Дух Древнего (СИ) - Четвертнов Александр. Страница 12

В ладони проводника появился платок. Он утёр им лысину, но та вновь моментально вспотела.

— Чёрт, — махнул платком Кузьма, — я же никогда такого не делал! Чтобы прямо билет выписывать, да ещё и бежать сюда, — он прижал подрагивающую руку к груди. — Но ради вас, господин, я решился на этот шаг.

Я улыбнулся: он явно лукавил и напрашивался на вознаграждение. Хм, а что? Нам еще долго ехать, прикормленный сотрудник не помешает. Залез в карман и нащупал заранее приготовленные два рубля:

— Благодарю! — я протянул руку для пожатия.

Кузьма сперва растерялся. Глянул на меня, затем уставился на мою ладонь как на что-то невиданное. Потом неуверенно протянул свою. Когда же он почувствовал купюру, лицо его расплылось в улыбке.

— Что вы, господин, это моя работа! — глаза его заблестели, и он стал мелко кланяться. — Я просто выполняю свои обязанности. Хотя, знаете, не каждому пассажиру стал бы так помогать.

— Конечно, — кивнул я. — И спасибо за литературную беседу. Материковский поистине мастер пера.

— Ну что вы, — глаза проводника сузились, и он ловким движением спрятал деньги во внутреннем кармане кителя. — Это я получил истинное наслаждение, обсуждая с вами столь интересную тему. И, если, Вам что-то понадобится — только скажите. Я мигом.

Кузьма ещё раз поклонился. Прижал руку к груди и ушёл, а я вернулся в купе.

Как только дверь закрылась, Тихон не выдержал и рассмеялся:

— А ты, ты, — он поправлял очки и пытался говорить сквозь смех, — ты видел его лицо, когда ты про падение сказал?

— Да уж, — улыбнулся я, — Забавная сцена вышла. Кстати, — я устроился на диване и, оперевшись о столик, посмотрел на Тихона, — расскажи про Жорика подробнее? Я же правильно понимаю, он тебя и в школе травил? За что?

Тихон сразу перестал смеяться. Снова поправил очки и, поморщившись, посмотрел в окно.

— Да так, — протянул он через минуту раздумий, — не знаю. Он кошмарил всех, кто менее родовит и не мог дать сдачи. Называл нас грушами, — его плечи дёрнулись, а голос стал печальным, — я думал всё это пройдёт, если с его сестрой, Лидией, подружусь и помогу ей с алхимией, но стало только хуже. — Тихон вздохнул и еле слышно добавил, — а теперь вот.

— Что вот?

— Мы все в одну академию едем, — ещё раз вздохнул Тихон, — кошмар продолжается.

— Не переживай и держись ближе ко мне — хмыкнул я, откидываясь на грядушку дивана, — у него теперь другие проблемы появятся.

— Это какие? — Тихон оторвался от окна и удивлённо на меня посмотрел.Я же лишь улыбнулся и ничего не ответил.

В купе повисла тишина. Тихон задумчиво крутил в руках очки, а я размышлял, где лучше пообедать. Заказать еду сюда или сходить в вагон-ресторан? С одной стороны лень, а с другой — я первый раз в поезде. Хочется всё увидеть.

— Слушай, — прервал молчание Тихон, — а зачем тебе это? В смысле, связываться с Чернышёвыми-Кругляковыми?

— Потому, что могу? — пожал я плечами. — Или потому, что красивая у него сестра?

— Да ну тебя, — отмахнулся он от моего шутливого тона, — я серьёзно. Они влиятельный род, у них связи везде. Особенно в академии.

— В академии? — спросил я насмешливо. — Ну-ка, расскажи подробней.

Тихон посмотрел на дверь. Прислушался и, понизив голос, будто что-то секретное собирался поведать, стал рассказывать:

— Не знаю точно, но ходят слухи, что их отец спонсирует какие-то особые исследования и связан с деканами и профессорами академии.

— Какие исследования? — спросил я из вежливости, чтобы поддержать важный для приятеля разговор. Сам же снова задумался о еде. Вон и желудок урчать начал.

— Говорю же, не знаю, — Тихон поправил очки, снова бросил взгляд на дверь и продолжил: — Что-то связанное с усилением магии. Говорят, они нашли какой-то древний способ, как у ЦПУ.

Я резко выпрямился. Сердце ухнуло и застучало сильнее. Неужели? Чернышёвы-Кругляковы тоже охотятся за духами древних магов?

— А что конкретно ты слышал про усиление? — я успокоился, расслабился и спросил как можно небрежнее, благо Стоев не заметил моей реакции. Вон до сих пор на дверь косится.

— Да ничего особенного, — Тихон пожал плечами. — Это же тема интимная.

— Да ладно? — удивился я, — в чём интимность-то?

— Ну, — Тихон тоже удивился и посмотрел на меня так, будто впервые увидел, — ты что, правда не знаешь?

— Неа, — я развел руками и улыбнулся, — расскажи.

— Ну, — Тихон смутился, но не стал отводить взгляд и продолжил: — факт усиления держат в секрете, это же считается позорным.

— В смысле? — хмыкнул я, — древних духов жалко?

— Да нет, — отмахнулся Тихон, и сверкнул глазами из-под очков, — хотя мне жалко. Но другим позорно, потому, что сами не смогли, и взяли заём.

— Понятно, — протянул я, и повторил вопрос: — так что ты слышал об отце Жорика?

Тихон вздохнул и ответил:

— В нашем округе ходили сплетни, что Георгий участвует в каких-то экспериментах. Поэтому он такой нестабильный. То спокойный, то агрессивный.

Хм. Я не почувствовал в нём много силы. Моей уж точно нет. Но тема интересная.

— Разве не ЦПУ занимаются усилением? — уточнил я и, чтобы не выдать свой интерес, сделал вид, что полез в чемодан.

— В том-то и дело, — Тихон снова присмотрелся к двери и продолжил шептать: — Чернышёвы-Кругляковы ищут альтернативу. Говорят, ЦПУ уже начали на них коситься, но пока позволяют проводить исследования.

Занятно. Очень занятно. Похоже, моя поездка становится всё интереснее. Конкуренты ЦПУ? Не слышал о таком. Да и не верю, что какому-то роду просто так позволят отхватить кусок от этого пирога. Нужно будет разобраться в этом вопросе.

— Для «не знаю точно», ты хорошо осведомлён, — сказал я задумчиво, — значит у Жорика в академии лапа?

— Скажешь тоже, — возмутился Тихон, махнув руками, — это всё слухи. К бабушке подруги приходили в гости, сплетничали. А что за лапа?

— Да так, — протянул я, — связи.

— А, — он закивал, — связей у них много, да. Графы же.

— Ещё что-нибудь подруги бабушки говорили? — не удержался я от вопроса, припомнив, что дыма без огня не бывает, а женщины зачастую хорошо осведомлены. Стоит вспомнить хотя бы жён афинских граждан. Слухи и сплетни единственное, что вносило разнообразие в их жизнь. Обо всём знали.

— Да нет, — неуверенно протянул Тихон, — разве что к Георгию психолог из столицы приезжал, и больше ничего. Ну, кроме цен на продукты и политики.

— Понятно, — подытожил я и разговор как-то сам собой утих.

За окном мелькали деревья. Стучали колёса поезда. Тихон смотрел в окно и грустно вздыхал. Я же размышлял о новой информации. До этого момента я думал, что только ЦПУ занимается призывом. Теперь же придётся разобраться, кто ещё мог меня призвать. Вдруг ещё кто-то занимается таким колдовством, не только Чернышёвы-кругляковы.

Нда, чем дальше, тем сложнее становится. Нужно больше информации. Может, Тихон ещё, что интересное поведает? Но самое обидное, конечно, что Лидия теперь переходит в разряд деловых интересов. Эх.

— Знаешь что, — мне надоело думать на голодный желудок и, встав с дивана, я глянул на Стоева, — пойдём-ка в ресторан, пообедаем. Заодно расскажешь мне всё, что слышал о политике.

— В ресторан? — дёрнулся от окна Тихон, словно его током ударило. — Но там же Георгий будет.

— И что? — улыбнулся я. — Волков бояться — в лес не ходить. Да и не волк он, а так, шакалёнок. И потом, — я подмигнул ему, — неужели ты не хочешь посмотреть на следующий акт нашей комедии?

Вагон-ресторан встретил нас лязгом тарелок и шумом разговоров. Куда ни кинь взгляд, рядами теснились столики. Белели накрахмаленные скатерти. Блестели начищенные приборы. Вычурные масляные лампы добавляли каждому месту уюта, а редкие официанты, ловко удерживая подносы с заказами, скользили меж гостей.

В воздухе витала смесь ароматов копчёностей, свежей выпечки и кофе. В животе тут же громко заурчало, а рот наполнился слюной.