Мой неласковый Монстр - Ромеро Екатерина. Страница 3
– Стойте! Извините! Я хочу в туалет! Пожалуйста, я сейчас описаюсь!
Он останавливается и бросает со спины:
– Ты обещаешь меня слушаться?
– Что… да! Да, обещаю!
Я бы и маму сейчас продать пообещала, лишь бы поскорее выбраться отсюда.
Что-то шуршит, а после я слышу, как он вплотную подошел ко мне. Чувствую, как завязывает мне глаза.
– Что это? Нет, не надо!
– Или так, или будешь ходить под себя.
– Хорошо, хорошо! Не трогайте!
Щелчок, и я вижу, как загорается свет, но в этой повязке ни черта не видно. Бандит берет меня под руку и ведет куда-то, точно заключенную.
Я только сейчас понимаю, что босая и ступаю по холодному полу.
– Я сама… пожалуйста, я буду идти сама.
– Не будешь.
Черт, я и правда не могу идти сама. Он буквально меня тащит, потому что меня сильно шатает, словно в меня закачали какое-то ядреное спиртное. Нет, я не пила еще крепких напитков, пробовала только пиво, но, судя по моей походке, так ходят просто в стельку пьяные люди.
– Что со мной? Я не могу нормально идти. Мне плохо.
– Ты оказалась слабее. Здесь. Стой.
– А-а!
Одним махом Он сдирает с меня колготки вместе с трусами, а после я с ужасом слышу, как срезает мой свитер, майку, бюстгальтер.
– Не трогайте, нет! Зачем?!
– Ты будешь голая. Всегда. Делай свои дела здесь. У тебя минута. Снимешь повязку с глаз – пожалеешь.
Хлопнула дверь, Он вышел, а я ошалело начала дергать руками в попытке освободиться, но ничего не вышло. Это похоже на наручники, и хоть у меня тонкие запястья, но снять я их все равно не могу.
Боже, боже, боже… что делать? Я плохо ориентируюсь в пространстве, но желание не сходить под себя оказывается сильнее, и кое-как я все же справляю нужду. Вот так, голая, с завязанными глазами и скованными руками. Едва нажимаю на смыв, дверь распахивается, от страха я больно ударяюсь плечом о стену, на ощупь пячусь от него. Маленький слепой котенок.
– Не подходите! Пожалуйста, не надо!
– Ко мне, девочка.
– Боже, нет… Что вам от меня надо?
– Мне нужна ты.
– Да кто вы такой? Кто?!
– Я твой хозяин, – отвечает своим низким голосом, и помимо ужаса от его слов я улавливаю еще кое-что: у него легкий акцент. Арабский или… скорее, больше даже персидский. Я это знаю, потому что я будущий филолог. Я изучаю языки.
***
Это могло бы показаться шуткой, если бы не было реальностью. Липкой, мерзкой и пробирающей до костей. Медленно пячусь назад, хотя мои глаза все еще завязаны. Куда идти, как мне выбраться из этого логова зверя?
– Стой на месте, не то упадешь.
Игнорирую и тут же спотыкаюсь обо что-то, больно ударяюсь коленом. Он здесь. Стоит рядом со мной. Сволочь.
– Ты должна меня слушать, или тебе всегда будет больно.
– Я вас не знаю. Это точно ошибка! Я ничего плохого не сделала. Пожалуйста…
Слышу шумное дыхание и свежесть ментола. Он подошел ближе, я невольно улавливаю его запах и, кажется, только сейчас осознаю, что я совершенно голая. Здесь включен свет. Он прекрасно меня видит.
Всхлипываю, пытаюсь прикрыться, мне стыдно. Еще ни один мужчина не видел меня без одежды, и, пожалуй, такой беспомощной я еще никогда в жизни не была.
Замираю, хочется превратиться в крошечную точку, а после чувствую его руки. Он с легкостью подхватывает меня. Легко, точно куколку.
– А-а! Нет, не трогайте! Пусти! Пусти меня! – пищу, пытаюсь вырваться, царапнуть его, ну хоть что-то, но он безумно сильный, я ничего не могу. Совершенно. Чувствую только, как этот ублюдок сильнее прижал меня к себе. Так, что аж кости затрещали.
– Если продолжишь орать, я зашью тебе рот и все равно сделаю то, что нужно.
Нет, он не кричит, но от тона его низкого бархатистого голоса я вмиг затыкаюсь. Ничего более жуткого в жизни не слышала. Кто он такой? Садист, маньяк с хирургическим прошлым или просто псих?
Вздрагиваю, когда ощущаю тепло. Он опустил меня в воду! Да, это точно она. Я лежу в ванне, полной пены, и он меня купает. Быстро намыливает мое тело и так же быстро смывает. Зачем? Может, перед тем, как разделать на куски.
– Не надо… о боже! Не-ет!
– Твой бог тебе не поможет.
От шока я не улавливаю ни температуры воды, ни запаха мыла. Страх перебивает все. Чувствую себя индейкой, которую готовят к скорому ужину.
– Дыши, зайчонок, не то снова потеряешь сознание.
Сказала бы я ему, вот только мои зубы стучат от ужаса. Я его не вижу. Только слышу голос, ощущаю прикосновения. У него легкий акцент, он очень силен, и он точно курит. Это пока все, что я успеваю понять.
Меня начинает колотить, особенно тогда когда, мужчина касается моих бедер и проводит ладонями по груди. Нет, он вообще меня не лапает, а именно купает, но от ощущения чужих рук на теле меня обдает холодом, и кажется, я вот-вот отключусь.
– Почему именно я? За что?
– Ты подошла по параметрам.
– Каким параметрам?
– Ты идеальная рабыня, девочка.
Он выключает воду и закутывает меня в полотенце, подхватывает на руки и несет куда-то, укладывает обратно на мат. Здесь холодно, это либо подвал, либо закрытое помещение без окон.
– Умоляю, есть же у вас сердце, отпустите!
– Тебя никто не отпустит. Смирись. Лучше сделай это сама.
– Нет! Не буду! Ты больной чертов псих! Ты… а!
О да, я слегка потеряла связь с реальностью, потому что набрасываюсь на этого ублюдка с завязанными глазами, вот только он ловит меня в два счета, придавливает собой, как цыпленка, а после я получаю пощечину. Не сильную, но достаточную для того, чтобы я успокоилась и, ошарашенная, прекратила истерику. Меня никто не бил раньше. Никогда.
– Успокоилась? А теперь слушай. – Он взял меня крупной рукой за скулы, а я только и могу, что дышать. Больше ничего. – Ты подчиняешься мне, или тебе будет очень больно.
Замираю, я под ним голая совершенно, и кажется, будто кожа сейчас воспламенится от его взгляда. Этот ублюдок смотрит, я знаю, прямо сейчас. Наверное, он бы меня уже давно раздавил, как насекомое, но я чувствую, что он не наваливается на меня своим весом. Почему? Я не знаю.
– Не дергайся.
Он поднимается с меня, переворачивает меня на бок, а после что-то щелкает, и я чувствую свободу в руках.
– Нет. Шевелиться нельзя. Нельзя, сказал!
Жесткий хлопок по внутренней стороне бедра, и я перестаю пытаться содрать с глаз эту чертову повязку.
Он как будто каменный! Ни жалости, ни сочувствия – вообще никаких эмоций в нем нет! Мои руки теперь свободны, и я чувствую, как он снимает с них наручники и касается ладонью моих запястий. Так нежно, на контрасте с тем, что он мне говорит, но длится это недолго, потому как дальше я ощущаю давление в руке. Больно, словно… словно он затянул жгут!
– Что вы делаете?! Не надо!
– Тихо. Еще раз дернешься – я вскрою тебе вену.
Стискиваю зубы, чувствую иглу. То ли он что-то колет мне, то ли наоборот… он берет мою кровь! Вампир гребаный, он делает это прямо сейчас.
– Больно. А-ай, мне больно!
– Ты понятия не имеешь, что такое боль.
Что-то щелкает, и я сразу чувствую облегчение. Он снял жгут, рука перестала неметь, и наконец-то этот псих вытащил из меня иглу.
– Прижми.
Сгибает мою руку в локте, и я слышу, как он поднимается, после чего выключается свет, и только тогда я с остервенением сдираю повязку, вглядываясь в темноту.
– Я ничего плохого не сделала! Мне надо домой. Меня мама ждет.
– Можешь забыть о своей прошлой жизни. Ты никогда в нее больше не вернешься.
– Нет! Я не верю, не верю!
– Теперь ты моя, и правило у нас только одно: ты мне подчиняешься и уважаешь, либо я тебя наказываю.
– Что вам от меня надо? Зачем я вам? Я всего лишь студентка. У меня ничего нет, кроме бабушкиной квартиры.
– Ты больше не студентка. Ты товар и будешь меня слушаться, а я буду тебя учить.
Наконец мои глаза привыкли к темноте, и я вижу высокую тень у дверей. Он стоит полубоком ко мне. В капюшоне.