Пирамида, т.2 - Леонов Леонид Максимович. Страница 142

В ту пору еще никто не думал, что извечная вера тружеников в свой праздник, когда для всех и всегда будет хватать всего на свете, внезапно усложнится вовсе роковой нехваткой жилплощади под солнцем. Меж тем, две безгранично могущественные стихии за порогом истории ждут своего срока ворваться в мир. Одну из них чересчур пытливый разум открыл в нулевом дотоле пространстве атома, другая раскрылась сама в чрезмерном влечении людей к воспроизводству себе подобных. Совмещение их повлекло бы последствия, превосходящие воображение Патмосского пророка. Ибо подобная удавке нестерпимая людская теснота в очередной фазе бешенства вынудила бы осатаневшее человечество применить самое надежное из убойных средств и тем самым завершить победу над самим собою.

– Однако уже ночь, а у меня еще одно совещание впереди: на сегодня достаточно. И мы тоже зря времени не теряли. Штатные мои оптимисты сулят вековую отсрочку бури, а внештатные волхвы грозятся в ответ, что внуки их станут наподобие крыс ютиться в подвалах дедовских развалин. Соблазнительная затея подключить вас, таинственного пришельца неизвестно откуда, к пошатнувшейся нашей действительности возникла уже через неделю после прибытия в наши края, когда был установлен, даже измерен обширный потенциал ваших способностей, но до поры мы старались не омрачать гостю пребывание его на Земле бедственным положением ее хозяев. Такая крайность вынудила нас не тратить время попусту. Задуманная операция вчерне уже готова, ее распорядок, подробности и свое место в ней вы узнаете на следующей встрече послезавтра при участии трех остальных сотрудников нашей пятерки, которые через недельку умрут от тех же неведомых причин, какими, заметьте, на Востоке пользовались древние для укрытия государственных секретов от гласности и болтовни. На прощание, в знак доверия, приоткрою сокровенную суть моей затеи. Словом, нам с тобой, товарищ ангел, предстоит поубавить излишнюю резвость похотей и мыслей для продления жизни на земле, – туманно заключил вождь, чтобы не вспугнуть ангела объемом предстоящей ему черной работы. И вдруг как бы вскользь обронил, что в запасе имеется и другой, менее вероятный, зато единственно разумный ключ к решению проблемы, которая еще не завтра, но скоро должна с досадным запозданием появиться на повестке дня. По-видимому, великий вождь имел в виду специальным актом упразднить в двухнедельный срок... даже если это будет сопряжено с катастрофой, срочно затушить, как начинающийся пожар... Впрочем, заключительную свою тираду он произнес вполголоса, как некий запоздалый вариант, уже недоступный людям для осуществления.

– Однако пора и мне завершить свои хлопоты о вашем подопечном пареньке... – сказал наконец Хозяин, – еще минутку терпенья!

Левой рукой наугад он коснулся привычной точки на столе, и тотчас, словно дожидался сигнала за дверью, помощник предстал на пороге. Произошел невыразительный диалог без уточненья, о чем речь.

– Итак, чем увенчался розыск, отыскалась наконец иголка в сене? – не сомневаясь в благоприятном ответе, осведомился Хозяин.

– Всю Сибирь обшарили... отыскалась лишь в магаданском лагере, – не сразу и с опущенной головой сообщил помощник.

– Эка, поторопились, оперативные ребята! Нашего брата туда по этапу месяцами гнали. Не иначе как телеграфом переправили его в такую даль... – усмехнулся ангелу Хозяин и подозрительно нащурился на докладчика, настороженный его виноватым молчанием, – но по крайней мере дали команду срочно вернуть беглеца по месту его задержанья?

– Выяснилось, что московского задержанья три дня назад вообще не было, так как человек этот никуда из лагеря не отлучался... – покосившись на Дымкова, уклонился тот от прямого ответа из боязни разглашать при свидетеле ведомственные секреты. – Словом, целая совокупность трудностей помешала доставить его в Москву.

– И в чем заключалась главная из них?.. Не заставляйте же тянуть из вас по слогам! – начинал сердиться Хозяин, повергая померкшего чиновника в опасное для здоровья багровое замешательство. – Нелетная погода, нехватка горючего? Или лишнего спецсамолета не оказалось под рукой там у них, на краю света? Нищета какая!

– В данном случае повлияла косвенная, так сказать, а именно нынешнее пребывание зэка скорее на том свете, чем у нашего на краю!.. – напропалую, в поддержанье своего престижа перед посторонним пошутил генерал. – Неувязка в том, что заключенный Лоскутов погиб полгода назад при попытке к бегству.

Потребовалось время, чтобы образовавшийся вакуум вновь заполнился жесткой казенной тишиной. Хозяин кинул взор на круглые часы. Ввиду неотложных дел расследование престранного несовпадения выяснившихся дат и административную бурю приходилось отложить до утра.

– Вот вам поучительный пример, к чему приводит неосторожное поведенье на минном поле, каким становится наша планета, – рассудительно сказал он с жестом извиненья за служебную оплошность, обусловленную все более сгущавшимся туманом эпохи. – Однако уже поздно и ночь на дворе, а мой рабочий день пока в самом разгаре. Не слишком утомил я вас своей исповедью естественной для вожака на распутье и в цейтноте? Ну вот и славно... – и не дожидаясь ответа, похвалил он за быструю сговорчивость и заодно для помощника, чтоб не повторять распоряжений, уведомил ангела, что во избежание заблудиться в ночном городе его отвезут домой в машине и отныне обеспечат ему полное уединенье, без помех извне, чтобы сосредоточился на главной цели.

– У нас еще совещанье по Уралу... можно впускать? – вполголоса и не поднимая глаз напомнил об очередных делах помощник.

– Минуточку, – кивнул ему Хозяин и без прощального рукопожатья, прикосновеньем к рукаву удержал ангела на месте. – Кстати, забыл вам сказать напоследок... Хочется верить, что установившегося меж нами содружества не омрачит досадный инцидент, как с тем молодым человеком, гарантирующий ваших оставшихся друзей от подобного несчастья. Вдобавок нам известно кое-что о прогрессирующей ущербности вашего дара, чем и объясняется наше нетерпенье насчет сроков... так что не сочтите за ультиматум, благоразумие не повредит и ангелу, застрявшему на чужбине в такую непогоду, не так ли?

– Да... – почти беззвучно отозвался ангел, заметно содрогнувшись не столько от произнесенной угрозы, как от зловещего присловья, которым уже не впервые обозначилось чье-то активное и незримое присутствие, снова ощутил опустошительный холодок в спине, с каким в последнее время выключалась способность чудотворенья.

По склонности ума увязывать воедино реальные и едва подозреваемые сущности мирозданья, Никанор Шамин вплетал в канву действительности не только фантастические прогнозы бедной своей подружки с расстроенным воображением, несовместные с передовым мировоззрением эпохи, но и пофазно полученные от нее сведения о пребывании ангела в нашей столице. Надо оставить на совести студента живописные подробности о ночной встрече великого вождя с Дымковым – вроде скандала на концерте или кремлевских подземелий, в частности причину тогдашнего дымковского испуга. По этой версии, не постигший истинную суть хозяйского монолога ангел несомненно должен был уловить скрытую там угрозу для земного оазиса, хотя и загаженного шлаками старости людской, но сложившегося на руинах бывшего рая и потому небезразличного Создателю как творческое воспоминанье, так что завербованному в ту ночь небесному агенту разумнее было потом не являться на глаза верховному начальству. Отсюда следовал вывод в духе современности, что устами вождя, вовлекая жертву в неприглядную операцию и тем самым утоляя мстительную ненависть к человечеству, оборотистый корифей делал оскользнувшегося ангела невозвращенцем в пику Всевышнему.

Произнесенный в тот вечер наедине с Дымковым, без свидетелей и стенограммы, монолог кремлевского диктатора нельзя считать достоверным документом эпохи. Представленный здесь незамысловатый его портрет, изготовленный как бы с бытовой изнанки, без должной политической подоплеки и свойственного оригиналу логического акцента, выглядит всего лишь рукоделием пылкого и не бесталанного, вроде Вадима Лоскутова, почитателя из смятенной, безличной толпы, на коленях аплодирующей своему кумиру, только что осознавшему жуткий апофеоз доктрины. Но современники имеют священное право на собственное суждение о личности вождя, который столько безумных дней и ночей беспощадно распоряжался судьбой, жизнью, достоянием их отчизны, чтобы завести ее в цейтнот истории. И потому еще уместней и правдивей оказался бы тут судебно-патологический анализ его мертвящей деятельности – на основе бессчетного множества и причудливого разнообразия казней, если вспомнить небывалую численность сопроводительной свиты в девятьсот затоптанных мертвецов, то может быть еще значительнее оказался бы мистический аспект этой незаурядной личности, как она представится однажды прозревшему потомку.