Небеса подождут - Леонард Элмор Джон "Голландец". Страница 14

Чушь какая! Потом Джо Янг написал ей письмо и вложил в него свое фото. Джо оказался симпатичным, чуть лопоухим рыжеватым блондином. Он уверял, что повесил ее снимок в купальнике на стенку рядом со своей койкой, смотрит на нее перед тем, как лечь спать, и всю ночь она ему снится.

Они начали переписываться. Лули призналась, что ненавидит собирать хлопок и весь день на жаре, в пыли, таскать на спине тяжелые мешки. Руки ее загрубели от срывания хлопковых коробочек, даже перчатки не помогают. Джо ответил: "Ты что, рабыня-негритянка? Если не хочешь собирать хлопок, бросай все и беги. Я поступил именно так".

Позже он написал: "Следующим летом я выхожу из тюрьмы. Давай встретимся и прикинем, как жить дальше". Лули ответила, что ей до смерти хочется посмотреть Канзас-Сити и Сент-Луис. На самом деле ей очень хотелось снова увидеть Чарли Флойда. Она спросила Джо, за что его посадили, и он ответил: "Детка, я граблю банки, как и Чок".

Каждую неделю в газетах сообщалось о том, что Чарли взял очередной банк. Печатали и его фотографии. Следить за его передвижениями было увлекательно. У Лули мурашки бегали по коже. Надо же – весь мир считает его знаменитым преступником, а ему нравятся ее большие карие глаза, и он ерошил ей волосы, когда она была ребенком.

Джо Янг написал: "Я выхожу в конце августа. Скоро сообщу, где мы с тобой встретимся".

Зимой Лули работала в бакалейной лавке Харкрайдера в Саллисо за шесть долларов в неделю. Пять долларов она должна была отдавать отчиму, мистеру Хагенлокеру. Отчим ни разу не поблагодарил ее. Доллар Лули откладывала на побег. Она работала в лавке с осени до весны, ей удалось отложить не много, но она твердо решила сбежать. Пусть личико у нее скромное, как у Сильвии, и такие же рыжеватые волосы, но характером и решимостью она пошла в отца, убитого во французском лесу, когда он грудью бросился на немецкий пулемет.

В конце октября в лавку заявился сам Джо Янг. Лули узнала его, хотя на нем был костюм. Он тоже узнал ее и, широко улыбаясь, подошел к прилавку. Рубашка на шее у него была расстегнута.

– Вот я и вышел, – сообщил Джо.

– Где же ты пропадал два месяца? – поинтересовалась Лули.

Он ответил:

– Грабил банки. Вместе с Чоком.

Лули показалось, что ей срочно нужно в ванную – внизу живота вдруг стало жарко, но потом отпустило. Постепенно она успокоилась и повела себя так, словно Чок для нее ничего не значил. Джо Янг ухмыльнулся, и ей показалось, что он глуп как осел. Наверное, письма за него писал кто-то другой.

– Так Чарли здесь, с тобой? – как бы между прочим спросила она.

– Он неподалеку, – уклончиво, будто опасаясь слежки, ответил Джо Янг. – Ну, пошли. Нам пора.

– Я еще не готова, – покачала головой Лули. – Я не захватила денег, которые скопила на побег.

– Сколько там у тебя?

– Тридцать восемь долларов.

– Господи, за два-то года?!

– Я ведь писала: мистер Хагенлокер отбирает почти все мое жалованье.

– Хочешь, я ему проломлю башку?

– Я бы не возражала. Но без своих денег я не поеду.

Джо Янг оглянулся на дверь и сунул руку в карман.

– Малышка, я за тебя заплачу. Тридцать восемь долларов тебе не понадобятся.

"Малышка"! Да она была почти на два дюйма выше Джо Янга, хотя на нем красовались ковбойские сапоги на высоких каблуках! Лули снова покачала головой:

– Мистер Хагенлокер купил на мои деньги родстер. Он выплачивал по двадцатке в месяц.

– Хочешь угнать машинку?

– Она ведь моя, так? Она куплена на мои деньги!

Лули была настроена решительно, а Джо Янгу не терпелось поскорее убраться из лавки. Скоро ей должны были выплатить зарплату, и они уговорились встретиться второго ноября около полудня в отеле "Джорджия" в Генриетте.

Накануне побега Лули сказала Сильвии, что заболела. Она не пошла на работу, уложила свои вещи и закрутила волосы щипцами. На следующий день, когда Сильвия развешивала выстиранное белье, двое мальчиков ушли в школу, а мистер Хагенлокер уехал на тракторе в поле, Лули выкатила из сарая двухместный спортивный "форд" с открытым верхом и поехала в Саллисо, купить в дорогу пачку "Лаки страйк". Курить она любила и всегда угощалась, когда бегала на свидания с мальчишками, самой покупать сигареты ей еще не приходилось. Когда ее приглашали прогуляться в кустики, она спрашивала:

– А "Лаки страйк" у тебя есть? Целая пачка?

Ей не приходило в голову, что она отдается за пятнадцать центов.

Сын аптекаря, один из ее дружков, дал ей пачку сигарет бесплатно и спросил, где она была вчера. Хитро прищурившись, он добавил:

– Ты вечно болтаешь о Красавчике Флойде. Может, он приехал к тебе в гости?

Парни любили дразнить ее Красавчиком. Лули, не слишком взволновавшись, ответила:

– Когда он приедет, я тебе сообщу, – и увидела, что парня просто распирает, так он жаждет сообщить ей что-то важное.

– Знаешь, почему я спросил? Вчера он был здесь, в городе.

– Вот как? – Лули насторожилась. Сын аптекаря явно не спешил; она едва удержалась, чтобы не потрясти его за плечи.

– К нему родичи приехали из Экинса – мамаша и две сестры: посмотреть, как он грабит банк, – наконец сообщил аптекарский сынок. – У него есть автомат, но он никого не убил. Пошел на дело с двумя дружками. Взял две тысячи пятьсот тридцать один доллар. Часть денег отдал родичам, они хвастали: мол, кассиры сами выложили денежки, да еще и с улыбкой.

Второй раз Чарли Флойд оказывался рядом с ней! Первый раз он был в семи милях отсюда, когда убили его отца, и вот сейчас он здесь, в Саллисо, почти все его видели, черт побери, кроме нее! Подумать только, это было вчера...

Интересно, подумала Лули, окажись она там, узнал бы он ее? Ей казалось, что узнал бы.

Приятелю из аптеки она заявила:

– Если Чарли услышит, что ты называешь его Красавчиком, он зайдет к тебе за "Лаки страйк" – потому что он курит только их – и убьет тебя на месте.

"Джорджия" оказалась самым большим отелем, который Лули видела в жизни. Когда она подъехала ко входу в своем двухместном спортивном фордике, то невольно подумала: да, эти налетчики умеют жить! Она подкатила к парадному подъезду, и тут же к машине подбежал цветной швейцар в зеленой форменной куртке с золотыми пуговицами и в кепке с козырьком. Он открыл перед ней дверцу. Тут Лули увидела Джо Янга. Он шел по тротуару. Отодвинув швейцара, он сел в машину.

– Господи боже, так ты ее угнала? Ничего себе! Сколько тебе лет? – изумился он.

– А сколько тебе нужно? – ответила Лули.

Он велел ей ехать прямо.

– Так ты не в отеле живешь? – удивилась она.

– Нет, в кемпинге.

– Чарли здесь?

– Неподалеку.

– Вчера он был в Саллисо, если хочешь знать. Может, по-твоему, Саллисо неподалеку? – Лули начала закипать. Судя по выражению лица Джо Янга, для него местопребывание Чарли было новостью. – Я думала, ты в его шайке.

– С ним работает его прежний дружок, Бердуэлл. Я иду на дело с Чоком, когда мне самому хочется.

Лули была почти уверена, что Джо Янг врет.

– Так я увижу Чарли или нет? – резко спросила она.

– Он вернется, не забивай себе голову, – махнул рукой Джо Янг, потом сказал: – Раз ты сперла машину, мне уже не нужно ничего угонять. – Он пришел в хорошее настроение. – А зачем нам Чок? – Он наклонился к ней и ухмыльнулся. – Ведь у меня есть ты, а у тебя – я.

Она поняла, что будет дальше.

Как только они приехали в кемпинг и зашли в домик номер семь – однокомнатный фанерный домишко, который давно нуждался в покраске, – Джо Янг скинул куртку, и она увидела кольт с перламутровой рукояткой, засунутый за пояс его брюк. Он положил кольт на комод рядом с полной бутылкой виски и двумя стаканами, налил им выпить – себе побольше, ей поменьше. Лули молча наблюдала за ним. Джо Янг велел ей снять куртку, а потом и платье. Она осталась в белом лифчике и трусиках. Джо Янг оглядел ее с головы до ног, передал ей стакан, и они чокнулись.