Козырные валеты - Леонов Николай Иванович. Страница 10

– Вижу, вы курите…

– Да, я курю, – хозяйка сделала ударение на слове «я». – Так чему обязана, полковник? В этом кабинете маршалы ведут себя учтивее.

– Влюбленные маршалы, Анна Павловна, – уточнил Гуров. – С влюбленного мужчины звезды сыплются, словно конфетти на новогоднем балу.

– Я задала вам вопрос. – Анна Павловна зачем-то надела очки, тут же их сняла.

– Анна Павловна, я старый сыщик и совершенно точно знаю, что вы не только красивая, но и очень умная женщина. – Гуров достал из кармана сигарету, начал крутить между пальцев. – Я не могу ответить на неловкий вопрос, это бестактно. Если в доме умер человек, у гробовщика не спрашивают, зачем он пришел. Вижу, вам трудно говорить, начнем с моего монолога. Сочтете нужным – ответите.

Гуров встал, щелкнул зажигалкой, дал прикурить хозяйке, закурил сам, вернулся в кресло.

– Сегодня в начале первого ваша дочь Ольга приехала в университет. Девушка находилась под наблюдением контрразведки и сотрудника уголовного розыска.

Сыщик не смотрел в лицо хозяйки, но и не прятал взгляда, смотрел естественно, переводя его с одного на другое.

– В коридоре напротив аудиторий, где проходили приемные экзамены, Ольга стояла у окна с подругой, когда появился известный нам мелкий продавец наркотиков. Наши коллеги сцену фотографировали и записывали разговор девушек. Ольга направилась к торговцу, но мой сотрудник встречу предотвратил, фото и записывающую аппаратуру уничтожил. После чего Ольгу с места встречи увели, помогли сесть в машину и уехать.

Между спецслужбами состоялся короткий обмен любезностями, вот, собственно, и все. Торговца мы установили, выставили за ним наблюдение, полагаю, его спасти не удастся, он погибнет не сегодня, так завтра.

– Что в университете торгуют наркотиками – ваши вымыслы. Что Ольга хотела наркотик купить – полный бред. Хотите выпить? – Хозяйка указала на стоявшее у стены бюро красного дерева. – Мне джин-тоник и лимон.

Гуров открыл бюро, смешал напитки, подал хозяйке, вновь занял место в кресле и продолжал, словно резкой отповеди и не было:

– Все вместе мы называемся – правоохранительные органы, но задачи у нас разные. Я не говорю, где хорошие, где плохие, везде каждой твари по паре. Возьмите сегодняшний день. Мы ищем убийцу, они не против, чтобы найти его, но это для них не главное. Дочь Чекина – наркоманка, доказать, найти компромат, и советник президента становится лицом управляемым.

– Ольга не наркоманка! – быстро сказала Анна Павловна, вышла из-за стола, налила себе рюмку водки.

– Она наркоманка, – спокойно возразил Гуров. – Я не специалист, полагаю, что Оля лишь вступила на этот путь, ее еще можно, мы обязаны девочку спасти. И здесь главную роль должны сыграть вы, мать. Отец заигрался в политику, до него не достучаться. Если Чекин поймет, что смерть дочери убьет его карьеру, он очухается. Но для девочки будет поздно. Анна Павловна, вы видели, как умирают от тяжелого наркотика? Героин – верная смерть.

– Допустим. – Анна Павловна отставила рюмку, закурила.

– Так не пойдет! – прервал Гуров. – Никаких допущений. Они так же смешны и безумны, как и выражение «допустим, кобра – змея ядовитая». Либо вы слушаетесь меня беспрекословно, либо я занимаюсь своим делом, разыскиваю убийц вашего зятя, а вы хороните дочь.

– Вы страшный человек!

– Мелодрама вам не к лицу. Сегодня я единственный человек, способный вам помочь спасти девочку и не навредить Чекину. Хотя на последнего мне в высшей степени наплевать.

– На меня наплевать? – Дверь кабинета распахнулась, вошел хозяин. За его спиной маячила двухметровая фигура охранника. – Мне сообщили, что в моем доме обосновался какой-то мент, который не ведает, что творит.

– Сядь, Виктор! – Анна Павловна ступила из-за стола, подошла к дверям. – Саша, вернись в машину.

Охранник переминался. Гуров узнал некогда своего подчиненного, скверного опера, двурушника и подпевалу.

– Чувствую, тебе следует помочь! – Гуров подошел к двери, легко отстранив довольно массивную фигуру хозяйки. – Ну?

– Лев Иванович, у меня хозяин! – Парень попятился, споткнулся о ковер, чуть не упал.

Чекин скривился, процедил сквозь зубы:

– Иди в машину. Жди. – Он налил себе хрустальный стакан водки, выпил.

– Анна Павловна, коротко, касаясь только его личности, разъясните мужу ситуацию. – Гуров закрыл бар-бюро, встал у окна, разглядывая еще сильную зеленую листву на деревьях.

Советник Чекин был высоким рыхлым мужчиной. Основным чувством, отражавшимся в этот момент на его плоском лице, был страх. Но он не мог забыть свою должность, кабинет в Кремле, машину у подъезда, готовеньких улыбок окружающих.

– Анна, ты снова попала под дурное влияние, – стараясь говорить уверенно, произнес он. – Погиб трагически Николай, но это не значит, что милиция может хозяйничать в нашем доме. Наркотики? Обыкновенный шантаж.

Гуров скучал, чиновник оказался глупее и неинтереснее, чем сыщик ожидал. Он глянул на Анну Павловну, подумал, что браки заключаются все-таки на земле, а никак не на небесах. Сыщик отчетливо представил, как около тридцати лет назад красивая, умная, излишне самоуверенная женщина вышла замуж за подающего надежды партаппаратчика, решила вылепить из него нечто удобное и полезное. Мучается с ним третий десяток, давно поняла, что из мужчинки мужчины не получится, уходят годы, надежды, накатывает безысходность.

– Я устал, у меня дела, – прервав супругов, сказал Гуров. – Слушайте и решайте. Сегодня вы вывозите Олю на дачу своих давних друзей и оформляете все необходимые документы на вылет. Анна Павловна сопровождает дочь до клиники, скажем, в Швейцарию. Кстати, Анна Павловна, вам не мешает побывать на воздухе и загореть. Я переговорю со швейцарскими коллегами, вы не будете чувствовать себя одиноко. К тому же, Анна Павловна, извините, вам необходимо похудеть, а Оле – поправиться. Если завтра утром я узнаю, что вы обе еще в Москве, то… – Гуров пожал плечами. – Не советую.

Глава 3

На следующий день Анна и Ольга Чекины вылетели в Швейцарию.

В тринадцать часов Гуров и генерал ФСБ Кулагин встретились в кабинете генерала Орлова, который поглядывал на них из-под тяжелых век, завидуя молодости и энергии.

– Лев Иванович, почему ты никогда не сомневаешься в своей правоте? – Павел Кулагин неделю как бросил курить и мучился.

– Павел, я очень даже сомневаюсь, порой излишне долго, но все это происходит до прыжка. Признайся, если ты прыгнул с вышки, с трамплина или с самолета, нельзя даже думать, что ты неправильно прыгнул. Костей не соберешь.

– Кто давал тебе право сорвать нашу операцию в университете? – возмущался Кулагин.

– Я сделал это исключительно из любви к тебе. Паша, ты у меня в вашей конторе единственный приятель. Если тебя не станет, у меня не будет никого! – ответил Гуров.

– Вот! Эгоист! Главное, у тебя не будет никого! Твоя любовь ко мне – пестики-лютики. На самом деле ты обожаешь только Льва Ивановича Гурова.

– Не могу же я все на Петра со Станиславом свалить, приходится и о себе позаботиться, – ответил Гуров.

– Стоп! – Орлов взглянул на часы. – На трепотню еще три минуты, пять минут о делах – и по норкам.

– Твоя «наружка» работает вообще не на тебя, лишь морочат голову да плачутся. Они фотографировали и писали разговор Ольги Чекиной.

– Отвлекающий маневр. Твой Станислав нанес ущерб фирме в сотни долларов и сорвал операцию! – выпалил Кулагин.

– Ты в гневе теряешь голову. Какую операцию? Допустим, пленка и запись целы, что вам от этого? Вылавливаете торговца, колете, отбираете объяснение, вербуете. И прячете все в сейф до лучших времен. Это же не розыск убийц и не защита девушки, а просто сбор компрматериала на Чекина.

– Я прикажу сегодня же выставить за Ольгой более квалифицированных людей. Ты знаешь, что погибший Николай занимался разработкой совсекретного проекта? – спросил Кулагин.