Мент поганый - Леонов Николай Иванович. Страница 39

– Ну, Лев Иванович… – Орлов бросил взгляд на генерала, недоуменно пожал плечами.

– И водку пил, и «горько» кричал! А вчера жена ушла! Сто лет прожили дружно, любили…

– Все! – Орлов хлопнул ладонью по столу, поднялся. – Объявляется перерыв.

Генерал встал, растерянно оглянулся, не зная, что предпринять.

– А вас, генерал, на той свадьбе не было, поэтому вы и спрашиваете, где я провел ночь! – Гуров вскочил, резко повернулся, прижался лбом к оконному стеклу.

Генерал хотел взять со стола дискету, Орлов сделал отрицательный жест, подмигнул, указал взглядом на дверь. Генерал возмущенно фыркнул и вышел. Знаменитый сыщик! Истеричка! Баба у него сбежала, так он дела забросил! Генерал вышагивал по длинному коридору и пребывал в возмущении.

– Ты, Лева, свой талант закопал, – сказал Орлов, с искренним удивлением глядя на Гурова. – Семнадцать лет с тобой бок о бок – и не подозревал даже.

– Сам удивляюсь, – признался Гуров. – Последний поворот к окну, пожалуй, перебор. Но я физиономию его уже видеть не мог: либо лицо ладонями закрывай, либо отворачивайся.

Дверь открылась, секретарша принесла кофе, заговорщицки подмигнула и удалилась.

– И что здесь? – Орлов постучал пальцем по дискете.

– Разное, – неопределенно ответил сыщик. – Откуда явился сей муж? И почему ты разрешаешь с собой так разговаривать?

– Потому, Лева, все потому же. – Орлов убрал дискету в сейф. – Если меня не будет, кто останется? Ты, гений, куда служить пойдешь? Ты почему не звонил?

– Статью за соучастие не отменили, Петр Николаевич. Что позволено оперативнику, не позволено генералу.

– Я твой друг.

– Я могу исповедоваться за рюмкой чая, а сейчас ты начальник.

– Я волновался – Орлов сунул ладонь под пиджак, потер грудь. – Бог тебе судья. Ну, Лев Иванович, как будем жить дальше?

К семнадцати часам перед конференц-залом начали собираться как сотрудники министерства, так и постепенно прибывавшие гости. Атмосфера ожидания была немного нервная и одновременно праздничная, как в фойе театра перед началом премьеры. Случайных людей нет, только свои и приглашенные, которых все время бегают встречать, теряют, вновь находят, просят извинить за вынужденную задержку: вот-вот начнется.

Поведение собравшихся было различным. Молодым сотрудникам было поручено встречать и рассаживать гостей. Милиционеры со стажем, кто в форме и при орденах, кто в штатском, преимущественно в сером, а многие так и в белых рубашках – знай наших, поглядывали на происходящее снисходительно, мол, чего только нынче не придумают. Вот и в святая святых неизвестно кого пустили, скоро и кооператорам разрешат здесь шляться. Иностранцы, привычно улыбаясь, не скрывали любопытства, оглядывались, один даже подошел к стене, колупнул пальцем облицовку. Несколько депутатов, как и надлежит народным избранникам, держались солидно и слегка покровительственно, мол, не такие залы видели, мягко стелете, но нас, умудренных, на кривой не объедешь, мы в корень смотрим, в самую суть. Ну и, естественно, журналисты, которых профессия обязывает в любую щель пролезть, а тут двери открыли, так даже и неинтересно. Они знали всех, а кого не знали, то здоровались с таким видом, что человек, досадуя на свою память, начинал чувствовать себя неловко.

Орлов и Гуров сидели в полупустом зале, у прохода, над ними нависал генерал, которого неожиданное заявление сыщика о личном горе вынудило покинуть поле боя. Сейчас генерал пытался наверстать упущенное:

– Петр Николаевич, я категорически требую отдать мне дискету. Мы планируем показать кое-какую кинохронику, а ваш материал запустим на скорости, прочитать его будет нельзя, но объем добытой информации, безусловно, произведет впечатление. – Он указал на стол президиума, рядом с которым стояли телевизор и компьютер.

– Классное решение. – Орлов одобрительно кивнул. – Зарядите компьютер любой информацией и гоняйте, а конферанс – дело несложной техники…

При слове «конферанс» генерал скривился, тут же набычился и повторил:

– Я категорически требую…

Орлов, который сидел расслабившись, несколько мешковато, выпрямился, вздернул подбородок и резко перебил:

– Вы, генерал, требуйте с подчиненных, меня вы можете только просить. Совершенно секретный материал из моего сейфа никуда не выйдет, тем более на эстраду.

– Ах, так? Сейчас прибудет министр…

– Хоть президент, – вновь перебил Орлов.

– Ну, посмотрим, – пробормотал генерал и отошел.

– У нас министры меняются быстрее, чем времена года, – невесело пошутил Гуров.

– Министр не профессия, а средство для личности самоутвердиться в окружающей среде.

– Не скажи, убежден, что есть и глубоко порядочные люди, которым за державу обидно. Дачи, пайки, машины – для семьи, а сам света белого не видит.

– За идею? – хитро прищурился Орлов.

– Есть, которые и за идею, – ответил Гуров.

– Так и вороны встречаются белые, но редко, – усмехнулся Орлов.

Зал начал наполняться, по проходу двинулась группа товарищей, которым полагалось сидеть в президиуме, то есть на расстоянии от остальных и повыше. Засверкали блицы.

– Лева, объясни старику, что такое презентация, – зашептал Орлов.

– Представление, – ответил Гуров. – Вот ты сейчас тоже кое-что представляешь, но это не презентация.

Рядом с министром сыщик увидел депутата, который фигурировал в картотеке уголовников. «Прав я или не прав? – думал Гуров, глядя на массивную фигуру с седой шевелюрой – лица на таком расстоянии рассмотреть было невозможно. – Задумана провокация, скандал с разоблачением или мне привиделось? По крайней мере, сегодня у них сорвалось. Петр дискету не отдаст, да и обнародовать секретный материал прилюдно никто не рискнет».

Кому положено сидеть выше, солидно занимали свои места, улыбаясь, переговаривались, галантно уступали друг другу место. Они были сообщники, люди, привыкшие к подобным процедурам и считавшие такое положение естественным. Среди вышестоящих были три генерала, но один, недавний собеседник сыщиков, из зала смотрелся лучше всех, был подчеркнуто статен. Он склонился к уже занявшему свое место министру, что-то быстро говорил и поглядывал в зал.

– Я, пожалуй, пойду. – Орлов встал и, благо сидел с краю, пошел к выходу.

Микрофон щелкнул, и спокойный уверенный голос произнес:

– Петр Николаевич, подождите, пожалуйста.

Генерал призывно махнул рукой.

Орлов остановился, взглянул на эстраду, почесал за ухом, пошел обратно, недовольно бормоча:

– Старый дурак.

Проходя мимо Гурова, Орлов дал ему подзатыльник, одернул пиджак и зашагал решительнее. Генерал встретил его у ступенечек, чуть не подхватил под локоток, подвел к министру, который, слегка повернув голову, сказал:

– Какой-то сенсационный материал раздобыли и прячете. Нехорошо, Петр Николаевич. – Министр улыбнулся сидевшему рядом депутату. – Принесите и передайте генералу.

Орлов наклонился и, понимая, что выглядит смешно, а препирательство бесполезно, ответил:

– Товарищ министр, материал доставлен лишь сегодня, я его не смотрел, но он, безусловно, совершенно секретный.

Министр огладил ладонью мягкое сукно стола, натужно, словно жал воротничок, повернул голову и сказал:

– Я вас прошу, Петр Николаевич.

Гуров видел, как Орлов и генерал быстро вышли из зала, все понял, философски подумал, чему быть, того не миновать, и занялся совершенно бессмысленным делом. Он начал разглядывать макушки сидевших в первых рядах журналистов, пытаясь опознать затылок человека, из-за которого не спал ночь.

Заместитель министра вышел к микрофону и сообщил, что сегодня пойдет разговор о криминогенной обстановке в стране, работе уголовного розыска, будут показаны несколько эпизодов из работы розыскников, снятых самими сотрудниками на видео, после чего желающие могут задать вопросы. Окончив короткое выступление, оратор углубился в статистику. Зарегистрировано, раскрыто, арестовано, возвращено на сумму, изъято оружия.