Бурбон и ложь (ЛП) - Уайлдер Виктория. Страница 16

Лейни

Я лежу в постели и наблюдаю, как золотисто-оранжевый свет зарождается в левой части моей комнаты и разливается по стене, пока утекают минуты. Я уже несколько дней не покидала свой маленький домик. Сон наконец-то овладел мной. Но каждый раз, когда я просыпалась, моя голова шла кругом. Перескакивая с одной напряженной мысли на другую. Больше всего мне нравилась та, которая касалась моего соседа.

— Вот так, сладкая. Посмотри на меня.

Я принесла ему пластырь, и перед тем, как постучать в дверь, мои уши наполнил его глубокий, гортанный стон. Я — незнакомка, вторгшаяся в его жизнь. И, по мнению большинства, Грант Фокс не собирается быть моим дружелюбным соседом. Но я-то знала, чем он занимается, и это прозвище, которое он так небрежно использовал, вырвалось само собой. Я прикрыла рот рукой и медленно спустилась по лестнице. Мне хотелось быть женщиной, которая вошла бы туда и вылизала все, что он натворил. Но я не она. Пока нет.

Я приподнимаю голову над мягкими подушками, окружающими меня, чтобы посмотреть на время. 10:47 утра. Прошло чуть больше пяти дней с тех пор, как я оказалась в Фиаско. После недолгого исполнения роли сталкера я проспала целых восемнадцать часов, прежде чем снова вышла на улицу. Я выпила стакан воды на ступеньках крыльца и около часа гладила живот Джулеп, прежде чем решила, что хочу снова лечь спать. Я заслужила несколько ленивых дней, и сон был тем, чего жаждало мое тело. Ну, может быть, не только… — Вот так, сладкая.

Мне нужна рутина, а время — единственная валюта, которой я располагаю, так что сегодня я отправлюсь исследовать все, что может предложить Фиаско. Может быть, найду продуктовый магазин, чтобы воспользоваться милой кухонькой в моем новом доме и испечь что-нибудь. У меня на глаза наворачиваются слезы, когда я вспоминаю ужины своего детства. Они всегда были простыми и однообразными, но мой папа был сладкоежкой, и мы очень хорошо разбирались в выпечке.

Мне нужно принять предложение Эйса о работе. Того небольшого количества денег, что дала мне Би, надолго не хватит. Сомневаюсь, что Фиаско заинтересует бартер²⁰. Бартер. У меня по спине бегут мурашки, а в желудке поднимается кислота.

— Ты забираешь то, что принадлежит мне, хорошенькая воровка? Ты собираешься предложить мне бартер?

Как могло всего одно слово заставить меня вернуться к той ночи, из-за которой я оказалась здесь? Я хочу стереть это из памяти. То, что сказал этот монстр, и то, как он это сказал. Как спокойствие его голоса заставило меня покрыться мурашками даже в творящемся хаосе. Ненавижу, что эти мысли и воспоминания всегда наготове, чтобы всплыть в самый неожиданный момент.

Я просто отреагировала. Подавила страх и двигалась так быстро, как только могла. Я зажмуриваюсь, испытывая отвращение к своему выбору. Я вспоминаю крик, который раздался вскоре после того, как я сказала Филиппу уйти. Леденящий кровь вопль, который звучал так, будто кого-то пытали. И так оно и было.

Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть, как она рухнула в мои объятия и как я потащила ее к выходу. Облегчение, которое я почувствовала, когда к нам подбежали пожарные. Озноб, который пронесся по моему телу, проникая все глубже в мои кости, — тот самый, который я испытываю до сих пор. Я надеюсь, что время поможет избавиться от него. Может, не полностью, но достаточно, чтобы я перестала вздрагивать от громких звуков и неожиданных низких голосов.

— Эй?!

Я подпрыгиваю от громкого стука в мою входную дверь.

— Может, ее там нет, — говорит детский голосок. От него у меня мгновенно расслабляются плечи и на губах появляется легкая улыбка.

— Может, она убежала, когда увидела дядю Гранта таким противным и потным, — хихикает другой голосок. Эта мысль заставляет меня постыдно выглянуть в окно, чтобы увидеть потного Гранта Фокса.

— Ларк, если мы сможем удержаться на перилах, то у нас получится заглянуть внутрь.

Я слышу шаги по маленькому крыльцу.

В животе у меня урчит, когда я провожу руками по своим жирным волосам. Мне не помешал бы душ после того, как я столько времени провела в постели.

— Мисс, вы живы? Дядя Грант говорит, что не видел вас всю неделю, а мы ждали, когда вы выйдете.

Другой голос с поражением говорит:

— Но вы никогда не выходите.

Я закручиваю волосы в пучок, открываю входную дверь, и меня обдает влажным воздухом. Но я быстро прихожу в себя, когда на меня смотрят две улыбающиеся маленькие блондинки. По тому, как быстро их улыбки сменяются испуганным удивлением, я догадываюсь, насколько неухоженной я должна выглядеть.

Я натягиваю толстовку на рот.

— Привет.

— Привет, — говорит блондинка пониже ростом. — Я Лили.

— Я только что встала. — Я оглядываюсь на смятую постель.

— Время ближе к обеду, чем к завтраку, — говорит та, что постарше. — Наш дедушка говорит, что до обеда спят только те, кто ленится или испытывает депрессию.

Я фыркаю от смеха.

— Кто твой дедушка?

Они обе проносятся мимо меня и входят внутрь. Я выглядываю наружу и не вижу никаких взрослых.

— Грисвальд Фокс, — говорит старшая, расправив плечи и задрав подбородок.

— Именно так сказал бы и мой отец. — Я улыбаюсь им.

Они уже явно переключились на следующую тему, поскольку Лили говорит:

— Нам так скучно. Мы искали дядю Гранта, но его не оказалось дома.

Хотя я обычно не самая большая поклонница детей, я чувствую облегчение от того, что у меня есть компания.

— Может, встретимся на улице, когда я приму душ? Я бы с удовольствием собрала немного таких же цветов, которые у тебя в кармане. — Я киваю подбородком на передний карман рубашки Лили. Желтые и фиолетовые цветы выглядят так, будто едва держатся на своих стеблях, но если им скучно, то я знаю, чем их занять.

— Как ты научилась делать их такими красивыми, Лейни? — спрашивает Ларк, обматывая стебель фиолетовой астры вокруг проволочных вешалок, которые пустовали в моем шкафу.

Спустя два часа после душа, изменившего мою жизнь, меня уговорили организовать на обочине дороги киоск по продаже цветочных корон.

— Я много кем работала, но больше всего мне нравилось работать в цветочном магазине в старших классах. Первые несколько месяцев я в основном наполняла ведра и чистила розы, но через некоторое время я начала обращать внимание на то, как дизайнеры составляют букеты. — Я соединяю несколько стеблей маргариток и желтых астр, уравновешивая цвета с каждой стороны. — В общем, это был маленький магазинчик, и я была по уши влюблена в одного из водителей доставки, поэтому большая часть моего внимания досталась ему.

Лили смеется.

— Отвратительно.

Но Ларк просто слушает и смотрит, как я складываю стебли, чтобы получился маленький ручной букет.

— Как его звали?

— Джонатан Гофронти. — Я улыбаюсь, вспоминая о нем. Мне кажется, что это было в какой-то другой жизни, когда я была влюблена в него. — В общем, я работала до тех пор, пока меня не уволили за то, что я проводила большую часть времени, флиртуя с ним. — Я переставляю стебли, чтобы цвета и размеры бутонов были распределены равномерно. — Ну, за флирт и за то, что я уговаривала клиентов пойти в магазин за углом, потому что там дешевле.

— У меня еще нет работы, но даже я могу сказать, что это плохая идея. — Ларк смеется. — Вот, тебе нужно намазаться заново, — говорит она, доставая из рюкзака тюбик солнцезащитного крема. Меня не покидает мысль, что я уже некоторое время нахожусь здесь с этими девочками и ни один взрослый не пришел за ними.

— Кто должен присматривать за вами двумя сегодня? — спрашиваю я, но Лили перебивает, прежде чем она успевает ответить.

— Клиент! Клиент! — кричит нам Лили, размахивая над головой написанной от руки табличкой — Цветочные короны $5. Черный Ford F-150 притормаживает возле нас. Грант Фокс. Я узнала кое-что об их дяде, пока мы собирали цветы за его домом.