Охота за тенями (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 4

И никто не знал, даже милые жёны барона Назарова, что в дальних уголках подвала «вызревали» свитки с неприятными сюрпризами для Ордоса, ещё не уничтоженного, но пошатнувшегося. А в Мезени готовились боевые отряды, призванные закончить затянувшуюся войну.

«Надо съездить туда вместе с графом Сумароковым, — рассеянно подумал Никита. — Святославу Бориславичу будет интересно посмотреть, что каста Воинов не исчезла, а продолжает функционировать. А потом уже всерьёз браться за реорганизацию Ордена».

Но сейчас главная задача выкристаллизовалась в виде досье Сальваторе Гравы. Его нужно забирать у Бьянки как можно быстрее, иначе инквизиторские псы выйдут на её след, и последствия будут очень плохие. Девушке грозит опасность, и Никита не хотел жить с тяжким грузом вины за её смерть.

Ложась спать, он тщательно развесил маячки-сторожки по окнам, а дверь укрепил магоформами, которые преподнесут неприятный сюрприз тем, кто вздумает тихо пробраться в его номер. «В окна враги, скорее всего, не полезут, — размышлял барон Назаров, — если, конечно, не совсем отбитые на голову. Зимой забраться на второй этаж по узкому карнизу, где нет балконов, а пожарная лестница находится с торца здания, как и водосточная труба, дело не такое лёгкое. Тут не магия нужна, а физическая сила и ловкость. Впрочем, отключить сторожки не получится».

Послав жёнам фотографии укрытой снегом Праги, Никита улыбнулся, прочив сообщения от них. Только вчера расстались, а уже скучают, ждут домой. Главное, там сейчас тихо и спокойно, как и должно быть. Семья, дом, дети — что ещё может сделать мужчину счастливым? Осознание своей победы над опасным врагом? Да, пожалуй, это самое верное.

Никита погасил ночник и уснул довольно быстро, выкинув из головы лишние мысли. И открыл глаза, когда комната наполнилась мягкими серыми красками утра. Солнце ещё не взошло, сумрачные тени заполняли узкие улочки и стлались по черепичным крышам домов.

Он поднялся с постели и провёл комплекс физических упражнений, разгоняя вялость мышц, а потом сел на пол, скрестив ноги. Вызывать восходяще-нисходящие потоки энергий Никита не собирался, чтобы не всполошить постояльцев «У пилигрима». Лёгкая версия прокачки каналов позволяла взбодриться и чувствовать себя заряженным на весь день. Полезная вещь. Даже Юля отметила этот факт по окончании медового месяца.

Никита улыбнулся, вспомнив те незабываемые дни, и вскочил на ноги, ощущая кипящую внутри себя энергию. Неторопливо одевшись, он вышел в коридор, хранящий тишину уходящей ночи. Жильцы мини-отеля спали. Не застёгивая пуговицы светло-серого пальто из кашемира, барон Назаров остановился возле двери соседа-старика и не прикасаясь к ней, поводил ладонью. В кожу впились мириады невидимых иголок. Значит, сторожки активированы, никто внутрь не проникал. То, что эти магоформы ставил сам Грава, Никита уже понял по ауре, принадлежащей магистру.

Он спустился вниз и поприветствовал сонного администратора — совсем ещё безусого мальчишку — сменившего Чермака и предупредил, что вернётся после обеда. Положив ключ на стойку, молодой мужчина вышел на крыльцо и вдохнул в себя бодрящий морозный воздух. Нет, утренняя Прага уступает вечерней. Вот при солнце она уже приобретает свой шарм, а вечером, залитая электрическим светом, и вовсе расцветает своей неповторимой красотой.

Чтобы найти такси, Никите пришлось идти до улицы Виноградска, наиболее оживлённой в этот ранний час. На специальной стоянке он увидел жёлтый автомобиль со светящейся надписью «tаxi», а справа на лобовом стекле — зелёное табло, оповещавшее, что водитель «volný», то бишь свободен.

Сняв перчатку, Никита постучал костяшками пальцев по окошку, привлекая к себе внимание дремавшего таксиста. Удобно развалившись на откинувшемся кресле, тот надвинул на нос кожаную кепку и скрестил руки на груди, и в таком положении чувствовал себя очень даже неплохо.

— Na letiště Praha-Ruzyně, prosím[1], — на чешском произнёс Никита, когда окошко с тихим шелестом опустилось наполовину, и на него уставился широколицый, с пышными усами водитель.

— Sedni si, kamaráde[2], — беззастенчиво зевнул он.

Барон Назаров устроился на заднем сиденье в уютном и тёплом салоне «Татры», как гласила витиеватая надпись на бежевом клаксоне рулевого колеса.

— Музыку? — поинтересовался таксист, аккуратно выезжая на проезжую часть.

— Нет, не надо, — по-английски ответил Никита. — Едем в тишине, никаких разговоров.

— Понял, — откликнулся водитель. Такие просьбы для него, вероятно, были не в новинку, сразу послушался.

До аэропорта он домчался быстро, благо на улицах ещё не было столпотворения машин. Отчасти поэтому Никита и поехал так рано, собираясь большую часть дня посвятить прогулкам по Праге и покупкам сувениров для родных. Досмотр на контрольном пункте им не грозил, так как Никита сейчас никуда не собирался улетать. Обычно проверка на наличие магических амулетов и артефактов проходила у посадочного терминала.

Водитель подогнал такси к центральному подъезду, возле которого стояла суета. Видать, пассажиры с только что прилетевшего рейса стараются найти свободные машины. Расплатившись, Никита вылез наружу и по лестнице взбежал наверх, прошёл через турникет и направился в комнату хранения, лениво посматривая по сторонам. То, что за ним не было «хвоста», он был абсолютно уверен. А вот не сидел ли в аэропорту незаметный человечек для слежки за ячейкой? Это вопрос оставался актуальным.

Комната хранения представляла из себя большое открытое помещение под высокими потолочными арками с рядами серебристых шкафов с индивидуальными номерами в дальнем конце аэровокзала. Осмотревшись ещё раз, заметил несколько человек, сидящих в креслах. Кто-то дремал, кто-то читал газету, и никому не было дела до молодого мужчины в дорогом пальто.

Никита подошёл к нужной ячейке и настроился на излучения сторожков, как бы невзначай проведя ладонью по гладкой поверхности дверцы. Маячки с аурой Гравы молчали. А вот магический фон, да настолько сильный, что отозвался толчком в руку, сразу насторожил. Здесь пахло магоформой, применяемой для взлома кодовых замков. Она считывала ауру нужного человека, нажимавшего на определённые цифры, и буквально за две минуты выдавала нужную комбинацию. Уже не скрываясь, Никита набрал код на панели, который ему сказал Грава, но дверца не распахнулась. А это означало одно: ячейку вскрыли и вытащили пакет, после чего комбинация сбросилась и перестала действовать.

Грава был прав в своих подозрениях. За ним следили, а значит, в Праге сейчас находятся агенты Ордоса. Не подавая признаков волнения, Никита тем же путём неспешно вернулся в зал ожидания, присел на свободное кресло, отыскал в телефоне номер Бьянки Руджерри и нажал на вызов. Сейчас в Петербурге было раннее утро, к тому же выходной, грех будить девушку и озадачивать своими проблемами. Но ещё хуже, если в дверь её квартиры позвонят опасные гости. Маячок Никита там оставил на всякий поганый случай, поэтому мгновенно перенестись из Праги в русскую столицу для него не проблема.

Бьянка ответила сонным голосом:

— Слушаю, il diavoloti portavia[3]!

— Твои проклятия на итальянском звучат как музыка! — пошутил Никита. — Век бы слушал!

— Никита? — голос мгновенно окреп, стал похож на бурлящую реку. Видимо, соизволила посмотреть, кто звонит. — Что случилось? Нужна помощь?

— Мне — нет, а вот тебе, bellezza[4], понадобится.

— Говори, — журналистка не стала впадать в панику. Её нервная система, закалённая в бесконечных расследованиях, порой на грани фола, и здесь не дала сбой.

— Ты получила посылку из Рима?

— Вчера, — подобралась Бьянка как перед прыжком. — Ты меня прости, но я вскрыла её, потому что она была на моё имя. Но сначала прочитала сопроводительную записку. Когда заберёшь?

— Я сейчас не в Петербурге, и не знаю, когда приеду. Поэтому прошу тебя отвезти документы на Обводный. Ты не забыла, где я живу?

— Конечно, — уверенно ответила девушка.

— Спросишь Олега Полозова. Начальник охраны Семён обязательно заинтересуется, для чего, зачем и кто ты такая. Скажешь, что от меня. Пакет отдашь лично в руки Олегу и предупреди, чтобы он отправил его в Вологду и отдал Тамаре. Запомнила?