Семь Оттенков Зла (ЛП) - Маккаммон Роберт Рик. Страница 11

— Не стреляйте в него, Хадсон! — с жаром попросил Мэтью, после чего обратился к Гро: — Нажмите на спусковой крючок и докажите, что пистолет не заряжен.

Пистолет щелкнул. Он был пуст.

Довер — мокрый грязный от мысков до огромного клюва, — вырвался, снова упал и принялся усердно ползти в сторону своих спасителей.

— Брось пистолет! — скомандовал Грейтхауз. Оружие шлепнулось вниз. — И что же вы, два идиота, планировали? Убить его здесь? И куда бы вы потом сбежали?

— Убить его? — Голос Спрейна превзошел все мыслимые и немыслимые высоты. — Убить его? Мы не собирались убивать этого парня! Мы просто должны были вернуть его, вот и все!

— Вернуть? Но куда? — спросил Мэтью.

— В Лондон. К Элис Аллерби.

Теперь уже Грейтхауз опустил пистолет.

— Что?

— Мы не убийцы, сэр. Мы разыскиваем людей. За вознаграждение. Мистер Эдгар Аллерби заплатил, чтобы мы вернули парня его жене.

Мэтью и Грейтхауз переглянулись. Довер продолжал изо всех сил перебирать руками в грязи, создавая себе собственное болото.

— Будь я проклят, если смогу уловить хоть крупицу смысла в этом безумстве, — сплюнул Грейтхауз. — Ладно. Объясните все на корабле. Идем!

Пятеро мужчин, вернувшиеся на «Бриз», когда солнце осветило болото своими жаркими лучами, походили на грязные чучела, искусанные комарами. Они поднялись по лестнице, и Гиденмейер с женой сразу начали осыпать Гро и Спрейна проклятьями. Причем Гретхен заходилась куда сильнее, чем ее муж.

— Такая грязь на нашей чистой палубе! — кричала она. — Вы негодяи! Оборванцы!

— Слава Богу, ты жив! — воскликнул Содд, обнимая Довера. Другие «Фонарщики» отступили, а Лоуренс Лав высокомерно произнес:

— А ты знатно вымазался в грязи, приятель.

Мэтью счел, что это что-то вроде душевного приветствия.

На камбузе вместе с другими пассажирами и командой Гро и Спрейн сидели, сжав в руках кружки с ромом. Вид у них был виноватый, как у нашкодивших детей.

— Так что все это, черт побери, значит? — требовательно спросил Грейтхауз. — Говорите, пока мы не выбросили вас за борт! И мы подумаем, доберетесь ли вы до Филадельфии живыми или нет.

— Все ровно так, как я сказал! — проскрежетал Содд. — Они убийцы! Пытались застрелить Бена в переулке! Это были они!

— Не-а, — протянул Гро. — Я тогда наступил на кошачий хвост в темноте. А когда кошка завизжала, я подпрыгнул аж на фут. Мой пистолет выстрелил случайно. Я не собирался никого убивать.

— Если это правда, зачем вам вообще понадобилось брать с собой заряженное оружие? — спросил Мэтью. Гро пожал плечами.

— Мы слышали, что в том районе полно бандитов.

— Но вы ведь следили за нами, не так ли? И собирались убить Бена! — настаивал Содд.

— Да что вы заладили про это убийство? — нахмурился Спрейн. — Мы уже сказали этому огромному хряку, что нам заплатил мистер Эдгар Аллерби, чтобы мы вернули мальчишку его жене.

— Боже, это интереснее, чем скачки! — встрепенулась леди Ричмонд.

— Вернуть мальчика Элис Аллерби? — Содд выглядел так, словно его только что ударили промеж глаз. — Что за бессмыслица?

— Всего лишь услуга, за которую хорошо заплатили, — ответил Спрейн. — Мы и правда музыканты. Но также мы люди, которые зарабатывают, как могут. Мистер Эдгар Аллерби нанял нас, чтобы мы привезли парня обратно в Лондон, к его жене.

— Хорошо, это мы поняли, — буркнул Грейтхауз. — Но какого черта мужчина может хотеть, чтобы жене доставили ее любовника?

— Дело в том, — кивнул Гро, — что мистер Эдгар Аллерби безумно любит ее. А она почти не ела, не спала, не улыбалась и ничего не делала с тех пор, как этот парень обмолвился о своем туре по колониям и отказался брать ее с собой. Мистер Аллерби говорил, что в доме стало темно, как в могиле, даже в полдень. А без света в ее глазах ему и самому тяжело жить.

— Она и правда очень веселая, приятель. Буквально светится, — сказал Довер.

— Заткни пасть! — скомандовал Грейтхауз. У него уже давненько чесались кулаки, и с каждой минутой ему все меньше хотелось их сдерживать. А еще он был убежден, что что-то в этой ситуации явно пошло наперекосяк. — Так вы говорите, что Аллерби на самом деле хочет, чтобы этот парень… я имею в виду, чтобы он…

— Да, я именно это и пытаюсь сказать. Вот вам настоящая любовь, а? Мужчина настолько любит свою жену — а она, надо сказать, совсем еще молоденькая, — что готов на все, лишь бы она снова стала самой собой. А чтобы сделать ее прежней, нужен этот парень. Суть сделки, как я понял, в том, что они разработают… как бы это назвать? Схему, по которой будут ее делить. Если, конечно, Довер согласится. И нас наняли, чтобы мы привезли его обратно и убедили его согласиться.

— Ни черта себе! — забывшись, воскликнул Ричмонд. — Я думал, такое возможно только в ужасных романах!

— А мне это кажется весьма интересным, — сказала его жена.

— Так ты согласен? — спросил Спрейн у Довера. Тот поднял на него измученные глаза. Трудно было сейчас вообразить его в роли дамского угодника.

Довер пожал плечами.

— Ну… я… как бы это сказать… не однолюб.

— И ты ясно дал это понять леди Элис, — кивнул Спрейн. — Черт, да она ж не просит тебя прожить с ней всю жизнь! Разве что по понедельникам и пятницам. Не знаю, как вы там сами решите. Все знают наверняка только одно: мистер Эдгар Аллерби крайне опечален горем своей жены, и единственный, кто способен вернуть ее к жизни, это ты.

Довер, казалось, крепко задумался.

— Хм… по понедельникам и пятницам? А это может сработать.

— Значит, вы именно поэтому не могли дождаться возвращения «Фонарщиков» в Лондон? — улыбнулся Мэтью.

— Мистер Эдгар Аллерби не мог ждать так долго, — кивнул Спрейн. — Мы сверились с картой мыса. В паре миль отсюда есть небольшое поседение. Я думаю, там мы могли бы арендовать лошадь и повозку… ну или украсть, если бы до этого дошло. Затем мы вернулись бы в Нью-Йорк и сели на ближайший корабль, чтобы вернуть парня туда, где ему место. Нам приказано было выполнить заказ, даже если для этого его пришлось бы связать и положить в мешок.

— Будь я проклят! — Голос Грейтхауза затих, вся его жажда насилия улетучилась.

— Я все еще намерен подать в суд, — напомнил о себе Бродин. — Я чуть не свернул себе шею, когда падал с койки.

— А мы все еще сидим на отмели, — сокрушенно сказал капитан. — Это значит, что каждому из нас нужно приложить усилия. Нам повезет, если мы поднимем флаг бедствия, и нас заметит какое-нибудь проплывающее мимо судно.

Содд упал на колени.

— Господи, я просто измучен! Я не могу даже думать, мой разум превратился в кашу! Но, по крайней мере, мы можем закончить тур, не боясь быть убитыми…

— А с этими двумя что делать? — спросил Грейтхауз. — Посадить их за решетку?

Содд задумался. Он постучал пальцем по подбородку и перевел взгляд с Гро на Спрейна и обратно.

— Нет, — сказал он несколько секунд спустя. — Нет, у меня есть идея. Вы двое… у вас действительно есть еще песни?

— Конечно есть. И много, — пробасил Гро. — Они хорошие.

Содд повернулся к «Фонарщикам».

— Молодые люди, не будет ли у вас проблем с тем, что эти два человека присоединятся к нашему туру? Платить буду не из вашего кармана, а из своего. Они немного старше, чем я привык, но у них есть свой шарм, а их голоса достойны восхищения. Я бы назвал их уникальным. Давайте назовем их… дайте подумать… разогревом. Да! Сочетание старшего с молодым! Молодые учат старших новым трюкам, а старшие укрепляют свое место в музыкальных залах! Если они будут работать с нами, мы будем знать, где они находятся каждую минуту. — Он замолчал, наскоро составляя свой план. — И, — сказал он, приподняв брови, — когда Бен вернется к Аллерби, можно будет утверждать, что своевременная доставка состоялась, потому что я нанял двух смертоносных охранников, которые стерегли нас денно и нощно! Все сходится воедино, понимаете? Кроме того, наши новые участники, скорее всего, обнаружат, что им нравится находиться на большой сцене перед благородной публикой, а не выступать в сомнительный тавернах! Я думаю, тур продлится всего несколько недель, так что для Аллерби это не будет проблемой.