Убийство Ледяного Короля (СИ) - Робинсон Кэндис. Страница 24

В окнах домов не горело ни единой свечи. Из каминных труб не шло дыма, и даже совы на деревьях подозрительно молчали, скрываясь среди густых ветвей.

Эйра стояла рядом с ним, бормоча себе под нос:

– Не можем же мы просто тут торчать и ничего не делать. – Ее взгляд метнулся к небу, где над их головами пролетел филин. – Нет! – прошипела она, кидаясь вперед, и ее плащ взметнулся за ее спиной.

– Эйра! – прорычал Морозко, кидаясь за ней вдогонку.

Королевская стража последовала за ним, чрезвычайно громко звеня сапогами.

– Эйра, остановись сейчас же. – Подбегая к центру площади, Морозко схватил ее за руку. Вся земля была усеяна десятками мертвых тел. Развороченные грудные клетки, несколько огромных кровавых озер вокруг, все покрыто коркой льда, выглядело, как ужасающее произведение искусства.

Морозко раньше видел смерть. Он творил ее своими руками, и так же делали те, кого он контролировать не мог. Он не дергался и не морщился при виде смерти. Но это не была обычная смерть. Это была скотобойня. Все органы жертв были съедены, за исключением сердец, лежащих в грудах замороженного мяса.

Эйра вздрогнула всем телом, и Морозко развернул ее спиной к жуткой картине, прижал к груди.

– Нам нельзя здесь находиться, – прошептал он. Вся его кожа гудела от тревоги. Казалось, даже деревья замерли в ожидании того, что должно было случиться. – Нужно вернуться к саням… – Земля хрустнула под его сапогами, и Эйра отскочила назад. Слишком медленно он потянулся за мечом и едва успел схватить рукоять, как что-то ударило по его неприкрытому боку. Острая боль вспыхнула в грудной клетке, и он пошатнулся вперед. – Беги отсюда! – Когда он отнял руку от своего тела, его пальцы были покрыты яркой кровью. Долго думать о ране он не мог, потому что тощая восковая фигура прыгнула на него, и он взмахнул клинком, снося ей голову.

Перевертыш выглядел так, словно его слепили из растаявшей свечки, желтой и притом истощенной. Ветер трепал пучок волос на его макушке, а за наполовину сшитыми вместе губами скрывалось множество бритвенно острых зубов.

– Ты знаешь, что надо сделать! – закричала Эйра.

Не стоило ей сюда приходить. И почему он решил, что она его послушает?

Воздух пронзил оглушительный визг, к которому присоединилось множество стонов, и земля затрещала еще пуще прежнего. Паника волной нахлынула на Морозко, приковав его к месту.

– Морозко! Мы должны! – Эйра подбежала к нему и прижалась лбом к его лбу. – Другого выхода нет. – Схватив его за свободную руку, второй она подняла нож.

Он резко проснулся, с трудом втягивая в свои легкие воздух. Он не сразу осознал настоящее, чувствуя себя еще более усталым под весом остатков видения, чем было до сна.

– И почему они никогда не могут приходить сразу целиком? – Морозко откинул одеяло, тяжело дыша. – Сделать что, Эйра? Что именно мы должны сделать? – Он повысил голос, сжимая пальцы в кулаки.

Кто-то постучал в дверь, и почти сразу в нее вошел Ксезу:

– Ваше величество, у меня ужасные новости.

Морозко непроизвольно дрожал от напряжения после увиденного, но, взяв себя в руки, он сел на край кровати.

– Что там могло случиться на… – Он бросил взгляд на окно, где сквозь открытые занавески все еще струился лунный свет. – Еще даже до рассвета?

Мрачно поджав губы, Ксезу покачал головой:

– На Винти напали. Что-то… перебило множество жителей.

От Морозко не укрылось то, как его распорядитель подчеркнул слово перебило. По коже забегали настороженные мурашки, в памяти сразу же всплыла картина выпотрошенных винтийцев.

Вскочив на ноги, он прошел половину комнаты, прежде чем заговорить:

– Еще детали есть? Описания нападавших?

Пусть Винти и была человеческой деревней, они все еще были его подданными, жителями его мира. Беспричинная атака была серьезным преступлением.

Ярость огнем вспыхнула в груди Морозко, смешиваясь с растущим волнением.

– Не знаю, насколько можно верить этим данным, но ходят слухи о желтой коже, прищуренных глазах и зашитом…

Перевертыши.

– Проклятье! – взревел Морозко, натягивая чистую рубашку и камзол. Печать уже была сломана или, по крайней мере, ослабла достаточно, чтобы несколько тварей проскочило. За последние несколько дней, когда он не был с Эйрой, он успел принести в жертву овцу, теленка и целую корову, но ничего не сработало. Его видения становились все ярче, а это значило, что они вот-вот должны были сбыться.

Ксезу поморщился:

– Я так понимаю, вы знаете, о чем речь?

Морозко прошил его ледяным взглядом. Ну как ему было не знать! Всего лишь видел их снова и снова, без остановки…

– Фростерия скоро изменится, Ксезу, и я не знаю, что это значит. Хуже станет или лучше. – Морозко натянул черные штаны и сунул ноги в сапоги.

– А как быть с Эйрой? – осмелился спросить Ксезу, снимая с вешалки алый плащ и накидывая его на плечи Морозко.

Он вспомнил свое видение, вновь прокрутил его в памяти, остановился на том моменте, когда она соприкоснулась с ним лбом. Сердце Морозко бросилось в бешеный галоп, и к новостям это не имело никакого отношения. Нет, в его груди бился ужас и страх лишь от мысли, что опасность угрожала ей. Тревожная мысль, особенно учитывая, что он даже не понимал, почему его это так волнует. Может быть, это видения путали его, заставляли переосмысливать настоящее.

– Ваше величество… – напомнил о себе Ксезу.

Морозко зажмурился:

– Я знаю только то, что на ней сосредоточено все это безумие. Не знаю, спасительница она или проклятие. – Когда он повернулся к Ксезу, тот уже пятился из комнаты. – Предупреди капитана Андраса. Пусть подготовит небольшой отряд – мы едем в Винти.

Ксезу постучал пальцами по груди:

– Прямо сейчас, ваше величество?

Вскинув бровь, Морозко прошел мимо него.

– Да, сейчас.

Сейчас, потому что он хотел оценить причиненный ущерб лично. Сейчас же, потому что Эйре тоже нужно было увидеть собственными глазами, что бывает, когда нужный ритуал не выполняют. Но почему мысль о том, что это будет ее наказанием, была такой невыносимой? Все было совсем иначе, когда она впервые прибыла в его замок.

Морозко почти бегом преодолел расстояние по коридору. Не стучась и не сказав ни слова Кусаву, он распахнул дверь и шагнул в комнату Эйры. Щелчок пальцев, и на стенах уже взметнулись огоньки свечей, залив все теплым светом. Когда он подошел к кровати, Эйра крепко спала, прижавшись щекой к подушке и спрятав под нее руку.

Он сел на край матраса, думая, не оставить ли ее позади, далеко-далеко от того, что ждало их в деревне. Но тогда он лишь отсрочил бы неизбежное. В ней уже проснулась та магия, что он видел в своих видениях. Сколько еще времени пройдет, прежде чем то, что он видел, станет реальностью? Морозко стиснул зубы, сдерживая собственное нахлынувшее раздражение.

Эйра выглядела так спокойно, когда спала. В этот момент он даже мог видеть в ней намек на ту девушку из видения, смотревшую на него с теплом и беспокойством.

«Разбуди ее и возьми с собой. Ты только откладываешь необратимое».

– Я знаю, – пробормотал он. – Но я еще не готов к тому, что грядет. – Он и правда был совершенно не готов. Ни к тому, что их ждало в ближайшем будущем, ни к тому, что Эйра значила для всей Фростерии – и для него самого.

Морозко наклонился вперед, легко тронув Эйру рукой за плечо.

– Просыпайся, птичка, – сказал он, проведя костяшками пальцев по ее руке. – Нам надо…

– Который час? – заморгала она, тут же прошивая его сонным взглядом.

Рука Морозко замерла. Его губы дрогнули, но на них не появилось его привычной усмешки.

– Срочные дела в Винти. Наше присутствие там обязательно.

– Винти… – Она села, и в ее глазах прояснилось. – Что происходит?

Он встал с кровати и показал рукой на шкаф.

– Одевайся поскорее, я все расскажу тебе по дороге. – Морозко пересек комнату и остановился на пороге. – Если только ты, конечно, не решишь остаться. – Часть его надеялась, что она с ним не пойдет. Потому что он знал, что к тому моменту, как он вернется в этот замок, он и вся Фростерия уже изменятся навсегда.