Неуловимое совершенство - Смарт Мишель. Страница 4

– Ты собираешься дать мне взаймы?

– Нет, не взаймы.

Рауль молча смотрел на нее, давая время осознать, что только он может сделать ее мечту реальностью.

– Ты это серьезно?

– Да.

– Наверняка тут какая-то ловушка.

– Ничего в жизни не дается просто так, carino. – Он почувствовал, как она напряглась. Ничего, пройдет. К концу дня у нее будут совсем другие эмоции рядом с ним. К тому времени, когда зайдет солнце, она окажется в его постели.

Целибат – не его решение. Но только сегодня ночью, лежа без сна и думая о ней, он понял, почему у него никого нет.

Зачем другая женщина, когда жена по-прежнему у него в крови.

Чарли не просто явилась незваной на вечеринку, а пробралась ему под кожу. Существует один способ избавиться от нее раз и навсегда.

– Что это за ловушка?

– Мы поговорим об этом, когда приедем.

– Куда? В Барселону?

– Si. И там за обедом обсудим детали нашей сделки. А пока могу сказать, если согласишься на мои условия, здание, о котором ты так мечтаешь, считай, у тебя в кармане.

Чарли прикусила губы и сжала кулаки. Хорошо, что ногти не такие, как раньше, когда она жила с Раулем, иначе бы причинила себе ощутимую боль. Хотя сейчас боль была не такой сильной, этого оказалось достаточно, чтобы заглушить начинающуюся панику.

– Тогда скажи, почему ты изменил решение?

– Не торопись. Мы все обсудим, когда доберемся домой.

Уступать не хотелось, но Чарли заставила себя мыслить разумно. Сейчас его отношение к ней улучшилось. Во всяком случае, по сравнению с тем нескрываемым отвращением в субботний вечер в отеле. Он здесь и, если верить его словам, собирается помочь. В данный момент только это имеет значение. Об остальном можно позаботиться позже. Спор – не решение проблемы. В конце концов, ради детей можно и пострадать.

Сознание расценило это как страдание, зато тело, оказавшись рядом с ним в ограниченном пространстве салона, казалось, имело на этот счет свое мнение. До боли знакомая пытка: легкие сдавило, пульс участился, кожа натянулась.

Она медленно выдохнула и незаметно скосила глаза на Рауля. Рукава его рубашки были закатаны, загорелая левая рука лежала на открытом окне. В отличие от людей его круга он предпочитал сам сидеть за рулем, за исключением тех случаев, когда бывал на вечеринках. В его день рождения, который они впервые отмечали вместе, она подарила ему день езды по гоночному треку. Он слишком хорошо воспитан и не сказал, что ездил по этому треку миллион раз, и даже обрадовался подарку.

Как же они были счастливы тогда.

Подавив вздох, Чарли перевела взгляд на дорогу.

Через несколько минут они прибыли на вертолетную площадку. Пилот запустил мотор, и через четверть часа они прилетели в Барселону.

Чарли с изумлением смотрела на новый дом Рауля.

– Когда ты сюда переехал?

– Год назад.

По контрасту со старой виллой на берегу реки в секторе частного землевладения эта вилла располагалась в эксклюзивном предместье Авенидо-Тибидабо. Трехэтажного здания с кремовыми стенами и башенками под терракотовой крышей было почти не видно из-за высоких пальм, высаженных вдоль кованой ограды.

Интуиция подсказывала, что именно здесь скрывается ловушка. Но какая? Неопределенность действовала на нервы. Неопределенность – общество Рауля. Ее смущало, что даже сейчас, по прошествии времени, тело по-прежнему реагирует на него.

Дом, в котором они жили с Раулем, был большим и современным, со всеми удобствами, хотя и без излишеств. Этот, по размерам такой же, стал шагом в роскошь. Мозаичный пол, высокие потолки, арки с фресками – все дышало историей.

Чарли откашлялась, проглотив привкус горечи.

– А где прислуга? – В это время, особенно по понедельникам, дом всегда был активен.

– Я отпустил всех на выходной. – Глаза Рауля странно блеснули. – Думал, лучше мы побудем одни.

Жар запульсировал у нее в животе, растекаясь по венам.

Почему она реагирует на него так, словно и не было никаких этих двух лет?

Она потерла руки, беспокойство нарастало с каждой минутой.

– Не знаю, к чему вся эта прелюдия, только завтра я работаю в центре и должна вернуться в Валенсию не слишком поздно. Итак, каковы твои условия? Давай обсудим.

– Мы поговорим за обедом.

– Ладно.

Она прошла за ним в столовую с высокими окнами, выходящими во внутренний сад, где яркое солнце освещало идеально подстриженную лужайку с обилием цветущих растений.

Длинный стол из темного дерева был накрыт на двоих. Рауль выдвинул для нее стул.

– Нам приготовили обед. Чувствуй себя как дома. Дома? Чарли подавила невеселый смешок. Это пространство никогда не станет ее домом. Через две недели они будут официально разведены. Она, можно сказать, уже считала дни.

Осторожно опустившись на стул, Чарли пробежала пальцами по серебряным приборам, словно в бессловесной медитации.

В любой момент Рауль может признаться, зачем ему понадобилось привозить ее сюда. Вряд ли это связано с деньгами. В отличие от нее – идеального примера неудачника в бизнесе – он способен превращать все, чего бы ни коснулся, в золото. Сколько бы она ни призывала себя ничего не читать о нем, это было все равно что запретить ребенку трогать красивую игрушку. Еще до того, как несчастье с отцом вынудило его заняться отелями Казорла, Рауль продал свою фирму информационных технологий. Продажа принесла ему, как сообщали интернет-издания, два с половиной биллиона евро. А с тех пор, как принял семейную фирму, он успел добавить в свою копилку дюжину аэропланов и столько же новых сверкающих морских лайнеров.

Короче говоря, сейчас ее муж стоит больше, чем некоторые страны.

Если бы она прислушалась к адвокату, могла бы отхватить приличный кусок от его состояния, намного превосходящий десять миллионов, которые он перевел на ее счет. Чарли несколько месяцев не прикасалась к ним. Это деньги Рауля, а она ничего не вложила, так почему должна что-то требовать? Она и так во время их брака потратила кучу его денег.

Рауль вернулся в столовую с большим подносом. Мясные деликатесы, маринованные овощи, запеченные перцы, вяленые томаты, сыры, деревенский хлеб. Словом, все, что она любит. И это только закуска.

Он разлил по бокалам красное вино, оставленное на столе «подышать». Потом в молчаливом тосте поднял бокал и, прежде чем сесть, сделал из него глоток.

Чарли не могла больше терпеть.

– Все это, конечно, чудесно. И я тебе благодарна. Но не смогу проглотить ни кусочка, пока ты не скажешь, какие у тебя условия.

Положив себе на тарелку понемногу от каждого блюда, Рауль отломил хлеба, прожевал, сделал еще глоток вина.

– Я готов дать деньги на покупку здания и сделать там реконструкцию. Сколько времени, по-твоему, могут занять все работы? Четыре месяца?

– Да. Новый собственник согласился дать нам шесть месяцев на перемещение. Два из них уже прошли.

Владелец здания, где сейчас находился Поко Рио, скоропостижно скончался, оставив команду на своего не слишком активного заместителя. Хуже всего, что семья покойного, не питавшая сентиментальных чувств к несчастным детям, предпочла продать дом застройщику, сообщив об этом сотрудникам центра лишь тогда, когда сделка уже состоялась.

– Четыре месяца, чтобы оформить покупку и провести реконструкцию?

– Да, времени в обрез. Но мы должны сделать дом как можно более удобным для детей. Снести многие межкомнатные перегородки, расширить дверные проемы.

– Хорошо. Все это можно обсудить после того, как мы достигнем соглашения.

– На что я должна согласиться? Центр располагает достаточным фондом, чтобы выплачивать любые проценты по займу.

Его улыбка походила на оскал чувственной акулы.

– Повторяю, я не собираюсь давать тебе деньги взаймы. Кто знает, получу ли их обратно.

Она почувствовала раздражение.

– Я уже сказала…

– Знаю, знаю. Твои способности к бизнесу не больше, чем у ребенка. Я так же доверяю твоим подсчетам, как и твоей проницательности.