Возлюбленная Верховного Бестиара - Индиви Марина. Страница 14

Пора откровенных разговоров между ними тогда еще не настала, но она уже понимала, что этот мужчина не чувствует к ней и сотой доли того, что испытывал к девушке на балу. К девушке, которую она видела один-единственный раз и надеялась больше никогда не увидеть.

Зря.

В первое появление Алины во дворце Анна сорвалась. Словно все непрожитые чувства, невысказанные Богдану упреки (а за что их было высказывать? Нельзя дать то, чего в тебе нет) прорвались в одной короткой и резкой фразе.

Дальнейший разговор казалось бы, все расставил по местам, но… Анна прекрасно понимала, что ничего между ними еще не кончено. Как бы Богдану ни хотелось верить в то, что он держит Алину при себе лишь из-за Михаила. Обманывать себя гораздо проще, в этом Анна убедилась на своем опыте.

Негромкий стук в дверь выдернул ее из собственных мыслей. Анна открыла глаза и произнесла:

– Входите.

В комнату вошла, а если быть точной, влетела Марика. Со дня, как здесь появилась Алина, Анна свою фрейлину не узнавала. Возможно, все дело было в прошлом. В их прошлом. Марика до сих пор считала, что Алина ее предала и бросила на произвол судьбы, но именно Анна как никто другая понимала, что Алина делала тогда. Она боролась за свою жизнь. Теми методами, которые ей были доступны и на которые ей хватило совести.

– Простите, что беспокою, – Марика сделала реверанс, – но я больше не могу это терпеть, Анна.

– Если ты про Алину, то пожалуйста, не начинай. Мы с тобой уже все обсудили.

То, что Алина «змея», и то, что ее появление здесь ничем хорошим не кончится – тоже.

– Да, но на этот раз… – Марика покачала головой. – Я бы не стала беспокоить по пустякам, особенно зная о вашем состоянии!

Анна прикрыла глаза. Низ живота снова мучительно потянуло, и ей показалось, что надо переключиться.

– Хорошо. Говори.

– Алина, она… простите, но она преследует вашего мужа! На этот раз она нашла его даже в зале для тренировок! Воспользовалась его разгоряченным состоянием и соблазнила!

Марика прижала руки к груди, а у Анны запульсировало в висках. Да, они с Богданом давно не жили как муж и жена, но одно дело знать, что у него есть временные любовницы, которых он меняет как перчатки, совсем другое – что появилась та, кто изначально разрушила их брак! Сделала их счастье невозможным. Превратила их семью в две половинки, держащиеся только на хрупких сыновьях.

Малознакомое и нечастое в ее случае чувство ненависти той самой змеей шевельнулось в груди. Подцепило своим хвостом обиду, несправедливость, отчаяние. Заставило горечь встать в горле тяжелым комом.

Тем не менее когда Анна открыла глаза, в них не было ни слезинки.

– Ты уверена? – спросила она.

Злость на Алину мешала мыслить здраво, но она не хотела превращаться в одну из тех женщин, которые, не разобравшись, наворотят дел.

– Конечно я уверена! – Марика захлопала ресницами. – Я бы не стала… я видела все своими собственными глазами! Я просто следила за ней! Знала, что от нее стоит ждать чего-то подобного! Она просто явилась к нему, и…

– Довольно.

Анна сдавила виски руками: к тошноте добавилась пульсация и боль в голове. Но еще – ярость! Как можно быть такой… беспринципной! Продажной, расчетливой, не понимающей, что есть вещи, через которые нельзя перешагивать! В частности, дети!

Мирон и Матвей, что они сделали ей? А она, Анна, что сделала? Позволила ее дочери играть с ними! Ни словом, ни взглядом не обидела, не оскорбила. Не считая той вспышки чувств по приезду, но ведь это были эмоции!

Как после всего Алина могла так низко себя повести? Так низко!

Просто взять и перечеркнуть все. Не считаясь с чувствами ее малышей (каково им будет узнать об отце?) Не считаясь с ее чувствами.

Анна знала о существовании всяких женщин и наивной далеко не была, но такое!

Когда она снова открыла глаза и взглянула на Марику, в них был только холод.

– Мне нужно будет, чтобы ты для меня кое-что сделала, – сказала она.

Глава 11

Алина

Как следует попереживать о случившемся мне не удалось. Жизнь оказалась щедра на «сюрпризы» и подбросила мне еще один. А именно – Игната Савельева. После исчезновения Дмитрия он появился в окружении Михаила, точнее, официально он был камердинером нового сопровождающего Верховного. Неофициально же делал для Михаила всю грязную работу.

Когда надо было заставить кого-то замолчать, а кого-то умолкнуть навсегда, когда нужно было сделать что-то так, чтобы об этом не узнал никто, в игру вступал Савельев. Честно говоря, он был единственным, кто на меня наводил жути похлеще любого монстра Бездны. Михаил для меня был предсказуем, Савельев – увы. Правую половину его лица пересекал глубокий шрам, об истоках которого оставалось только догадываться. Кожа словно была вывернута наизнанку: такое не оставляют хтианы, кинжалы или ножи. Шрам начинался от подбородка и заканчивался у середины глаза, еще чуть-чуть – и ему пришлось бы носить повязку.

Волосы до плеч Игнат тщательно укладывал с помощью жирных средств: они всегда были зализаны, зачесаны назад, и поколебать их, как мне кажется, не мог даже сильнейший ураган. Он не считался сильным бестиаром, да и не чувствовала я в нем какой-то особой силы, но в его глазах застыло нечто гораздо более страшное, чем Бездна.

Пустота.

Никак иначе я это охарактеризовать не могла. Мне казалось, что он убивает гораздо легче, чем разговаривает, потому что в разговорах Савельев цедил слова, словно ему их было отмерено ограниченное количество на всю жизнь. Вот и сейчас он протянул мне раскрытую ладонь, на которой покоилась на первый взгляд обычная монета.

Мне полагалось видеть в этом всего лишь металлический кругляш, но я чувствовала, насколько сильно от него фонит. Магией.

– Что это? – уточнила я. Брать что-либо из рук Савельева мне казалось плохой идеей в принципе. Даже несмотря на то, что я знала: он работает на Михаила, а Михаилу я пока нужна.

– Артефакт. Для связи. – Он это выплюнул с такой ненавистью, словно я отняла у него не бесценные слова, а деньги, после чего схватил меня за руку и вложил кругляш мне в ладонь. – Коснешься его. В центре. Сразу, как я уйду.

– Зачем ты здесь?

Игнат окатил меня холодным презрительным взглядом: с тем же успехом он мог смотреть на внезапно заговорившую крысу. Ничего больше не сказал, развернулся и в несколько шагов преодолел расстояние до двери. После того, как она за ним закрылась, мгновенно стало легче дышать, хотя артефакт и жег руку.

Я не стала ждать, заперла дверь на замок. После чего села за стол, коснулась сердцевины похожего на монету артефакта и мгновенно почувствовала волну прокатившейся по комнате магии. Поначалу ничего не происходило, но я не спешила обманываться. Воздух над монетой на столе задвигался, стал сгущаться, раскаляясь, как от фитиля горящей свечи.

Миг – и передо мной появился Михаил. Я могла видеть его так же хорошо, как если бы сидела по другую сторону стола в знакомом до мельчайших деталей кабинете.

– Ну здравствуй, Алина, – насмешливо произнес он. – Наслаждаешься?

– Чем я должна наслаждаться? – не поддалась на провокацию я, спокойно глядя на Верховного.

– Жизнью. Ты же наверняка скучала по моему дорогому племяннику? – Его взгляд стал жестким и пронизывающим.

– Повторю тебе еще раз: если бы это зависело от меня, меня бы здесь не было.

Не солгала ни единым словом!

– Как хорошо, что это от тебя не зависит, – Верховный расслабился, явно почувствовал, что я говорю искренне, – может, еще скажешь, что у вас с ним ничего не было?

– Скажу то, что ты хочешь услышать, – насмешливо произнесла я.

Взгляд Михаила снова изменился, Бездна в нем взбунтовалась, но здесь она не могла до меня дотянуться. Всей магии, сосредоточенной в артефакте, на такое не хватило бы, хотя он был очень мощный. Наверняка нас никто не мог подслушать, даже если бы кто-то сейчас стоял за дверью и елозил по ней ухом. Я провела рядом с Верховным слишком много времени, чтобы знать о защите такого рода артефактов.