Ромовый пунш - Леонард Элмор Джон "Голландец". Страница 63

— Ты пересчитал деньги? — спросил он под конец у Луиса.

Луис ответил, что ещё нет, что он их ещё даже не видел; и вообще он не разворачивал пакета.

— А Мелани-то, небось, до смерти хочется на них взглянуть, — высказал предположение Орделл.

В трубке воцарилось молчание.

— Луис? Куда ты пропал? — окликнул его Орделл.

— Вот как раз об этом-то я и хотел с тобой поговорить, — снова подал голос Луис. — Эта Мелани достала меня до такой степени...

— Не сейчас, — перебил его Орделл. — Через пять минут я поъеду. Так что иди заводи машину.

Едва лишь оказавшись в машине, Орделл тут же протянул руку и, схватив лежавший на заднем сидении пластиковый пакет, поставил его к себе на колени и крепко обхватил руками.

— Хи-хи-хи, — по-детски довольно захихикал он. И только когда они уже ехали по мосту Ривьера-бридж, он сказал: — Поезжай в сторону Нортлейк, где собираются торговцы машинами. Эту рухлядь мы оставим на стоянке, а себе прикупим что-нибудь новенькое, так что полицейским в жизни не догадаться. — Они проезжали Бродвей, когда Орделл вдруг вспомнил о Мелани. — Слушай, а где Мелани? — при этом он изумленно огляделся по сторонам, как будто она могла спрятаться где-то на заднем сидении, и он её просто не заметил. — Где моя телочка?

— Она заколебала меня, — сказал Луис. — Доставала меня всю дорогу, пока мы шли к выходу, и все потому что я отобрал у неё сумку. Кривлялась как обезьяна... Когда мы вышли на улицу, то я не смог сразу сориентироваться, в какой стороне припаркована наша машина, и она принялась долбать меня с новой силой. "Может быть это здесь, Лу-лу? Или там? Черт возьми, эта сука выела меня из себя.

— И ты бросил её там, — заключил Орделл.

— Я её застрелил, — спокойно сказал Луис.

Орделл уставился на него.

Луис это чувствовал.

— Наверное насмерть.

Орделл ничего не сказал на это.

В машине воцарилось молчание. Они ехали по Бродвею, мимо откровенно томящихся от безделья компаний молодых негров, расположившихся на тротуарах по обеим сторонам улицы. Луис не имел представления о дальнейших планах Орделла.

— Она предложила поделить денежки, — сказал Луис. — Чтобы каждый из нас потом пошел своей дорогой.

Орделл снова ничего не ответил.

Теперь Луис тоже молчал, давая ему возможность как следует все обдумать. Все, что он сказал, было чистейшей правдой, и извиняться ему было не за что. До этого он никогда не стрелял в людей, и как раз над этим он и размышлял всю дорогу от «Гарденз-Мол» до Пальм-Бич, где заметил перед домом двоих подозрительных субъектов в полицейской машине без опознавательных знаков. На какое-то мгновение им завладело некое смутное предчуствие, а затем перед мысленным взором внезапно предстала совсем другая, ясная картина — мысленно он снова видел её в той узкой коротенькой юбчонке, выражение её лица, а потом её ноги на тротуаре — и ему вдруг показалось, что на такое он был не способен; но действительность была неумолима. В тюрьме он видел людей, осужденных за то, что во время споров оппоненты были ими застрелены, в сущности из-за каких-то пустяков. Например, парень засмотрелся на девушку, которая оказалась подружкой другого парня. Просто посмотрел. Может быть наслушавшись в сое время их историй, он уже привык не обращать внимания на подобные случаи и относиться к ним, как к само собой разумеющемуся. Вот оно, чужое дурное влияние.

На душе у него было паршиво.

— Ты в неё стрелял? — первым нарушил затянувшееся молчание Орделл.

— Два раза, — ответил Луис. — На стоянке.

— А просто поговорить было нельзя?

— Ты её знаешь.

— Ну, врезал бы ей по зубам, что ли.

— Я думал об этом.

Орделл снова замолчал, а потом спросил:

— Думаешь ты её того... насмерть?

— Скорее всего.

— Ну что ж, застрелил, так застрелил. Значит, судьба у неё такая, — вздохнул Орделл. — Было бы хуже, если бы она после всего этого осталась бы жива. Кто угодно, но только не эта женщина.

Они выехали на Нортлейк-Бульвар — широкую, шумную улицу, вдоль которых располагались конторы, торгующие автомобилями, а также многочисленные заведения, где показывали стриптиз.

— Остановись у «Форда». На улице, в ворота не заезжай, — приказал Орделл. Ему хотелось поскорее взглянуть на деньги, не вынимая их из пакета. Дать Луису десять тысяч, чтобы тот пошел и купил подержанную машину в хорошем состоянии. Что-нибудь простенькое, не привлекающее внимание.

Луис спросил, что именно брать. Он вообще вел себя как-то странно. Как будто ему довелось пережить тяжкое потрясение, и теперь он только-только начинал приходить в себя.

— Купишь обычную машину, — втолковывал ему Орделл. — Самую обыкновенную. Понял? Как у обычных людей. Потому что прежде, чем мы уберемся из города сегодня вечером, нам нужно будет провернуть до отъезда кое-какие дела. Мне нужна моя машина. Посмотрим, может быть кому-нибудь из «шестерок» удастся забрать её и приделать другие номера. Ключи я оставил. Потом нужно добраться до Шеронды и прихватить кое-что из одежды. Хотя, туда не обязательно ехать самому, можно кого-нибудь отправить. Вообще-то, конечно, я сглупил. Нужно было одеться нормально, прежде чем ехать к тебе, а не выскакивать из дома вот так. Возможно, мне придется продать машину — не знаю. Но сейчас, друг мой, посмотрим, что у нас здесь есть.

Вытащив из пакета пляжное полотенце, Орделл швырнул его на заднее сидение. Под первым полотенцем оказалось ещё одно.

— Не плохо, да? — Отбросив от себя и это полотенце, он заглянул в сумку. — Вообще-то деньги и не должны, по идее, занимать слишком много места. — Черт возьми, в сумке лежало очередное полотенце. Орделл пошарил под ним рукой. Одна, две, три перетянутые резинками пачки, четыре, пять... Поспешно выхватив очередное полотенце, он заглянул в пакет и почувствовал, как внутри у него все похолодело. Он был готов удариться в панику, и ему стоило невероятного усилия над собой, чтобы сдержаться, и постараться все-таки выяснить, что происходит, вместо того, чтобы, дав волю чувствам, оторвать Луису голову или прошибить ею ветровое стекло.

— Луис? — сказал он.

Если это дело рук Луиса, то ведь наверняка он был готов к этому моменту, разве нет?

— Что? — отозвался Луис.

— А где остальное?

Этот вопрос как будто удивил Луиса, или может быть он просто решил прикинуться идиотом.

— А сколько там вообще?

— Может быть штук пятьдесят, — ответил Орделл. — Если и больше, то ненамного.

— Но ведь ты говорил, что будет пятьсот пятьдесят тысяч.

— Я это говорил, да? Ну тогда выходит, что нас, это, здорово обнесли.

— Она вышла с этой сумкой, — сказал Луис. — Рук туда никто из нас не запускал.

— Вышла откуда?

— Из примерочной. Все шло точно по плану.

— И как долго Мелани там пробыла?

— С минуту, наверное. Она вышла очень быстро.

— Луис, ты действительно говоришь мне правду?

— Клянусь Богом, она вышла с сумкой, и я тут же забрал её у нее.

— И что потом?

— Мы ушли. Вышли на стоянку.

— Где ты её и застрелил.

— Так точно.

— А может быть она сейчас дожидается тебя где-нибудь с денежками, ради которых мне пришлось порядком подрать задницу?

— Господи, — только и нашелся что сказать Луис.

— И ты отдаешь мне это в виде моей доли?

Не находя слов, Луис замотал головой, как будто отказываясь верить в то, что ему только что довелось выслушать.

— Из чего ты в неё стрелял?

— Все здесь, — сказал Луис.

Орделл открыл «бардачок» и вытащил оттуда «Беретту». Он понюхал ствол. Это ему ничего не сказало. Тогда он вытащил обойму и принялся разряжать её, вынимая по одному патрону, и считая. Двух штук не хватало.

— А может быть я их специально вынул, — язвительно сказал Луис. — Ты козел, я думал, что ты мне доверяешь. Мог бы сперва подождать и посмотреть, не скажут ли об этом что-нибудь в новостях.