Почерк палача - Леонов Николай Иванович. Страница 15

– Скажи, Лев Иванович, вот ты немыслимо сколько лет меня знаешь, а мне все не везет и не везет. Я сегодня единственный из нашего поколения подполковник. Многие давно генералов получили. Ты хоть и полкаш, а положение у тебя выше генеральского.

– Не бери в голову, Саша, сыщик ты отличный, это знают все, – ответил Гуров. – Погон мы не носим, еще все успеется. Ты мне скажи, как Крещеного застрелили?

– Обыкновенно. Под левую лопатку, в упор. В кармане у убитого «ТТ», немного денег. Спрашивается, Крещеный, этот старый пень, кому дорогу перешел?

– Нормальные разборки, – слукавил Гуров, который не любил Суворова и говорил с ним неискренне.

Александр Сергеевич Суворов носил знаменитые имя и фамилию и являл собой типичного неудачника. Так считал Гуров в молодости, сочувствовал коллеге, в меру сил пытался помочь. Они были годками, вместе пришли в МУР, чуть ли не в один месяц были назначены старшими групп. Тогда невезунчиком был явно Гуров. Начальник отдела подполковник Орлов молодого опера откровенно не любил. Как раз в это же время в группу Гурова назначили взятого из райотдела сильного опера и самолюбивого человека Станислава Крячко. Да, было, было, Гуров все вытерпел, нашел с каждым общий язык.

А капитана Суворова с должности старшего группы сняли, не сработался с людьми. И тогда Гуров коллеге тоже сочувствовал, даже ходил за него в кадры ходатайствовать.

Лишь примерно лет через пять тот же Орлов ему сказал:

– Ты разуй свои голубые зырики, сыщик. Суворов – только фамилия громкая, нутро-то с гнильцой. В каждом деле он сразу за цветок хватается и рвет с пользой и без пользы, лишь бы цвет ему достался. Если дело путаное, результат не ясен, он старается его соседу спихнуть, а чтобы самому упереться да осилить, разговора и не ведется. Ты упрямый, как осел, я, случается, тебя убить готов. Но ты до конца стоишь, за себя отвечаешь, да и частенько, – тут молодой Орлов замялся, пересилил себя и закончил: – Прав бываешь. Излишне часто, скажу, мало кто твою правоту терпеть станет.

Столь подробно Гуров, впрочем, былое не вспоминал, мелькнуло старой кинопленкой и улетело. А вот что Суворов лишь обмолвился, что Крещеный убит выстрелом под лопатку, а в кармане у него оказался «тэтэшник», поразило Гурова. Он беспечно сказал:

– Пойду взгляну, – и зашагал к Гойде, Крячко и врачу.

– Пулю вы не найдете, пустые хлопоты! – горячился врач. – Но по входному отверстию, главное, по дыре в грудине, уверен, стреляли из «макарова», возможно, из другой «девятки». Возможно, больше, но никак не меньше.

Рядом с трупом на полотенце лежал «ТТ», глушитель, перочинный нож, ключи, другие мелочи.

– Тщательным образом лично упакуй пистолет и глушитель, – прошептал на ухо другу Гуров. – Лично отвези в лабораторию. Обаяние свое, которое ты неизвестно на кого тратишь, посади на пороге и сиди, пока они каждый миллиметр не изучат.

– Лев Иванович, там пальцы невооруженным глазом…

– Ты понял, что я тебе сказал? – перебил Гуров. – Я твою папаху съем, если это пистолет Крещеного.

– Все понял, однако папаху ты ешь свою, – ответил Станислав.

– Свою жалко, – сказал Гуров и отошел к Грише Котову, стоявшему с группой механиков Рощина. Гриша призывно махал рукой.

– Здравствуйте, господа, – сказал, подходя, Гуров. Кто-то хихикнул, но полковник посмотрел так холодно, что вмиг стало тихо. – Кто тонет? Чего подполковник Котов руками размахивает, словно ему в последней шлюпке места не хватило?

Механики-работяги переглянулись и уставились на Гришу, не веря, что носатый вежливый еврей аж подполковник милиции. Гуров понял, какой эффект произвели его слова, и добавил:

– Подполковник Котов награжден боевым орденом и тремя медалями. И пулей в бок, когда он меня закрывал.

Терпение у людей кончилось, и Рощин как главный сказал:

– Господин полковник, имейте край.

– Гриша, раздевайся! – приказал Гуров.

Котов хотел спрятаться за механиков, но ребята его выталкивали. И тут, не бахвальства ради, а защищаясь, Котов подвернул одному механику руку, подсек опорную ногу и уронил парня на землю.

– Можете не раздеваться, – быстро сказал Рощин.

– Нет! В каждом деле должен быть порядок! – сказал Гуров. – Я старший по званию и приказываю. Тем более что раздеваться не обязательно, достаточно расстегнуться.

Гуров помог Котову расстегнуть рубашку, обнажил бок и багровый рубец. Пуля вошла по касательной.

– А пуля моя, – сказал Гуров. – Она у меня дома в шкатулке лежит. А теперь, чего руками размахивали? Говорите.

– Господин полковник, вчера Крещеный и Кузьмич долго сидели в подвале, хотя туда обычно и не ходят, – сказал быстро молодой парень.

Тут уже подошли Полоз со своей бригадой.

Пацан лет шестнадцати по-взрослому уверенно сказал:

– Кузьмич не мог. Он и оружия никогда не носит.

– А кто такой Кузьмич? Я про такого и не слышал, – прикинулся Гуров.

– Авторитет. Серьезный парень, – пояснил Полоз. – Он кликуху сменил, раньше его Сухой звали.

– Сухой – человек известный, – сказал Гуров. – Дважды сидел, знаю, все недосуг с ним поговорить. Говорят, он парень с головой, экзамены за десятилетку не успел сдать.

– Да ему ни за что и дали, – сказал кто-то.

– И второй срок ни за что? – спросил Гуров, который прекрасно знал историю Валентина Сухотого. – А кто вчера видел Крещеного и Кузьмича?

– Я видел, – ответил Илья Титов. – Там в подвале человек шесть находилось.

– А как они выходили, видел? – спросил Гуров.

– Нет. Я на секунду туда с девушкой заскочил, думал, нет никого. А как увидел народ да Крещеного, так и развернулся.

– А раньше, ребята, вы Крещеного здесь часто видели?

– Редко, – ответил кто-то неуверенно.

Рабочий люд отворачивался, смотрел под ноги. Но Гуров перехватил несколько быстрых взглядов, брошенных на Полоза, который чересчур тщательно обсасывал остатки воблы.

Полоз платил Крещеному за «крышу», подумал Гуров, и бандит изредка приходил получать деньги. Все это похоже на правду, но главный механик не тот человек, который способен застрелить вора в законе и подбросить ему пистолет, из которого, видимо, и убивали несчастных владельцев угнанных машин. Какой бы он ни был подлый и лживый, а пойти на такое убийство не способен. Пороху не хватит, да и не сообразить мужику подобную комбинацию. К тому же практически он сам и подставляется. Крещеного здесь видели, Полоз ему деньги платил, здесь же Сухой, он же Кузьмич, прямой соперник вора в законе, и убийство. Сложено неплохо, да очень прямолинейно. Нет, такой расклад Полозу не по зубам, страшно, свидетелей много, да и пистолет с глушителем надо под рукой иметь. Не тот Полоз человек, явно не тот. Нужен хитрый, изощренный ум, ведь за спиной групповое захоронение. Да и захваченные машины надо куда-то угонять, хотя взятые документы в порядке, да за рулем, все одно, должен сидеть человек, и не один, тут хоть и немногочисленная, а организация, пусть просто группа. Механики и подсобники Полоза на подобное не годятся.

Местная власть, как уже говорилось, стояла отдельно. Суворов изображал обиженного, мол, начальники налетели, волну подняли, день-два потолкутся, а труп на районе повиснет. Хотя подполковнику никто не мешал подойти к следователю Гойде, оговорить с ним мероприятия самые неотложные и подключить к работе своих оперов. Он не сомневался – рано или поздно старинный «приятель» Левка Гуров появится. И факт, что после первого убийства Гуров лишь мелькнул и исчез, не вводил подполковника в заблуждение, он прекрасно знал манеру «друга молодости» не проявлять поначалу к делу особого интереса, не мозолить глаза начальнику районного управления. Мол, у вас своих сотрудников достаточно, есть люди опытные, и вам руководящие указания совершенно ни к чему.

Появление на техстанциях неизвестных ему Котова и Нестеренко подполковник попросту прозевал. Он узнал о них задним числом, когда злополучный «Москвич» уже уехал. Тогда подполковник испугался по-настоящему. Неизвестные оперативники могли быть только людьми Гурова, а значит, он вплотную занялся убийством Юрия Власова. Разовое убийство, не связанное с чем-то крайне серьезным, главк интересовать не может. Значит, они вяжут смерть механика с групповым исчезновением машин и людей. Почему? Как Гуров пришел к такой страшной мысли?