Смерть в прямом эфире - Леонов Николай Иванович. Страница 30

– Гуров о Волохе знает? – спросил Грек.

– Наверняка, – Золотарев кивнул.

– Значит, сыщик станет к главарю подход искать. Либо из окружения вербанет, либо со стороны засунет, – рассудил Грек.

– Трудно, там лишних мест нет, а со стороны и казначея зоны не подпустят. Принять примут, ужином угостят, девочки, банька и все, дорожки разошлись. А сам Волох и не появится даже, ему новые кореша не нужны.

Гуров, Крячко, Нестеренко и Котов сидели в маленьком кафе, ели салат, запивали томатным соком.

– Два дня назад мне казалось, мы движемся вперед, – сказал Гуров. – Сегодня я понимаю, мы все время топчемся на месте. Прокуратура ничего не добьется от Авилова, там и добиваться нечего. Если бы они его освободили под подписку, мы имели бы свободу маневра. А сейчас на этом деле можно поставить крест. Мы будем два месяца ждать суда, который оправдает подозреваемого за недостаточностью улик, а мы будем сидеть и ничего не делать.

– А инкассаторы? – спросил Нестеренко.

– Инкассаторами следует заниматься, – ответил Гуров. – Но там действует банда, следовательно, нужна тщательная подготовка, затем войсковая операция. Нам отдали приказ с единственной целью: чтобы мы не занимались розыском действительного убийцы Голуба. У нас нет агентурного подхода к Волоху, вербовать кого-либо из его окружения бессмысленно, а со стороны он никого не подпустит, какую бы мы легенду человеку ни сочинили.

– Извините Лев Иванович, но так не бывает, – сказал Котов. – Человек – существо, постоянно чем-то недовольное, все ему мало, чего-то не хватает. Необходимо выяснить, чего не хватает Волоху.

– Задача простенькая, – заметил Станислав. – Она станет еще проще, когда мы Это выясним и надо будет Это достать.

– Мы разделаемся с бандитами, не сомневаюсь, – сказал Гуров. – Достаточно убить или арестовать Волоха, как группировка рассыплется.

– Они соберутся в другом месте, станут называться по-иному, – сказал Нестеренко. – Мне становится страшно, когда я ловлю себя на мысли, что хочу загнать всю эту мразь в огромный подвал и расстрелять без следствия и суда.

– Люди уже такое проходили, – ответил Гуров. – Самый большой в мире подвал существовал в нашей с тобой России.

– Не тех стреляли, – глухо сказал Нестеренко.

– Если отменить следствие и суд, никогда не узнаешь, кого ты стреляешь. И хватит глупостей, не можешь работать – возьми отпуск.

Золотарев вышел из дома, тут дорогу ему перегородил Гуров.

– Садись в машину, – сказал он.

Гэбэшник послушно сел в стоявшую у тротуара машину Гурова, стараясь понять, знает мент о появлении в Москве Грека или нет.

– Знаю, – сказал сыщик, – и о вашей беседе знаю, и что ты, как обычно, раскололся, тоже знаю. – Он не сомневался, гэбист будет врать, и спрашивать у него что-либо бессмысленно. Но Гуров также знал: когда человек врет, он скрывает истину, и по тому, как он врет, порой можно истину вычислить. Поэтому спросил: – Какое же ты получил задание?

Золотарев начал излагать легенду, которую изложил ему начальник.

– Грек убежден: верите вы в виновность Авилова или нет, вы с ним увязли. Прокуратуре достаточно косвенных улик для их обработки и передачи дела в суд. Все займет три-четыре месяца, и вы на такое время окажетесь парализованы, так как вас передадут в МУР, заставят бороться с тамбовцами, с Волохом. Меня на время от работы отстранили, рекомендовали встреч с вами не искать, но и не увиливать от них.

Гуров понял, Золотарев до последней фразы говорил правду, а сейчас соврал. Грек придумал, как можно использовать трусливого двойника.

– Против Волоха никаких доказательств нет. А группировка держится на нем, – рассуждал Гуров. – На дело он не ходит, значит, если даже удастся взять их на деле, то будет огневой контакт, потери с обеих сторон. Волох ни при чем, и очень быстро он пополнит людской резерв.

– Волох сейчас о налете и не думает. Для него задача номер один – поменять рубли на доллары. У него скопилось наших бумажек чуть ли не два «лимона» зеленых. Контакта с банками у него нет, а через обменные пункты такую сумму не провернешь. Найдите банк, который согласится провести такой обмен, и берите его тепленького. Валюту он никому не доверит, придет за ней лично, – сказал Золотарев.

Надо отдать должное Греку, думать он умеет и задание Золотареву определил подходящее. Операция простая, заманчивая. Гуров найдет банк, сумеет установить связь с Волохом и, конечно, полезет в дело, там его и пристрелят, и ФСБ в стороне.

Авилова осудят, убийство Голуба будет раскрыто, все очень ладненько. Одного не учел опытный полковник: Волох не поверит чужому человеку и не пойдет в банк, в закрытое помещение с вооруженной охраной. Грек не мог такого не учесть, значит, миссия Золотарева не окончена, и он не сегодня, так в следующий раз вернется к этой теме.

– Интересно, – сказал равнодушно Гуров. – Но такая операция годится для контрразведки, ментам она не по зубам. Мне надо выходить на первого зама, тому – на ближайшего чиновника премьера. Бумажная волокита, сто человек в курсе, в результате мы будем иметь дырку от бублика. Передай свои соображения Греку, там все связи короче, дела проворачиваются оперативно. Я связываться с таким делом просто боюсь.

– Не скромничайте, Лев Иванович, вы в своей конторе фигура значимая. Переговорите с генералом Орловым и прямым ходом к министру. Он сейчас в фаворе, потолкует с первым вице, с кем он там ближе, и вперед.

– Не царское это дело, налетчиков хватать. Скажет мне, ты, Лев Иванович, опер по особо важным делам, согласуй с начальником главка и действуй. А у меня своих забот хватает. Вам дай волю, вы меня карманников ловить заставите. Нет, Виталий, это не для меня. Никаких заданий я тебе не даю, ты против Грека работать не станешь, так что бывай. – Гуров остановил машину. – Ты мой телефон знаешь, – хлопнул дверью и уехал.

Среди множества воров, бандитов и иных преступников, знакомых Гурова, имелся и один сапожник. Человек немолодой, неоднократно судимый, он пользовался у братвы авторитетом, даже одно время держал воровской «общак». Звали его Митька, странное дело – авторитет и без клички. Однако как попал Митька в зону в первый раз еще малолеткой, так до седых волос Митькой остался. Связывали Гурова с ним многолетние отношения, порой они по мелочи помогали друг другу, но Митька не был агентом, никаких поручений никогда не получал, ни с кем из уголовки, кроме Гурова, даже не разговаривал. Совершенно разные, они симпатизировали друг другу, и объяснить это невозможно.

Мастерская Митьки располагалась у одного из рынков в полуподвале. Примерно раз в год опер заходил к сапожнику. Вопросов лишних не задавал, иногда выпивали по стакану, говорили о политике, футболе, о творящемся беспределе. Митька от воровских дел отошел, но порой к нему обращались за советом. Однажды Гуров пристроил к Митьке в помощники запутавшегося в жизни парня Сережку Бестаева, которого собрался было вербовать, но передумал.

После встречи с Золотаревым, анализируя полученную информацию, Гуров пришел к выводу, что Волох на самом деле хочет поменять крупную сумму награбленных рублей на валюту. Конечно, это могла быть и ловушка, сыщик подобный вариант не исключал, только здесь неизвестно, кто охотник, а кто зверь. Золотарев не сказал самого важного: кто согласен произвести обмен, примерно в какие сроки. Сейчас Гурову лезть было просто некуда. И вообще, он был человеком смелым, но не самоубийцей, и подставлять голову не собирался. А вот что Волох ищет возможность обмена, это, видимо, факт, и очень даже интересный.

И Гуров начал перебирать картотеку своей памяти в поисках человека, знающего воровской мир, законы, с которым можно было посоветоваться. И наконец всплыл Митька. Сыщик знал, старый вор убийц не уважает. А группировка Волоха была по маковку в крови. Это совсем не значит, что Митька кого-то из банды сдаст. Но поговорить со старым «законником» было делом отнюдь не лишним.