Полуночный охотник - Семенова Мария Васильевна. Страница 7

– Пока я не замерзну насмерть? – не удержалась Кайя.

– Ждали, что ты сделаешь и скажешь, когда проснешься, – спокойно продолжала женщина. – Если ты думаешь, девушка, что нам не приходилось возвращать в исподний мир ходячих мертвецов, то сильно ошибаешься…

Кайя покосилась на копье в руках женщины и подумала, что та, похоже, отлично умеет с ним обращаться.

– Чтобы выжить на этом берегу, дитя, надо уметь быстро понять, кто перед тобой, – произнес сидевший рядом с женщиной худой старик. – Проснувшись, ты первым делом вознесла хвалу Отцу шаманов. Мы тоже чтим Каврая… Но ты слишком молода для гейды.

– Я была ученицей гейды, – ответила Кайя на невысказанный вопрос. – И да… я теперь тоже говорю с духами. Но это на самом деле случилось совсем недавно.

Старик и женщины переглянулись. «Небось залезли в короб с короной!» – с тревогой подумала Кайя и добавила:

– Моя наставница умерла, и я унаследовала ее силу. Меня охраняют могучие сайво моря и сам Каврай!

– Несомненно, так оно и есть, иначе ты не добралась бы сюда живой, – кивнула первая женщина, поднимаясь с корточек. – Как тебя звать, юная гейда?

– Люди зовут меня Чайкой.

– А меня – Сельга. Я – глава рода, та, что ведет наше племя. Вернее, все, что от него осталось. Как видишь, нас не слишком много…

– Ваших мужей убили враги? – спросила Кайя с сочувствием.

Она давно уже заметила, что среди тех, кто вышел на берег против «ходячего мертвеца», не было ни одного взрослого мужчины.

– Когда от племени отворачиваются его собственные боги, – вздохнула женщина, – врагами становится все: море, земля, духи, звери…

Кайя в замешательстве скользила взглядом по изможденным лицам живых людей в погребальных одеждах. Да они и были мертвы при жизни. Но как такое могло случиться? Что натворили эти люди, если даже родной зверь-предок от них отказался?

Сельга встала, подошла к ней и протянула руку:

– Мы поможем тебе, юная гейда. Пойдем с нами, если не боишься.

Огонь ярко горел, согревая и разгоняя кровь, возвращая жизнь в тело и веселя душу. Жар пламени обволакивал ноги и живот, грудь и плечи. Как тепло! Что может быть лучше тепла! Оленьи шкуры, опущенные с наветренной стороны, защищали большой шатер от сквозняка. Этот шатер, как сказала Сельга, служил племени местом общинных сборищ. Летние вежи длинными холмиками поднимались в стороне, на их крышах зеленел мох. Эти жилища ласкали Кайе взгляд – они были так похожи на тайные землянки сихиртя…

Но туда ее не пригласили. И еду для нее приготовили прямо здесь, на берегу.

– Это произошло много лет назад, – рассказывала Сельга, сидя ближе всех к очагу. – Наше племя счастливо и безбедно жило на берегу залива Лахтака. Мы – приморские саами, не оленные. У нас нет стад – нас всегда кормило и одевало море. Мужчины ловили рыбу и добывали всякого морского зверя, кроме морских зайцев-лахтаков, потомков нашего прародителя. И вот однажды старшему сынишке вождя стали сниться страшные сны. «Ему суждено стать шаманом», – поняли люди. Позвали старичка Кумжу – нойду, что жил по соседству. Тот забрал мальчишку с собой и увел его в тундру. Лучше бы они оба никогда не возвращались!

Кайя, переодетая во все сухое, слушала хозяйку, изо всех сил борясь со сном. Живот изнутри приятно грела густая рыбная похлебка. «Ложись, отдыхай!» – так и уговаривали теплые шкуры, наваленные на помост слева от очага. Но Кайя не поддавалась дремоте. То, что рассказывала Сельга, было очень важно. Необходимо знать, с кем имеешь дело, и понимать, как поступить дальше.

– Прошло время, и нойда с учеником вернулись. Мы не узнали мальчишку. Ему было уже шестнадцать. Его глаза изменили цвет – они стали бледно-голубыми, как древний лед. И нрав у него совсем поменялся. Сколько в нем стало высокомерия, сколько гордости! Страх он, кажется, и вовсе утратил. «Вот что делает с людьми шаманское превращение», – думала я, глядя на него. И робела подойти… Я была его младшей сестрой, – пояснила Сельга в ответ на недоумевающий взгляд Кайи.

– Да, мы все помним его, – подтвердил худой старик. – Все, кроме наших детей. Много лет прошло с тех пор… Но те дни врезались в память, как писанки на прибрежных камнях. Помнишь, Сельга, какой праздник закатил твой отец, Шуур-Лахтак? Все мы простодушно радовались возвращению его сына. «Теперь у нас будет новый, сильный нойда!» – шептались старшие. А голубоглазый мальчишка сидел по правую руку вождя, надменно выпрямив спину, с таким видом, словно уже стал величайшим из шаманов. Вот поэтому-то боги и приметили его… И с самого Нижнего моря приплыла к нам в залив великая Бабушка-Рыба. Ее появление напугало племя Лахтака. И знаешь, что предложил этот нойда-недоучка? Поохотиться на нее! Какое помрачение нашло на нас, что мы согласились?

– Убийца Бабушки! – сорвалось вдруг с губ Кайи, прежде чем она успела осмыслить свои слова. – Неужели…

– Да, его так потом прозвали, – криво усмехнулась Сельга. – А имени у него и вовсе нет. Он не успел пройти обряд наречения взрослого имени и остался безымянным.

– Безымянный нойда, – прошептала Кайя прозвище знаменитого чародея. – Так это… твой брат?!

Лицо женщины стало строже.

– У меня нет брата, – отрезала она. – Племя изгнало его, надеясь отвести от себя проклятие. Но, увы, нам это не помогло. Преступление оказалось слишком ужасным…

За спиной Сельги послышался приглушенный шепот родичей:

– Гнев богов был велик!

– Убитая Бабушка-Рыба сама наверняка была богиней или ее родственницей…

– Все лахтаки разом покинули наш залив…

Сельга подняла руку, призывая своих людей к тишине.

– Все так и было. В тот день вершина Белой Вараки, нашей священной горы, навсегда окуталась облаками. Больше мы не видели ее сияющей белизны. И тогда мы поняли, что оскорбили богов. Злодеяние нашего сородича не прощено, отвечать придется всем. Даже духи-хранители отвернулись от нас. Мы остались одни в пустом мире…

– Сперва ушла вся рыба из залива, – мрачно заговорил старик. – А когда наши мужчины вышли на большой лов в дальнее море, появилась стая косаток. Обратно наши охотники не вернулись…

– Но ведь косатки не едят людей, – заметила Кайя.

– Да, они просто перевернули и потопили все лодки, – кивнул старик. – После этого удача отвернулась от племени. Земля перестала родить, улетели птицы, дикие олени ушли. Не стало ни дичи, ни ягод, ни даже грибов. Люди терялись в сопках, тонули в болотах, болели, слабели, умирали…

– Мы хотели уйти с опустевшего берега, – глухим голосом заговорила Сельга, – поискать удачи в чужих краях, но не могли. Зимой нас не пускали бури и снегопады, а летом встречали копьями и стрелами соседи. И духи голода начали подбираться к нам, похищая то одного, то другого… Сперва стариков, потом малых детей… И мы поняли, что боги оставили нам всего один путь – на север. Дождавшись, когда утихнет снежная буря, мы запрягли в сани собак и вышли на полночь. Мы шли день за днем; кто-то замерзал под пронизывающим ветром, кто-то терялся в пурге… Кто-то утрачивал последние силы и молча ложился в снег… Нас мало осталось, как видишь. Здоровые женщины, подростки, несколько стариков покрепче… Мы просто шли и шли, и лютый ветер хлестал нас в спины, будто подгоняя. И вот однажды пришли сюда, на этот берег. Здесь ветер наконец затих.

– Проклятие духов Белой Вараки нас тут уже не достанет. – Старик усмехнулся редкозубым ртом. – Здесь совсем другие духи! Они нам не друзья… но и Белая Варака им не указ.

– Что же это за место? – спросила Кайя, слушавшая горестный рассказ затаив дыхание.

– Хочешь знать, куда тебя занесла воля Каврая? – хмыкнул старик. – В наших краях эту землю зовут страной Тумана, где в каменистых горах прячется зимой солнце… Местные называют ее страной Летучего Камня. В землях карелов ее называют Похъёла…

– Похъела? – повторила Кайя. – Я слышала это слово! Но не помню где.

– В страшных сказках, не так ли? Это скверная земля, дитя. Людей здесь мало, разве только небольшие поселения на берегу и в сопках, к югу отсюда. А дальше, за лесами, начинаются снежные горы, где нет ничего, кроме камня и ледников. Там, где огромные утесы обрываются прямо в море, живут хищные крылатые твари… К счастью, это далеко, много дней к западу отсюда.