Жорж Милославский. Угнетатель 4 (СИ) - Ра Юрий. Страница 10

Маг-водник вылез из каюты, когда мы уже пробежали через шкафут и лезли захватывать кормовую надстройку. Сразу троим сильно поплохело, мы поняли это по крикам и раздавшемуся потом бульканью из глоток несчастных. А поздно, если бы он стоял на мостике, когда мы резались на носу, то есть на баке, то у него были бы шансы склонить чашу весов в свою сторону. А так он после своего удачного фортеля опять заперся в каюте. Ну-ну, это нам повезло с героем-магом. Или слабосилок, или растерялся, а то и просто струсил гражданин. Через несколько минут мы очистили и ют, так что маг оказался в полной осаде.

Патовая ситуация — он не может выйти, мы готовы платить жизнями за его смерть, но предпочли бы обойтись без этого. Что примечательно, желания вести переговоры ни одна из сторон не выразила.

— Братцы, ищите жердь, привязывайте труп к ней посередке.

— Зачем?

— Вы двое, встанете с двух сторон от входа, мертвяк чтоб словно сам стоял перед дверью. Как я дверь открою, толкайте жердь, словно он заходит.

— Хочешь, чтоб этот хрен в жмура магией засадил? А и верно, пока он к следующему удару будет готов… Уже заскочим внутрь к тому разу, а накоротке хоть ты маг, хоть не маг.

Интерлюдия 2:

Четыре каравеллы достаточно ходко шли вверх по Девоне. Попутно-боковой ветер упорно толкал их против течения, позволяя командам не сильно напрягаться с перекладыванием парусов. Почти прямое русло, минимум мелей, а еще все встречные суда шарахались от морских громадин как от зачумленных. Обычно так высоко большие корабли не забираются сюда, нужды нет. Порты в устье Девоны, построенные для таких посудин, перешли под контроль Мерсалии, а пристани выше по течению такое принять не могли — мелковато. И так до самого Луарта, где есть один причал, который обиходят как раз для таких случаев. Ну или не для таких.

О произошедшей морской баталии мудрый король Мерсалии узнал от своих советников, когда им пришли срочные депеши, дублирующие друг друга от военного наместника побережья, начальника порта, еще не имеющего названия, и владетельного синьора, только посаженного на свежеотвоёванные земли. Разными словами все доносили об одном: сводный экспедиционный корпус под управлением графа дер Долинола захватил у Иманта четыре корабля и на них смог достичь устья Девоны, где встал на якорь, дожидаясь дальнейших указаний его Величества.

«Как забавно, — подумал тогда Якоб Третий, — вывернулся Жорж из западни, смог-таки щелкнуть по носу Георга!» а еще король подумал, что из этого события можно раздуть еще одну победу Мерсалии, в этот раз морскую. Так сказать, враг потерпел поражение на суше и на море. Честь мне и слава! Ну и с новым графством хорошо вышло, не надо ломать голову, что с ним делать. А то уже начали ходоки бегать, землю с титулом просить. Законы и уложения то справа-налево читать, то снизу-вверх, лишь бы доказать, что у короля есть право землю хапнуть. Ага, отобрать у Пристов и срочно передать остро нуждающимся в улучшении жилищных условий за их красивые глаза. «Да уж, правду сказал мудрый кто-то… Да я же и сказал!» — напомнил себе Якоб. «Только Долинол приходит и говорит: „Возьми, о мой король!“, все прочие приползают и просят, просят, просят» — закончил он тогда свою мысль вслух.

Сейчас король сидел в кресле на возвышенном берегу и наблюдал неспешное приближение кораблей. Чуть не подумал «его кораблей», но вовремя поправился, это военный трофей Долинола. А что он с ним сделает, то ведомо одним богам, если и впрямь где-то сидят и приглядывают за людьми. Якоб, он хоть и не бог, а у него тоже имеются прикидки насчет судьбы каравелл. Скорее всего, они будут выкуплены королевской казной по сходной, не очень рыночной цене. По королевскому приказу на все четыре корабля в устье были посажены настоящие корабельные команды, чтоб геройские вояки, чудом приведшие каравеллы в родную гавань, не посадили их на речные мели. И так подвиг, что сухопутные вдоль берега Иманта дошли до Мерсалии.

— Ваше величество, новые вести о Долиноле, — зашептал за спиной придворный. И сбивать с мыслей о вечном государя неохота, и оставить в неведении нельзя.

— Что еще?

— Отряд возглавляет маркиз дер Буль. Сам же граф дер Долинол не то пал в бою, не то утоп, не то где-то потерялся. После абордажа его в живых никто не видел.

— Жорж, да утонул? Непохоже на него. Хотя… Разузнайте, поищите видаков, кто может подтвердить факт героической смерти моего вассала.

— А если не найдутся… — паузу придворный сделал такую, что в неё можно было протащить слона.

— Нет. Ничего такого делать не надо. Если никто не видел, то так тому и быть.

Корабли приставали по одному, выгружали из своих недр бойцов и уступали место следующему кораблю. Всё это производилось без монаршего присмотра, да и не нуждалось в нём. Торжественное мероприятие по чествованию героев было назначено через два дня, чтоб баталии могли привести себя в порядок, слегка отъесться и не выглядеть как банда оборванцев. Якоб Третий понимал, что никак иначе не может выглядеть войско, вышедшее из боя. А если после этого оно неделю болталось в море — то тем более! Двое суток — нормальный срок, чтоб оборванцы привели себя в порядок на деньги, выделенные на это его Величеством.

Двум набольшим вернувшегося войска было легче — у графа дер Приста и маркиза дер Буля в столице имелись свои дома. Впрочем, дом Витора дер Приста Крушителя был не совсем его, а пропавшего сына. Сына, который смог не просто придумать, а и реализовать тот безумный план, который привел остатки войска в Мерсалию. Вот только Дорд был не с ними. Безумный план безумного сына сработал, как и многие иные идеи, удивлявшие своей дикостью и необычностью. Подсмотренные им в дни блуждания между жизнью и смертью. Во всяком случае Дорд объяснял свои потусторонние знания так, и Витор не имел причин ему не верить.

А теперь что? Положено три года на то, чтобы пропавший владетельный сеньор был объявлен почившим. Конечно, если три дворянина не дадут своего честного слова, что они лично видели и доподлинно знают посему о смерти пропавшего. Но в данном случае никто ничего не видел доподлинно. Да, Дорд пошел на абордаж вместе со всеми, тому куча свидетелей. Да, корабль был захвачен, как и прочие. А вот куда делся командующий войском, того никто не видел. Вот он был, а вот его не стало. Утонул, оглушенный ударом? Или выбился из сил, упав за борт и был унесен в море вместе с обломком мачты или куском обшивки лодки? А там и подобрать могли рыбаки, и сидит сейчас, может статься, граф дер Долинол на безвестном островке вместе с рыбаками, пытается им втолковать, что его надобно в Мерсалию везти к королю. А местные недотумки не знают мерсальера и чешут затылки.

Да как не крути, а если он жив, то уж за три-то года найдет способ вернуться в свой замок! У него большие планы на графство. Так что Витору только и остаётся, что присматривать за хозяйством сына и пояснять самым непонятливым — граф в отъезде, скоро вернется из путешествия. Через год или два. Именно в таком плане были расставлены акценты в его приватной беседе с королем. Якобу Третьему на Приста давить нечем и незачем. По всем законам графство есть наследный удел Дорда, так что даже если он не сможет вернуться за эти три года, официально земли и титул унаследует Витор. А потом передаст его вернувшемуся сыну. Лишь бы он вернулся, лишь бы до того, как ляжет в землю сам Витор. Потому как юному виконту, который только недавно научился говорить, такой кусок в своих ручках не удержать.

Привязывать труп к жердине не пришлось — умельцы нашли ровный шест и просто просунули сквозь рукава подобранного матроса. Кажется, он даже был жив к тому моменту. Кинжал в кулак, бечевой привязали, чтоб не выпадал — вполне воинственно смотрится бедолага. Стоим, все ждут моей отмашки: один под дверью, двое в двух шагах от неё с шестом на плечах, я вроде как вскрываю дверь, а по факту колдую над брусом, превращаю его в труху. Ага, вроде нормально вышло, можно подавать сигнал.