от главного острова Бали. Остров достаточно маленький для того, чтобы все жители знали друг друга в лицо, и достаточно большой, чтобы мы не знали имен друг друга. По мне так он идеального размера.

Я выросла здесь. Это место было моим домом, где я росла в окружении природы, животных, рисовых полей, океана, песка, водных видов спорта и домашней еды. Разумеется, еще и многочисленных туристов, которые приезжают с желанием воплотить в жизнь балийскую мечту.

Мне с трудом удалось пережить время, когда мне пришлось уехать, чтобы учиться в центре Бали. Я и близко не привыкла к городской жизни, даже несмотря на то, что, по сравнению с любым другим городом, он кажется крошечным. Но меня выбивал из колеи шум транспорта и торговых центров. Было очень трудно привыкнуть ходить повсюду в обуви и одеваться так, словно я собиралась на деловую встречу. Можно сказать, что четырех лет хватило с лихвой, чтобы адаптироваться, но как только мне вручили диплом, я тут же села в лодку и с улыбкой огромного облегчения попрощалась с внешним миром. Я абсолютно не была создана для подобного темпа. Моя жизнь была здесь, с моей семьей и всеми моими собаками…

Единственное, что мне нравилось в жизни на главном острове – возможность ходить в кино и проводить время с моей лучшей подругой Марго, которая…

Звук глухого лая привлек меня и прервал мои мысли.

Я улыбнулась и открыла окно в ванной, чтобы выглянуть. Мой дом находился на вершине утеса. Помимо невероятно красивых видов на море, мне был виден склон холма, где начинались ступеньки, что вели прямиком к моей двери. Именно там каждое утро меня ждала моя любимая собака, мой ангел-хранитель, мой драгоценный Бату.

Проблема брошенных животных в прибрежных районах Бали всегда не давала мне спать по ночам. Фактически, это была одна из причин, почему я решила стать ветеринаром. Печально, что этих собак считают вредителями. Для меня они самые красивые, добрые и верные животные, которые когда-либо существовали в этом странном и изменчивом мире, что мы именуем Землей.

Сотни бездомных животных бродят по пляжам в поисках ласки и еды. Даже многие туристы, которые проезжают мимо, берут их к себе в качестве питомцев. Некоторые живут с ними годами, но потом их бросают, когда приходит время возвращаться домой. К счастью, не все такие. Благодаря туризму и представлениям о домашних животных, которых придерживаются жители Запада, этих собак кормят. Это не отменяет того факта, что их становится больше, как и того, что местные жители видят в них угрозу или переносчиков клещей. Некоторые местные печально известны своей жестокостью. Они бы пошли на все, чтобы избавиться от собак, даже отравили бы их, и именно в такие моменты вступала в игру моя работа ветеринара.

Ухаживать за таким огромным количеством животных было непросто и дорого. Помимо этого, многие из них продолжают размножаться, поскольку большинство из них не кастрированы. Я тратила почти всю свою зарплату на покупку всего необходимого, чтобы продолжать заботиться о собаках, что, кстати, довольно накладно, и к тому же еще и было причиной, по которой я проводила практически весь свой день на работе. Это было невыносимо, но другого выхода мне найти так и не удалось.