Звездная пыль - Лещенко Владимир. Страница 9

Собственно, ради вот таких находок они и работают. Одними метеоритами да заказами на уборку старых спутников и проржавевших станций сыт, сами понимаете, не будешь…

Стоп — кажется, космический бог услышал его беззвучные молитвы!

В левом нижнем углу экрана появилась яркая точка, которую спустя полминуты сканер определил с вероятностью более девяноста процентов, как «техногенный предмет невыясненного происхождения».

Сидевший за штурвалом боцман, не дожидаясь команды, перевел «Искатель» на новый курс.

Не прошло и пяти минут, как их корабль приблизился к предмету уже настолько, что его можно стало разглядеть в электронный телескоп, чем Никкербоккер немедленно и занялся, прильнув к окуляру.

— Спасательная шлюпка, — сообщил боцман через полминуты. — Модель точно не определю, но какая-то древняя скорлупка, — продолжил он. — Кажется, похожие еще были в ходу в дни моей молодости на лайнерах дальних линий.

Залазни нахмурился, но его душа наполнилась предвкушением возможной удачи.

Если это шлюпка с погибшего лайнера, то у пассажиров могут оказаться при себе ценные вещи… Нет, конечно, ему было жалко расставшихся с жизнью по воле всемогущего космоса бедолаг, но, с другой стороны, драгоценности им теперь уже не понадобятся… А, к примеру, если у кого-то осталась кредитная карточка и наследники не добрались до счета, то этот счет за прошедшие десятилетия, если не века, вполне мог вырасти до весьма кругленькой суммы.

Но зачем гадать? Скоро они всё узнают.

Боцман нажал кнопку, и к шлюпке устремился дистанционный захват, чтобы уже через полминуты вцепиться в нее мертвой хваткой. Хотя и не с первой попытки — огромные когти пару раз соскользнули с яйцевидного тела суденышка.

Теперь осталось только втащить находку в шлюз, что и было сделано в течение следующих пяти минут.

…С недоумением взирал собравшийся в шлюзе экипаж «Искателя» на заиндевелую, окутанную паром и распространяющую вокруг себя космический холод шлюпку.

Собственно, в ней не было ничего необычного, за исключением одного — входной люк украшали три печати с непонятной символикой. На вид — довольно свежие, хотя кто там разберет?

Увы, радужные надежды на имущество покойников, похоже, не оправдались.

Внезапно кремальера люка словно сама собой повернулась — они все невольно вздрогнули, но им тут же стало понятно, что это сидящий (сидящие) внутри пытаются выйти. Инстинктивно они всё же подались назад, пока крышка поднималась — медленно, с натугой: шлюпке явно не хватало энергии.

Вот люк полностью распахнулся, и в проеме появилась человеческая фигура. Через секунду неведомый пассажир высунулся наружу, и они увидели, что это молодой человек, в полосатой робе — интернациональной одежде обитателей тюрем, с пристегнутым к запястью кейсом.

— Я прифф… Я приветствую вас, мои ос… ос-осбо-водители! — заплетающимся языком изрек он, сделал шаг вперед и, запнувшись о комингс шлюпки, растянулся на палубе во весь свой немалый рост.

Ядреный молодой храп огласил шлюз.

Первым среагировал не многоопытный боцман, прошедший все космические огни и воды, не штатный медик Ольмер, не бывший космодесантник Турин.

Первым стал спасательный робот модели К-100Д, один из трех таких роботов, имевшихся на борту.

Коротко взвыв гусеницами, он подскочил к неподвижному телу, на ходу выдвигая щупальца и сенсоры встроенного медицинского комплекса.

Через несколько секунд на экране уже обозначились данные первичного осмотра.

«Констатируется тяжелое алкогольное опьянение. Концентрация С2 Н5 ОН в крови близка к летальной. Состояние пострадавшего осложняется наличием в организме большого количества органических веществ невыясненного происхождения. Приступить к реанимационным мероприятиям?»

…Пока робот оттаскивал бесчувственного спасенного в медотсек, на ходу освобождая его от одежды, а опередивший его Ольмер лихорадочно настраивал всякую лечебную машинерию, оставшиеся занимались не менее насущным делом. А именно — распаковывали кейс, дабы решить, что делать дальше.

Что они столкнулись с почти забытым в цивилизованных мирах способом казни — было понятно.

Но вот что из этого следовало? Как им поступить со спасенным?

Может быть, они выловили какого-нибудь самого страшного убийцу или знаменитого космического пирата, на счету которого десятки загубленных судов?

Может, пока не поздно, запихнуть его обратно в шлюпку и выкинуть из шлюза?

Но, с другой стороны, вдруг это борец за свободу против тирании или просто несправедливо осужденный бедолага?

Впрочем, посмотрим, что написано в документах.

На первой странице вечной металлитовой бумаги была написана просьба ко всем, кто найдет эту шлюпку, по возможности уничтожить ее вместе с телом и — опять же по возможности — сообщить о находке в какой-то Среднегалактический союз, в Департамент исполнения наказаний при Верховном суде. Так-так — ну и что же там написано?

— …37 столпня 201 года Седьмой эры Среднегалактического союза, — капитан быстро ввел дату в компьютер и через секунду получил ответ, что такой календарь в памяти машины отсутствует. — Ну и пес с ним! Так… По решению юрискомпьютера № 121312723 — а я думал, их уже давно нет, — отвлекся еще раз Залазни… — Великого дворника Петера Ох-Ару… Да нет… Верховного ассенизатора… Генерального уборщика, что ли? Тьфу, что за чушь? Ладно, как там дальше… признать виновным в убийстве… Или тут «не-убийстве»?… Что за диалект у них такой корявый? Как будто дикари писали! — пожал плечами капитан.

Заинтересовавшись, его подчиненные тоже начали изучать документ, нетерпеливо заглядывая капитану через плечо.

— А кого убили? — с любопытством спросил Кроу. Криминальная хроника была его любимым газетным чтивом.

— Сейчас скажу. Был убит капитан Эммануэль… О господи, опять эти старые слова — котлета, бифштекс, шашлык? А, вспомнил — Барбекю… Ну и фамилия у покойника!

— Эммануэль? — переспросил Айсбер. — Но ведь это женское имя. [2]

— Ну, может, Гумануил, — с легким раздражением пожал плечами Залазни. — Так, что там дальше… — Брови капитана Рутгера недоуменно приподнялись.

— Тут вроде бы еще кого-то убили и даже съели… — Но прежде чем его товарищи успели испугаться, капитан добавил: — Хотя получается, что съел как раз этот самый убитый капитан Антрекот с развратным именем. И кто же был съеден? Кн… Князь… О — Князь Мыскин!

— Я что-то не понимаю: этот парень что, князя какого-то убил на пару с тем Бифштексом?

— Подумаешь, удивили, — пожал плечами Квазиханов, — у нас бывало, так почти каждую неделю какого-то князька мочили. На всех шлюпок не напасешься!

— Да нет, — вступил в разговор знаток диалектов Никкербоккер, успевший заглянуть в бумаги, когда Залазни отвлекся. — Тут что-то про хомяка — вроде не то у него хомяка сожрали, не то он сожрал хомяка…

— Подожди, но как это может быть? Если он хомяк — то почему он князь? А если он князь — то как он может быть хомяком?!

— Еще как может, — заступился за грызунов Ольгерд Ольмер, появившийся в дверях. — Вон на какой-то планете, сам там был, вместо президента так вообще обезьяна.

— А, понял! — радостно воскликнул Залазни. — Тут форма глагола yttgadh, а мне показалось — yttgadhha, — да, язык тут явно устаревший. Теперь понятно — этот парень убил капитана Барбекю за то, что тот убил и съел его хомяка, которого звали князь… эээ, одним словом — ясно.

— Вот зверь! — в сердцах сплюнул Турин. — Убить за какого-то хомяка!

— А почем ты знаешь? — поправил его Айсбер. — Может, тот хомяк стоил чертову уйму денег?!

— А может, у него на родине хомяк — священное животное? — поделился своим соображением штурман.

— Хомяк — священное животное? Не делай мне смешно, приятель! — фыркнул механик.

Они бы еще долго спорили на эту тему, если бы не счел своим долгом вмешаться Никкербоккер.

— Ладно, хомяк там или не хомяк — это всё мелочи. А вот что теперь с ним, — жест в сторону медотсека, — делать будем?