Спартак - Лесков Валентин Александрович. Страница 26

13 понтийских пентер, кораблей с пятью рядами весел, были взяты на абордаж. Понтийцы потеряли своего адмирала — испанца Исидора, Остальная часть неприятельского флота обратилась в бегство.

Пересадив на взятые в плен неприятельские корабли часть людей, Л. Лукулл двинулся к острову Лемнос — именно туда поспешно уходили потерпевшие поражение враги.

М. Марий — это был он — стал обходить остров с севера. Он хотел причалить у северо-западной его оконечности, у небольшого островка Найт, рассчитывая, что Л. Лукулл не сможет здесь высадиться из-за большой осадки его кораблей.

Все его расчеты не оправдались.

Через несколько часов после подхода кораблей Лукулла к острову все было кончено: армия М. Мария совершенно разбита, огромное количество воинов убито и попало в плен; не избежал его и сам полководец.

Таким образом, спор, начатый на полях Фригии у Отрий, решился в пользу Л. Лукулла.

Покончив с неприятельской армией, победитель часть кораблей (в том числе и из вновь захваченных) вместе с солдатами вручил своему легату Кв. Воконию. Он поручил ему отправиться в город Никомедию, где находился Митридат, и закрыть царю путь к бегству по морю.

С кораблями и солдатами Кв. Воконий вышел в море. А Л. Лукулл посадил оставшихся у него воинов на другие суда и отправился с ними к тому месту острова Лемнос, где согласно показаниям пленных находилась другая часть понтийско-серторианских войск под начальством М. Вария, Дионисия и Александра.

Эти-то последние, получив при высадке М. Мария на сушу его письмо о приближении Л. Лукулла и просьбу о помощи, вступили между собой в жестокий спор. Дионисий хотел немедленно идти на соединение с М. Марием. Но М. Варий, ненавидевший последнего как удачливого полководца и соперника, не соглашался с ним и под всяческими предлогами отклонял его предложение. Из тех же побуждений по отношению к Дионисию его поддерживал Александр.

Три полководца спорили и препирались между собой до тех пор, пока Л. Лукулл не появился перед ними.

И вновь солдаты Л. Лукулла разбили противника в бою на суше, загнали бежавших на корабли. Последние в спешке стали сниматься с якоря. Боясь Л. Лукулла, они не смели выйти в море и поплыли вдоль берега, надеясь на свою малую осадку.

Теснимые, однако, с моря судами Л. Лукулла, понтийцы в конце концов вновь были вынуждены причалить. Но на суше их экипажи опять оказались под ударом солдат Л. Лукулла. Здесь последние окончательно их разбили и обратили в беспорядочное бегство. Сами полководцы, потеряв много людей убитыми, совершенно отчаявшись, укрылись в какой-то пещере. Разъяренные победители ворвались и туда. Дионисий принял яд и тотчас умер (в качестве евнуха и человека, близкого к царю, он знал все перемены счастья и — для безопасности — всегда носил с собой в перстне яд); М. Варий и Александр из малодушия сдались — они питали еще надежду на пощаду.

Всех пленных быстро рассортировали. Знатных понтийцев во главе с Александром Л. Лукулл решил сохранить для своего триумфа, остальных продать в рабство. Пленные марианцы один за другим прошли перед судебным трибуналом победителя. Все командиры, включая М. Вария и М. Мария, были приговорены к смерти и казнены немедля.

Пленные марианцы держали себя мужественно. Они осыпали Л. Лукулла и его солдат и командиров отборной бранью и проклятиями, грозили местью и высказывали лишь одно сожаление, что им не удалось вторгнуться в Италию и расправиться с гнусным, продажным, преступным сенатом.

В Италии двойная победа Л. Лукулла над серторианскими и понтийскими армиями и флотом была оценена очень высоко. Впрочем, он и сам тому немало содействовал, определенным образом «подправив» порядок событий. Этим он ввел в заблуждение большое количество людей, даже и самых осведомленных. Цицерон в речи «За закон Манилия» (66 г.) излагал поэтому данный эпизод так (едва ли тут имело место только одно желание польстить Л. Лукуллу): «Им же был разбит и уничтожен огромный, прекрасно оснащенный флот, который под начальством вождей-серторианцев и с пылающим ненавистью экипажем несся к берегам Италии(!)».

Эти преувеличения, сильно способствовавшие упрочению военной славы Лукулла и его авторитету, имели для него и еще одну хорошую сторону: его соратнику Кассию Барбе под победные фанфары удалось наконец вырвать у сената постановление о выдаче Л. Лукуллу из государственной казны 3 тысяч талантов на строительство военных кораблей (позже, ввиду своих грандиозных успехов, победоносный полководец даже отказался от этой субсидии!); он же привел с собой огромное множество добровольцев, надеявшихся быстро обогатиться под начальством столь удачливого полководца.

Разделавшись с врагом на острове Лемнос, Л. Лукулл вернулся к Лампсаку, у стен которого он оставил часть войска. Победителя встретили с ликованием.

А Митридат тем временем спешил в Гераклею, в которой взяла верх римская партия. По пути он вновь попал в страшную бурю и потерял много кораблей. С оставшимся войском Митридат все-таки занял город (ему удалось склонить на свою сторону его правителя Ламаха), вернул понтийскую партию к власти и подкрепил ее 3-тысячным гарнизоном во главе с кельтом Коннакориком. Жителям города и особенно магистратам — с целью снискать их расположение — он щедро раздал деньги. Из Гераклеи Митридат отправился в столицу Вифинии Никомедию. Одновременно часть судов он послал осадить отложившийся от него Византии.

Высадившись в Никомедии, Митридат разослал части войска в качестве гарнизонов в Анамею, Пруссию, Прусиаду и Никею. Казалось, что, несмотря на жестокие удары судьбы, дела начинали налаживаться. Вдруг прибыли корабли с последними письмами от М. Мария и Александра, извещавшими о появлении флота Л. Лукулла и о предстоящем бое, затем пришли слухи — вскоре подтвердившиеся — о полном поражении войск и флота у острова Тенедос и острова Лемнос.

Страшные вести о потере флота, о гибели четырех армий на Лемносе глубоко потрясли Митридата, его полководцев и все войско. Рухнула главная надежда — надежда на победу над Лукуллом. Теперь следовало ожидать нападения победоносного врага на Понт и единодушной измены всех вифинских городов.

После совета с полководцами Митридат решил немедленно возвратиться в отеческие пределы. Сев на царский корабль, посадив находившиеся при нем войска на другие суда, Митридат очистил Никомедию и вышел в море.

А Л. Лукулл, вернувшись в лагерь к Лампсаку, прежде всего справился о царе и Кв. Воконии. Рассказ Л. Мурены, которого он оставил в качестве заместителя, его возмутил. Оказалось, что Кв. Воконий, выйдя в море, соблазнился мыслью зайти «попутно» на остров Самофракию и приобщиться к таинствам древних богов Кабиров. Так как остров находился поблизости от острова Лемнос, то легат успокаивал себя мыслью, что он успеет еще выполнить поручение полководца.

Но, прибыв иа остров, Кв. Воконий слишком увлекся беседами со жрецами и религиозными праздниками. В результате Митридат (а он уже переместился в Никомедию) узнал о поражении своих армий и флотов раньше, чем Кв. Воконий, и, никем не теснимый, оставил город и отправился в Понт. Дорогой он вновь попал с войском и флотом в страшную бурю. Она потопила часть его кораблей, а часть их рассеяла. Потерпел катастрофу и царский корабль. Митридат пересел на пиратское легкое судно и вопреки надеждам недоброжелателей благополучно добрался до Гераклеи Понтийской. Оставив здесь сильный гарнизон во главе с кельтом Коннакориком, он отплыл в Сииоп. Воконию ничего не оставалось, как блокировать оставленный царем в Никомедии понтийский гарнизон. Разгневанный неповиновением, Л. Лукулл немедленно послал Воконию письмо, приказывая передать командование новому адмиралу — Л. Марцию Цензорину, а самому возвращаться из-под Никомедии назад к Лампсаку.

В соответствии с изменившейся обстановкой (зима кончилась, и наступила весна) Л. Лукулл внес новые поправки в прежний план кампании. Получив распоряжение от своего командующего, полководцы со всем рвением взялись за их исполнение. Успехи, однако, оказались неодинаковы. М. Котта, обратившийся против Гераклеи, сразу же потерпел новое поражение и ушел под Прусиаду «помогать» Кассию Барбе брать ее. Совместными усилиями они взяли город. Набрав новые вспомогательные войска из вифинов, М. Котта вновь вернулся под Гераклею. Коннакорик, начальник понтийского гарнизона, и городские власти отправили послов в Херсонес и Феодосию за продовольствием; они просили также о помощи владетелей Скифии и династов Боспора.