Крестьянка в наказание (СИ) - Азара Вероника. Страница 53

Кокетливо глянув на гостя, королева приглашающим жестом указала ему на кресло рядом со своим. Пусть думает, что она полностью околдована чарами этого болвана. Она не собирается делиться властью ни с кем, даже с наследником, не говоря об этом болтливом павлине. Но надо поддержать в нём убеждение — корона будет на его голове. Мужчины предсказуемы и ими так легко управлять!..

***

День получился в итоге суетной.

После завтрака, на котором герцог не присутствовал отправившись в деревню Патрика с сестрой, леди Мальвина начала урок ведения домашнего хозяйства. Что делать, лучше начать поздно, чем никогда.

Мы ходили по дому, я внимательно наблюдала за леди, дававшей указания своим ровным голосом. Она не командовала, как бывало матушка, не рыкала, как батюшка. Достаточно было указать горничной пыль на белоснежном платочке, и служанка хватала тряпку и бросалась переделывать уборку. Достаточно было дать чёткие, лаконичные указания и прислуга бросалась их выполнять без лишних вопросов и возмущения.

Смотрела и впитывала в себя манеру поведения — вежливо, без малейшей грубости, но так, что не выполнить невозможно. Иной раз и самой хотелось получить указания и начать работать, но теперь я должна научиться разговаривать с прислугой, как леди Мальвина.

Экономка приходила несколько раз за указаниями лично от меня. Сначала было неловко требовать от женщины, годившейся мне в матери, выполнения своих распоряжений. Видела недовольно отблёскивающие глаза госпожи Ленст, когда давала правильные указания! Ничего, привыкнет. И я научусь.

Во время обеда засыпала леди Мальвину лавиной вопросов, благо обедали в моей гостиной — его светлость ещё не вернулся. Компаньонка отвечала, откровенно довольная интересом. Она даже посоветовала взять подготовку на себя, как "практику" — это она сказала. На это я замахала руками — приезд высокородных господ и самого короля не тот случай, когда простительно наделать ошибок. Пришлось леди со мной согласиться.

Поскольку во время обеда у нас сложилась приятная атмосфера, рискнула завести разговор на тему, мучившую ещё со вчерашнего разговора с его светлостью.

— Леди Мальвина, вы извините за такой вопрос, но… Вчера его светлость высказал неудовольствие моим гардеробом. Я помню, вы говорили то же самое. Придётся всё же прислушаться к вашим словам и выполнить желание его светлости. Но…

Я замялась, леди Мальвина опустила чашечку, посмотрела на меня, подбодрила:

— В чём дело, миледи? Что именно вас смущает?

— Понимаете, я не привыкла разбрасываться вещами. В деревне мы носили одежду даже штопаную. Нужно покупать новые наряды, а у меня ворох платьев, некоторые и надела раз-другой. И как с ними быть?

— Это просто, — успокоившись, что проблема не так уж серьёзна, компаньонка продолжила пить взвар. — Надо внимательно пересмотреть гардероб. Часть нарядов можно переделать по моде. Нужно вызвать модистку. Многие из них именно этим и занимаются. Или ваша Галита сама переделает. Туалеты, которые на переделку не годятся, можно подарить или отправить на благотворительность. Думается мне, Галита не откажется от пары-тройки платьев, они сделают из девушки первую красавицу здешних мест. Дарить платья прислуге обычная практика.

— А вы, — я опять замялась. — Вы не хотели бы расширить свой гардероб? Простите, может быть не должна этого говорить, но вы обходитесь всего несколькими туалетами…

— Я с благодарностью приму пару платьев. Тем более предстоит визит гостей.

— Простите за бестактность, леди Мальвина. Но почему вы не хотите сшить несколько новых туалетов?

Компаньонка помялась пару минут, но решилась:

— Видите ли, мой муж оставил столько долгов… Почти всё жалование уходит на их выплату…

— Как такое может быть?! Ведь его родня приняла и его титул, и родовое поместье… Учитель законоведения говорил — по закону они должны принять на себя и долги. Они что, отказались выплачивать долги, получив всё имущество?!

Смотрела на побледневшую женщину и не понимала — как такое возможно. Им было мало выгнать леди практически на улицу, ещё и все долги мужа повесили на бедную вдову?

— Увы, наследовать после супруга было практически нечего. Родовое поместье под его управлением совсем обнищало. По сути, им достались клочок неотчуждаемой от родового замка земли и титул. Нахлебница в моём лице им была не нужна. Ну, а мне пришлось принять на себя выплату долгов.

Мне стало страшно за эту такую хрупкую на вид женщину. Она взвалила на плечи груз, ей явно непосильный.

— А много ещё выплачивать?

Леди Мальвина вскинула голову и строго посмотрела на меня.

— Миледи, я сама справлюсь.

Сказано было так, что мне не осталось ничего другого, кроме как согласиться. Решила вывернуться иначе.

— Видите ли, я вчера разговаривала с его светлостью. Он доволен моими успехами под вашим руководством, собрался повысить вам жалование и ещё выплатить премию. Если откровенно, это собиралась сделать я из личных средств, но спорить с мужчиной, — красноречиво развела руками, показывая бессмысленность такой затеи, на что компаньонка улыбнулась. — Понимаете, у меня скопилась приличная, на мой взгляд, сумма из средств, выделенных его светлостью. Вы знаете — я их почти не трогала всё это время. Возможно, могла бы дать вам, не знаю, как это правильно называется у господ, в долг? А вы постепенно возвратите из прибавки его светлости. По крайней мере, сможете жить спокойно и будете распоряжаться своей жизнью.

Такой реакции, если честно, не ожидала. Компаньонка огромными, наполненными влагой глазами, уставилась на меня, сжала на груди руки до побеления костяшек. Она так дышала! Показалось — ей сейчас не хватит воздуха…

— Леди Мальвина! Если я обидела вас…

— Миледи! Вы даже не представляете, что предложили! Я верну всё, до последней медяшки, клянусь!

Она подняла руку вверх и на пальцах чуть блеснуло светом. О подобном читала, но никогда не видела, как подтверждается клятва.

Потом женщина закрыла лицо ладонями, пригнулась к коленям и разрыдалась…

— Леди Мальвина, голубушка, — бросилась к ней в попытке остановить рыдания. — Да что же это такое! Галита!

Камеристка влетела в комнату, словно стояла за дверью. Бросилась к рыдавшей компаньонке, затем к ещё неубранному столу. Ухватила графин с вином, плеснула в бокал и, силой разогнув плачущую женщину, заставила её выпить пару глотков.

Я же стояла изваянием, не зная, что делать и поражённо смотрела на такую бурную реакцию.

— Так, ещё глоточек и ещё, — приговаривала Галита, вливая в леди Мальвину вино. — Успокаиваемся. Не пугаем госпожу, а то она, на вас глядючи, сейчас тоже рыдать начнёт. Вот его светлость обрадуется-то, его жена в слезах по нашей милости!

Компаньонка окончательно выпрямилась, забрала бокал из рук камеристки и одним махом, всё ещё всхлипывая, выпила остатки вина. Подняла наполненные слезами глаза и совсем по-бабьи отёрла щёки ладонью.

— Простите миледи, — она душераздирающе всхлипнула, но слёзы уже прекратились. — Это так трудно, когда тебя постоянно осаждают кредиторы. Они даже сюда мне писали и приезжали… Если смогу рассчитаться хотя бы с самыми назойливыми…

— Рассчитаетесь!

Ответила, намереваясь подключить к делу и его светлость. Ишь, чего удумали — не к родне, принявшей титул и поместье, идут, а к беззащитной женщине.

— Галита, налей мне тоже!

Как-то так получилось сказать, что камеристка, даже не оговорившись по-привычке, молча налила в бокал пару глотков вина и подала мне.

Выпила махом. Нет уж, делать добрые дела надо с умом, а то этакие сцены совсем не для меня, до сих пор потряхивает…

— Ладно, вам надо привести себя в порядок, глаза совсем покраснели. Решим вопрос завтра же, только узнаю, сколько у меня накопилось.

— А его светлость?..

Отмахнулась:

— Его светлость не доволен, что я эти деньги никуда, по его словам, не трачу. Теперь может не ворчать. Да и он собирается открыть на моё имя счёт в банке. Можно и не говорить ничего, это наше с вами дело будет. Идите, а то скоро госпожа Ленст прибежит и опять вопросами засыплет, а без вас я пропаду.