Испанский рассвет - Уокер Бу. Страница 9
Мысленно пожелав дочке спокойного сна, он вышел из детской.
– Папа!
Бакстер мгновенно открыл глаза, как будто ждал этого крика всю ночь. Часы на прикроватном столике показывали 2:14.
Через секунду Мия ворвалась в его комнату, словно кто-то гнался за ней по темному коридору. В руках она сжимала Роджера. Слезы ручьем бежали по ее щекам.
В панике девочка подбежала к кровати.
– Я звала тебя…
Бакстер потер глаза, словно пытаясь избавиться от попавшего в них песка. Мия забралась в кровать, проскользнула под одеяло и прижалась к нему. За последние шесть недель ситуация стала почти привычной и уже напоминала выступление профессиональных танцоров, которые за год репетиций довели свой номер до совершенства.
– Все хорошо, – прошептал он. Мия тряслась всем телом, и он не осмелился спросить, что ей приснилось, опасаясь вызвать новую волну паники. – Не бойся, я рядом. – Бакстер поцеловал ее в лоб. «Истина освободит вас». Ну-ну.
Когда Мия чуть успокоилась, он запел колыбельную, поглаживая дочь по голове.
О бабочках она мечтает…
Вскоре малышка задремала.
Бакстер сделал последнюю отчаянную попытку заснуть. Закручивающийся в голове вихрь мыслей грозил разогнать остатки сна. Еще чуть-чуть, и он сдастся: пойдет заваривать кофе и начнет заниматься делами. Видит бог, даже двадцати четырех часов в сутках ему было мало, учитывая, какой аврал его ждал.
Спустя некоторое время он погрузился в полудрему, но ненадолго. Мия завозилась во сне, пробормотала, кажется, «хватит» и перевернулась на другой бок. На глазах у Бакстера проступили слезы. Смотреть, как мучается ребенок, пытаясь справиться с горем, было невыносимо. Потом она застонала, и Бакстер приготовился разбудить ее, чтобы избавить от ужасов, переживаемых во сне. Зря он затеял сегодня этот разговор и потревожил старые раны.
Вдруг раздался душераздирающий крик, наполненный ужасом и болью. Бакстер рывком притянул дочь к себе, погладил по лицу, целовал в лоб, повторяя:
– Это сон, всего лишь сон. – Еще миг, и его собственное сердце разорвется на тысячи кусочков.
Мия смотрела на папу наполненными ужасом глазами.
– Я не хочу так.
– И я не хочу. – Он прижал ее еще крепче, повторяя шепотом: – Все хорошо. Все будет хорошо. – Будто слова могли что-то изменить.
Боясь пошевелиться, Бакстер ждал, когда Мия снова заснет. «Дальше так продолжаться не может. Надо что-то делать, и не важно, какую цену придется заплатить». Что ж, он допустил катастрофический просчет, решив скрыть от дочери правду о смерти мамы. Будь он дальновиднее, сейчас все могло быть по-другому. Он уже десять раз пожалел, что не обратился за помощью к доктору Карр, мисс Мекке и ее коллегам, чьи коллективные усилия и поддержка помогли бы смягчить удар, который пережила Мия, узнав об истинной причине смерти Софии.
А теперь какой-то бестолковый мальчишка вывалил на нее правду, и она никому ничего не сказала. Боже, София была бы разочарована. Лучше бы застрелили его; тогда воспитывать Мию пришлось бы ей.
Будь у Бакстера хоть какая-то возможность бросить все, он не медля ни секунды собрал бы вещи и переехал с ребенком в другой штат, подальше от невыносимых воспоминаний. Однако новый дом и компания связывали его по рукам и ногам.
«Все, с разговорами о Софии пора завязывать! Секретов больше нет. Настало время двигаться вперед!»
Глава 5
Жизнь без прикрас
Бакстер проснулся в 6:30 от звона будильника, а не от голоса инструктора по строевой подготовке, как ему показалось в первые секунды. Мия безмятежно спала рядом.
– Солнышко, пора вставать, – его голос прозвучал довольно бодро. – Глазки открываем, просыпаемся, ножки ставим на пол. Хотя, признаюсь, храп твой – услада для моих ушей.
– Я не храплю. – Она с трудом открыла глаза и с вызовом глянула на него. Ох уж этот подростковый возраст!
Бакстер собрал пальцы в щепотку.
– Ну если только совсем чуть-чуть. Вот так… – Он издал звук, похожий на тот, который издают дети, когда учатся свистеть.
– Ну да, конечно. – Мия перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в подушку.
– Нет, без шуток. Встаем.
– Я не хочу никуда идти, – знакомый обиженный тон. Глаза закрыты, лицо наполовину утонуло в пуховой подушке. – Ну, можно хотя бы сегодня?
– Мия, нет. Этого не будет.
– Чего не будет?
Бакстер покачал головой, стараясь держать себя в руках.
– Солнышко, мне сейчас тоже непросто.
Она оторвала голову от подушки.
– А мне кажется, мы должны ей ответить.
– Кому ответить?
– Маминой маме.
– Мия, мы ведь все обсудили. – Бакстер присел на край кровати и взял дочь за руку. – Давай сегодня сделаем перерыв. Сейчас ты должна встать и быстро собраться в школу.
Она тяжело вздохнула, словно ей поручили вымыть все полы в доме.
– Ладно.
– Спасибо!
Мия откинула одеяло и побрела к двери. Он всего лишь уговорил дочку встать с постели, а чувство недовольства собой уже лишило его покоя.
– Кстати, – бросила девочка, – если будет время, поможешь мне доделать ожерелье для мисс Мекки? Без твоей помощи я не справлюсь.
В голове он уже прокручивал список дел, с которыми нужно быстро разобраться, чтобы не опоздать на работу и в школу.
– То есть без меня никак?
Мия кивнула и надула нижнюю губу.
Бакстер пристально посмотрел на нее. Нет, никакого ожерелья сегодня утром. Она должна его понять.
– Слушай, давай не сейчас. Я… У меня… Нам скоро выходить из дома, а мне еще тысячу дел надо переделать. Напомни мне вечерком, хорошо?
– Но я обещала ей сегодня. – Мия вскинула руки в вопросительном жесте.
– Понимаю. Тогда еще вчера следовало озаботиться этой проблемой. Согласна? Не переживай, она поймет. А сейчас нам надо поторопиться. Времени в обрез.
– Вечно у тебя времени в обрез. – Она смиренно опустила руки.
– Увы, такова взрослая жизнь.
С опущенными плечами Мия направилась к двери.
– Мия? – окликнул ее Бакстер.
– Чего еще?
– Я тебя люблю. – Бакстер коснулся кончика носа.
– Я тебя тоже, – ответила она, повторив за ним жест.
Мия скрылась за дверью, а он задумался. Воспитывать ребенка в одиночку тяжело. Последние слова Софии постоянно звучали в его голове. Он обещал ей заботиться о Мии.
Иногда боль становилась просто невыносимой. Он боялся подвести дочку, которую любил больше всего на свете. Боялся подвести Софию, которая верила в него безгранично. Конечно же, он пытался, выкладывался на полную, в отличие, например, от его собственного отца, который не принимал в жизни сына никакого участия, но Бакстер не был уверен, что все делает правильно. Благие намерения не стоят ничего, если не видишь перед собой конечную цель.
И эта история с генетическими тестами… Ответить маме Софии? Нет, общение с ней в его планы не входило. Да и Мии это ни к чему.
В такие моменты Бакстеру хотелось одного: положить голову на колени Софии и выплакаться. Но Мия здесь ни при чем, и посвящать ее в свои страдания нельзя. Дочка не должна знать о его душевной боли.
Он сжал от злости кулаки и напрягся всем телом. «Черт! Достало все!» Крик прозвучал только в голове. А потом, как заклинание, он произнес фразу, которую говорил себе вслух каждое утро с тех самых пор, как погибла София:
– Бакстер, соберись! У тебя на руках маленький ребенок!
Наверное, именно таким тоном Сидури вразумляла Гильгамеша.
– Неважно выглядишь, – сказал Алан, когда Бакстер приехал на стройку и вышел из машины. Каркас дома был наполовину готов. – Опять бессонная ночь?
– Можно и так сказать.
Стояла по-летнему теплая погода. Осень, похоже, задержалась в пути.
Бакстер взглянул на дом, из которого доносился стук молотков. Это был один из трех домов, что он планировал выгодно продать.