Торнан-варвар и жезл Тиамат - Лещенко Владимир. Страница 26

Но так или иначе, а Бэлиргэр остался на старости лет один-одинешенек. Князь горевал ровно год, но потом возобладало чувство долга, без которого правитель не правитель. Нужно было дать стране наследника, дабы избежать смут и войн по смерти уже немолодого государя. Он женился снова – на молодой вдове какого-то незнатного дворянина, все достоинство которой заключалось в наличии двух детей и доказанном тем самым умении рожать.

Спустя три года в новой княжеской семье на свет появилась девочка, получившая имя Когита – в честь младшей и самой любимой дочери Великой Богини. Злые языки поговаривали, что для получения результата престарелому князю пришлось прибегнуть не только к помощи магов и лекарей, но и кого-то из придворных. Но слухи продолжения не имели. Тем более что появился другой (и куда более печальный) повод для всяких разговоров: во время прогулки в горах сорвалась в пропасть вместе с взбесившейся лошадью княгиня Тоэсти – мать наследницы.

Одни вспомнили о проклятье, тяготеющем будто бы над Бэлиргэром. Другие перешептывались по углам, что княгиня, дескать, что-то такое узнала – какую-то ужасную тайну, из-за чего князь и принял меры… Не без страха ждали новых несчастий для правящего дома. Но все как будто на этом закончилось.

Ныне девятнадцатилетняя принцесса Когита является едва ли не самой завидной невестой по эту сторону Рихея. Пока, однако, ее отец не сделал выбора, повинуясь просьбам дочери, замуж, понятно, не рвущейся. Но долго сие продолжаться не может – князю под восемьдесят, и он не раз говорил, что не желает умирать, не обеспечив будущего княжества и дочери, не увидев внуков.

Выслушав рассказ, они вздремнули немножко, а потом отправились на раскинувшуюся неподалеку ярмарку. Шум, гам, выкрики зазывал…

У полосатой палатки толстопузый человек в красной рубахе, размахивая руками, вопил, стараясь перекричать гомон толпы:

– Спешите увидеть – чудо неслыханное прежде в славном городе Истар! Всего за одну монету! Женщина с бородой! Клянусь, вы такого не видели! Женщина, в которой течет кровь древних гномьих королей, властелинов Синего Хребта и Рихея! Спешите увидеть – последний отпрыск на древе дворфских монархов!…

– Так это он дворфов гнумами обозвал, что ли? – с легким недоумением произнесла Марисса.

– Нет, – буркнул под нос Чикко. – Это ты цфергов дворфами обозвала только что…

– Спешите увидеть! – продолжал зазывала. – Именно так выглядели женщины сгинувшего народа подгорных карлов, правивших Рихейскими горами! Всего одна иска!

– Не хочешь взглянуть? – подначил Торнан приятеля.

– Да ну тебя, – пожал плечами Чикко. – На такое страшило посмотришь – месяц и к нормальным женщинам подходить не захочешь! Да и наверняка борода приклеена – знаем мы этих шутов базарных…

Словно в ответ на его слова, из палатки донесся негодующий дамский вопль, испуганный возглас, треск раздираемой материи и звучные удары. Затем оттуда вылетел упитанный мужик, зажимая ладонью разбитый нос.

– Настоящая… – потрясенно сообщил он в пространство.

Марисса сама не заметила, как оторвалась от спутников. Только что перед глазами маячила широченная спина капитана и болтавшаяся на уровне его плеча макушка островитянина, и вот их уже нет.

Амазонка не стала их высматривать. В конце концов дорогу до постоялого двора и они и она найдут. Вместо этого она принялась прогуливаться между навесами и лавками, изучая товары.

Ноги занесли ее в уголок, где торговали всякими редкостями. Проигнорировав лотки со старой медной и бронзовой посудой из каких-то заморских стран и прилавок, заваленный суртскими статуэтками черного дерева и амулетами, она от нечего делать забрела в лавку, выглядевшую солиднее прочих. Товар тут был поприличнее – нефритовые и лазуритовые изделия восточных мастеров, изящные сосуды непонятной работы, редкие раковины южных морей, оружие…

– Что угодно госпоже воительнице? – вежливо, но без приторности обратился к ней торговец. – Могу предложить старинный амулет Дев Богини Сии, с далекого востока, из окрестностей Лунного моря. Или…

Марисса не слушала, сосредоточив свое внимание на лежавшем среди прочего добра клинке странного синеватого оттенка. Меч с клинком невеликой кривизны, с позеленевшей бронзовой гардой, от основания которой отходили захваты для оружия противника.

Осторожно взяла его, посмотрела на клеймо.

«Нет, этого не может быть!!!» – пронеслось в ее голове.

– А… вот это? – как можно более равнодушно поинтересовалась она.

– Это?… – пожал плечами торговец. – Этот клинок достался мне по случаю. Некий искатель сокровищ нашел его в старинном подземелье возле Ункол-Седара – это далеко отсюда. Мой учитель говорил, что это, быть может, работа дворфов. Впрочем, я не знаю. Это клеймо мне не знакомо.

Марисса, затаив дыхание, уставилась на выбитый в Древней стали символ: обозначенный несколькими неровными грубоватыми линиями дракон на фоне столь же схематичной горы. Больше всего на свете она сейчас боялась, чтобы чужеземный торговец не увидел ее лица.

«И меч этот нужно калить на трех жертвенных алтарях на медленном зеленом огне, поливая его свежей людской кровью, но не из раба или убитого, но из живых, что добровольно ее дали. И пока Солнце не сменится Луной, еще до пенья птиц на заре надо его калить, и творить заклятья, пока не проступят на раскаленном клинке таинственные знаки… И войдет сила в клинок, и падет благословение на носящего его. И будет та сталь тверже любой другой, и будет победа с носящим клинок…»

Сомнений не было – перед ней лежал каким-то чудом уцелевший меч Истинного булата. Наследие глубокой древности, сгинувших когда-то великих царств и великой магии.

Она – одна из немногих живущих – видела такой: однажды и мельком. Его продемонстрировала Мариссе старая Раги – начальник всех воительниц Великой Матери в Килльдаре и окрестностях, – и то из своих рук…

– Сколько это стоит? – осведомилась она, чувствуя, как предательская испарина покрывает лицо и шею.

– Это очень старая вещь, – пояснил торговец. – Не знаю, сколько ей лет, я вообще в оружии не слишком разбираюсь. Но древность от подделки отличить как-нибудь смогу, так что…

– Короче – сколько?! – оборвала его Марисса, нащупывая пояс с монетами.

– Думаю отдать его тебе, воительница, за сто каймов серебра, – задумчиво пожевал губами лавочник. – Это хорошая цена за такую старину…

– Больше пятидесяти он не стоит, – нарочито ухмыльнулась Марисса, чудом удержавшись от радостного крика. Этот тупица и в самом деле не знает, что это за вещь! Богиня, что это за ВЕЩЬ!!!

Сойдясь с торговцем на семидесяти монетах, Марисса бережно обернула клинок в куртку и двинулась скорым шагом к постоялому двору, крепко держа покупку, чтобы никакой вор, не дай Тиамат, не вырвал ее.

– Вот, ребята, полюбуйтесь! – сказала она, войдя в номер, и положила клинок на стол в номере, за которым сидели и вкушали пиво капитан с магом.

Они уставились на нее с некоторым недоумением. Торнан взял меч, взвесил, примеряясь, пару раз взмахнул:

– Так, суртская нимша, если не ошибаюсь. Баланс так себе, рукоять неудобная, заточка ни к бессу… Ну и что? – с некоторой насмешкой осведомился он. – У какого пьяного грабителя ты отобрала это старье?

– Старье?! Эх люди! – рассмеялась Марисса. – Варвары, одно слово. Да знаете ли вы, что это такое? Это синий булат!

Брови капитана и шамана синхронно приподнялись – название это было им знакомо. Хоть и чужаки в Логрии, но оба они слышали о непревзойденных клинках, выходивших из мастерских сгинувшего царства Раолан, секрет которых сгинул вместе со стертым в прах в Великой Междоусобной Войне городом мастеров Дунзагом.

– Таким мечом можно самого Четырехрогого срубить! – сообщила Марисса. – Слегка приведу в порядок, и будет как новенький! Этот тупица, к счастью, даже не понял, что мне продал. Семьдесят монет! Мой, – она коснулась рукояти скимитара, – мне дороже обошелся.

На губах Торнана и Чикко возникли одинаковые многозначительные улыбки.