Цепь Севера (СИ) - Хокаев Иван. Страница 44

Мозг просто горел, казалось, поднеси ко лбу спичку, и она вспыхнет уже в паре сантиметров от кожи.

Подъем по лестнице дался совсем тяжело, с каждой новой ступенькой силы покидали меня, а с лица срывались крупные капли пота.

Наружу я уже выползал, хватаясь пальцами за ступени и буквально вытаскивая своё тело на воздух. Тяжело дыша и ничего не соображая, повалился на землю и перевернувшись на спину, постарался взять себя в руки, чтобы сохранить остатки себя.

Боль буквально выжигала сознание, у меня даже не было сил закричать. Нет, это точно не последствия ментальной ловушки, здесь что-то другое.

Рыжий же, всё это время, находившийся рядом, что-то кричал, но слова были просто мне непонятны. Перед глазами всплывали картинки, обрывки фраз и разные символы, образовывающие плетения и конструкты.

Постепенно, картинки начали оживать, статика в них нарушилась, и они словно живые, пришли в движение.

Я будто смотрел на мир глазами кого-то другого, за секунду проживая сотни, а-то и тысячи дней.

Вот человек берет в руки медальон в виде молнии, кладет его в небольшую шкатулку и куда-то идет. Затем вместе с этим видением, всплывает новое и накладывается сверху. В нем идет битва с ужасными тварями, которых сложно было бы описать.

Потом новое, и еще, и еще. Люди, места, ситуации… Всё это смешивалось в единый ревущий поток, небольшими каплями впитывающийся в моё сознание и иссякнет он только тогда, когда я полностью поглощу его.

Меня всё еще мутило, а видения продолжались, но я уже мог хоть что-то соображать. Открыв глаза, обнаружил себя совершенно мокрым. Пот пропитал всю одежду до нитки, а из носа сочилась кровь.

Сев и стянув со спины ножны, отрезал кусок рукава, чтобы утереть испачканное в крови лицо. С каждым мгновением становилось всё легче, а образы и видения, укладывались в сознании, занимая свои места, согласно хронологии, по порядку.

Пытаться разобраться во всем., пока еще было сложно, поэтому принял решение поднять своих спутников из подземелья. Всё еще шатаясь, отправился вниз по лестницы, игнорируя любые слова Рыжего.

Почему-то, чем лучше мне становилось, тем большую неприязнь вызывал у меня Крест. Я точно знал, что причина кроется где-то в видениях, но отложил этот вопрос на потом. Сначала нужно разобраться со спящими принцами.

Первым решил поднимать Правина. Подполковник был куда меньших размеров чем Кучин, а я еще окончательно не пришел в себя и сил во мне было немного, поэтому чем легче будет моя первая ноша, тем лучше. Взвалив себе на спину тело мужчины, медленными шагами направился к выходу.

По широкой дуге обойдя продолжающие светиться шары, подошел к лестнице и, вздохнув, стал подниматься. На этот раз подъем дался мне легче. Несмотря на двойную ношу, я почти не вспотел и не устал.

Хотя, возможно, я уже до этого потерял всю лишнюю жидкость. Во рту и правда было невероятно сухо, и хотелось сбегать к реке, чтобы напиться леденящей воды.

Прогнав эту мысль из головы, снова отправился вниз. Рыжий, подозрительно за мной наблюдая, остался стоять наверху и это было прекрасно. Компания проводника стала невыносимой, хотелось наброситься на него и убить.

Оказавшись внизу, подошел к Кучину, над головой которого по-прежнему горел светляк. Не знаю, что именно видел храмовник в своей иллюзии, но лицо у него было забавным.

Я даже слегка улыбнулся, наблюдая затем, как Палыч, вытягивает свои губы вперед, пытаясь поцеловать кого-то невидимого. Хорошо, что все его действия ограничиваются только губным шевелением. Боюсь представить, что могло бы произойти, будь у него возможность воплощать в реальности то, что он вытворял в магическом сне.

Налюбовавшись забавной картиной, так же как Правина, перекинул храмовника через плечо и пошел известной дорогой. По стеночки обходя фиолетовые шары.

На этот раз подъем дался мне куда легче. Положив спящего рядом с его товарищем по несчастью, отправился к своему рюкзаку. Нашел фляжку с водой и усевшись на землю жадно присосался к прохладному горлышку.

- Откуда тебе известен конструкт демиурга? – снова спросил оказавшийся рядом Рыжий.

Я посмотрел на него внимательно. Вид у него был недовольный, злой и совсем каплю испуганный.

- Медальон, - лаконично ответил я. – Когда убийца насадил меня на кинжал, вместе с жизнью, частичка Торчина дала мне и его память.

Закрыв фляжку и отложив её в сторону, стал подниматься и в этот момент, Рыжий протянул мне свою руку. Очень человеческий жест, впрочем, после того, что я видел, это даже не удивительно.

Глава 14

Артийский форт.

Николай Салтыков сидел на ступеньках каменной лестницы и наблюдал, как стая слык доедает тушу артийской жабы. Близость болот к форту позволяла созданиям скверны всегда иметь пищу и материал, для увеличения популяции.

Одна из тварей, видимо насытившись, повела своей безглазой мордой в сторону человека и двинулась прямо к нему. Салтыков выставил перед собой руку, и слыка боднула её своей головой, словно послушный пес, она рыкнула и легла у ног Николая, требуя еще больше ласки.

Когда он создал разрыв в Невринске, ему самому пришлось войти в пространственную дыру, чтобы избежать столкновения с элитным отрядом Ордена. Храмовники оказались там слишком быстро и, оцепив район, уничтожали всё живое, в эпицентре разрыва.

Потом еще подтянулись службисты и не осталось другого выхода, кроме бегства через портал. Семя встретило его довольно доброжелательно, помогло восстановить силы и даже поделилось своей скверной, что для каждого декуса является настоящим подарком.

Вот уже более двух недель, Николай, в одиночестве бродит по замку, по-другому это место никак не назвать, развлекаясь с местными обитателями и получая мыслеобразы от своих братьев, таких же декусов, как он сам.

Именно эта связь позволила Николаю узнать о том, что в форт послали специальный отряд, чтобы зачистить это место. А еще вместе с ними был Громов-младший.

Всё-таки нужно было раньше закрыть разрыв. Видимо, его место смогли определить, отследив эманацию прорыва пространства, и теперь с этим всем нужно что-нибудь сделать.

Снова потрепав слыку по склизкой безглазой морде, Николай встал и направился вниз по лестнице. Дойдя до этажа, где находились покои семени, он не стал останавливаться и продолжил спуск вниз, пока не уперся в большую дверь, обитую толстыми стальными пластинами.

Глубоко вздохнув, он применил несколько защитных плетений, оберегающих от ментального и физического воздействия, а затем распахнул дверь.

По нему сразу же ударило силой. В глазах потемнело, внутри всё сжалось, сердце бешено застучало, а кожа на лице натянулась, из последних сил сдерживая прорывающиеся наружу жвала.

Опустившись на одно колено, Николай оставался в таком положении пару минут, пока не привык к давлению. Выпрямившись, он медленными шагами, двинулся вперед, словно продираясь сквозь густое желе из силы.

- Тысячу лет, - прохрипел Николай. – Почти тысячу лет ты кормишь семена свой силой, но по-прежнему наполнен ей как никто.

Оказавшись в центре зала, Салтыков, подошел к огромному остроконечному кристаллу, грани которого, покрылись толстым слоем каменной пыли. Не удивительно, ведь в этой комнате уже около полугода никого не было. С момента, как его доставили в форт.

Проведя ладонью по поверхности прозрачного камня, он смог разглядеть запертого внутри человека.

- Я знаю, ты меня слышишь, - обратился к пленнику Николай. – Скоро ты поймешь, что надежд больше нет. Твой наследник, новый равный из Громовых, скоро окажется здесь и я убью его собственными руками, а ты будешь смотреть.

В этот момент, внутри кристалла начали появляться трещины, и пленник открыл синие словно лед глаза, с ненавистью уставился прямо на Салтыкова.

- Надо же, - делая вид, что ни капли не испугался, произнес Николай. – Сложно представить насколько именно ты силен.