Стервятники - Леонов Николай Иванович. Страница 4

Гуров вышел на Хромого, когда работал по убийству Игоря Турова, уж очень профессионально были изготовлены оставленные в сейфе ключи. Оказалось, что ключи изготовил помощник Митьки, бывший мент, Сергей Бестаев, которого можно было привлечь за попытку или соучастие, но Гуров Бестаева не тронул, законсервировал, решив, что когда-нибудь грамотный опер и свой среди преступников человек может понадобиться.

Сыщик оставил машину в квартале от рынка, прошелся, сел в чебуречной так, чтобы была видна дверь в подвал, съел чебурек, выпил банку баварского пива, закурил. Через некоторое время в дверном проеме обрисовалась фигура Бестаева. Он снял плотный фартук, повесил на гвоздик, вытер руки ветошью, направился к чебуречной.

Увидев Сергея, хозяйка наложила в тарелку горячих чебуреков, выставила две банки пива. Бестаев кивнул, хлопнул женщину по тугому заду, забрал тарелку и пиво, двинулся на выход, но Гуров вытянул ногу, преградил дорогу.

Сергей, не поднимая взгляда, укоризненно покачал головой, был он парень крепкий, хорошо обученный, потому спокойно поставил тарелку и банки на пустой столик, развернулся, привычно расслабился, но Гуров ногу убрал и тихо сказал:

– Привет, Сережа. Присядь.

Бестаев беззвучно выругался, вслух сказал:

– С утра день не заладился. А когда в отношении меня дело прекратили, я сотню баксов против бумажного рубля мог поставить, что скоро вас увижу.

– Не гневи Бога, не так уж и скоро, – ответил Гуров.

– Чебуреки Хромому отнесу и вернусь, а то отрава остынет.

Гуров скупо улыбнулся, проводил Бестаева взглядом, подумал, вот живой пример милицейского руководства. Из хорошего оперативника благодаря самодурству изготовили квалифицированного преступника. В том, что за Бестаевым имеются не только ключи от сейфа, сыщик не сомневался, иначе Хромой его рядом бы не держал.

Через пару минут Сергей вернулся, обжигаясь, съел два чебурека, вытер об засаленные штаны пальцы, чмокнув, открыл банку пива.

– Ну, слушаю. – Радости в его голосе не прозвучало.

– Я без дела, шел мимо, вспомнил, решил узнать, как живешь, не женился ли случаем.

– Господин полковник, вы, видно, ошиблись дверью, дураки обитают по соседству, – хмыкнул Сергей. – Я в консерваторию не хожу, давайте без прелюдий.

– Не веришь ты в искренность людей, плохо. Ты у меня не занимал, ничего не должен, Сережа, – Гуров поднял на собеседника ясные голубые глаза. – У тебя трехкомнатная квартира на Тверской, парень ты видный, от девушек наверняка отбоя нет. Вот я подумал, может, женился.

– Я холостой, Лев Иванович, здоровье в порядке, девушки имеются, так что эту часть разговора считаем закрытой. А ясный взгляд и тихий голос Гурова известен, так что не стесняйтесь переходите к существу.

Гурову очень хотелось поговорить с парнем, но сыщик чувствовал, Бестаев напряжен, взвинчен, разговор не получится, потому сказал:

– Ты отойди из мастерской на часок, мне необходимо с Дмитрием потолковать. Лады?

Сергей выпил пиво, расслабился, вытер рукавом лицо, кивнул.

– Это можно. Вы птица большого полета, но не собираетесь ли вы Хромого вербовать?

– Я в жизни и падал, и по голове били, однако мозги целы, Сережа, – улыбнулся Гуров. – Да я и в принципе вербовку не одобряю, ты же сам был опером, знаешь, силой в нашем деле ничего, кроме неприятностей, получить нельзя.

– О чем же вы с Хромым толковать собираетесь? – В голосе Сергея звучал неподдельный интерес и, как показалось сыщику, некоторая обида, что важняк из Главка хочет разговаривать с Хромым, а ему, бывшему менту, туфту гонит.

– О чем беседа будет, ты у Хромого сможешь узнать. А мне ты скажи: в тюрьму не боишься устроиться? – Гуров посмотрел проникновенно, словно разговор шел о возвышенном, заметил, как метнулись зрачки собеседника, понял – парень судорожно просчитывает, что конкретно стало известно «конторе».

– Нормальному человеку страх очень даже ведом, ничего не боятся только дебилы. Я в своей жизни столько раз пугался и мандражил, не счесть.

Гуров вновь закурил и задал неожиданный вопрос:

– А вечером по улице ходишь спокойно, тебя молодые «отморозки» не достают? Они же стаей налетают, пушку достать не успеешь, да ты без дела оружие и не носишь? Или не так?

– В вашей «конторе» ментов в достатке, но вы по коридору идете спокойно, вас каждый в лицо знает, – усмешливо ответил Сергей. – Меня округе тоже в лицо знают.

– Как я понимаю, у такого воронья стаи нет и город не поделен, мигрируют и творят беспредел?

– Господин полковник, бьете по больному. Сам Капитан от этих подонков в голос кричит. А что с ними сделаешь? Ни организации, ни цели, – только ограбить, разбить, замочить. По одному вылавливать, так другие дела имеются. Потом, они тупые, однако памятливые. Мы одного их парня, когда он пытался с нашего клиента мзду получить, помяли, он позже в больнице откинулся. Так они в наш кабак человек двадцать завалились и трех наших парней замочили. Так что, им войну объявлять? «Стрелку» назначали, хотели миром договориться, не приходят. Мы их и не знаем толком. Точно известен Толик Агеев, спортсмен, интеллигент, вроде у них в авторитете. Разведка у нас, господин полковник, хорошо работает.

– Чего в свои руки не возьмешь? – осуждающе спросил Гуров.

Бестаев наконец понял, что наговорил лишнего, и подал назад:

– Я обыватель, к группировке не принадлежу, слухи пересказываю, через наш подвал сотни людей проходят.

– Ясное дело, – доверчиво согласился Гуров. – Ну ты скажи Хромому, мол, отойти требуется. А я к нему спущусь.

Митька получил кличку, так как при ходьбе одну ногу слегка приволакивал, в принципе был здоров необычайно, единоборствами не увлекался, ребром ладони доски не рубил, но ударом кулака мог человека отправить в реанимацию. Дальнейшая судьба такого человека зависела от природы и искусства врачей.

Когда Гуров спустился в подвал, хозяин сидел на своем месте и под сильной лампой разглядывал только что собранный бильярдный кий, любовно оглаживая его широкой ладонью. Сыщик поздоровался, хозяин кивнул, головы не поднял, показал на табуретку, недовольно сказал:

– Присядьте.

Сыщик сел, оглядел подвал, в котором бывал и ранее, подумал, наверняка в глубине за верстаком имеется запасный выход. Интересно, куда ведет? В каких отношениях хозяин с начальником местного угро? Не агент, но неугодных время от времени наверняка сдает.

– Ну, здравствуйте, Лев Иванович, давненько не заглядывали.

Хозяин поставил кий в угол.

– Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, как здоровье? – ответил Гуров.

Хозяин оперся сильными ладонями на колени, нагнулся к сыщику, ответил:

– Никогда не жаловался, сейчас похвастаться не могу, – он вздохнул. – Прошлым годом полтинник отметил, словно сглазили меня. Падла, вроде и жить не начинал, а уже под горку поехал, несправедливо.

– Я тебе, Митя, слов говорить не буду, ты уже большой, умный, – спокойно произнес Гуров. – В пионерах мы утверждали, мол, человек сам кузнец своего счастья. Если с лозунга пафос содрать, останется правда. Как ни крути, человек свою судьбу решает сам.

Мешают ему изрядно, известно, жизнь – борьба. Я тебе, признаться, удивляюсь, Ты мужик сильный, цельный, а встал раком и так прожить хочешь. Двум богам не служат, Митрий. Я тебя к себе не тяну, да тебе у нас и делать нечего. Но желаю, чтобы ты нравственно определился. – Сыщик кивнул. – Я понимаю, что разговорный жанр самый легкий и ничего нового ты от меня не услышишь. Что делать, истина скучна и однообразна, а ложь разнообразна и весела. Хочешь ты, не хочешь, обязан определиться, к берегу пристать. Я взрослый, многоопытный сыщик, Митя, в стукачи не зову, только тебе определиться надо, для себя, для твоей души. Потому тебе после полтинника и не заладилось. Ты своей жизнью недоволен, а признаться в этом не желаешь. Ты что, полагаешь, я не знаю, сколько ты на нарах прожил и в каком ты авторитете? Знаю, Капитан, который во главе местной группировки стоит, плевка твоего не стоит.