Охота за тенями (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 41

— А он ещё не знает?

— Понятия не имею, — отмахнулся отец. — Может, и знает.

Он надолго замолчал, погрузившись в свои мысли, пока машина летела по загородной трассе, минуя многочисленные дачные посёлки и небольшие городки-спутники столицы. Минут через двадцать водитель свернул на просёлочную дорогу, проехал маленькую деревушку с одной улицей и спросил с тревогой, не оборачиваясь:

— Здесь развилка. По какой езжать?

— Сворачивай налево и вдоль ручья до шлагбаума, — рассеянно ответил Волынский.

Сомкнувшийся вокруг них высоченный сосновый лес почти вплотную подобрался к накатанной снежной полосе, отчего в салоне сразу потемнело. Борис покосился на отца, чьё лицо размылось в мягких полутонах.

Шлагбаум обнаружился за плавным поворотом. Неподалеку от неё стояла срубленная из кругляка сторожка, над крышей вился дымок из трубы. На чисто выметенном крыльце лежал лохматый огромный пёс. Он увидел приближающиеся машины, вскочил и потрусил к опущенному шлагбауму.

— Пёс-охранник, — хохотнул телохранитель, сидевший рядом с водителем. — Интересно, сам будет поднимать?

— Ага, сейчас подбежит к нам, постучится в окошко и потребует пропуск, — вторил ему водитель.

— Замолчите оба! — цыкнул на них старший Волынский, разглядывая выходящих из сторожки двух человек в полувоенном камуфляже. Они были без оружия, и скорее всего, стояли здесь для фиксации проезжающих машин. Один из них поднёс рацию к губам и что-то быстро говорил. Вероятно, связывался с полигоном, увидев княжеский герб на дверце «даймлера».

Телохранитель опустил окошко наполовину и сказал с небрежностью:

— Князь Волынский к барону Абрамову.

Постовой, или кем он себя считал, нагнулся и попытался заглянуть в салон.

— Согласовано, — произнёс за его спиной напарник. — Поднимай бревно.

Миновав шлагбаум, они ещё несколько минут ехали по лесу, пока не оказались на берегу замёрзшего озера, обрамлённого высоченными соснами. Возле берега стояло с десяток легковых машин и три грузовика с крытым кузовом. Возможно, на них перевозили ящики с оружием.

— Пошли, сын, — Волынский вылез наружу, его тут же окружила охрана из внедорожников.

Борис с удовольствием вдохнул в себя морозный и удивительно вкусный воздух. Где-то за стеной леса слышалась резкая трескотня автоматов и сухие пистолетные щелчки.

— Барон в своей стихии, — усмехнулся Глава, пробираясь по натоптанной тропинке мимо сосен и заваленных снегом кустов. — Вот кто помешан на оружии по-настоящему…

Стрельбище, к которому они подошли, представляло из себя правильно обвалованную земляными валами площадку размером с футбольное поле. С одной стороны, где находились брустверы и столы для подготовки оружия к стрельбе, толпились с десяток человек. Пятеро из них деловито лупили по мишеням, остальные смотрели в бинокли или в прицелы.

Чуть позади них располагался целый лагерь из рубленных избушек и открытых площадок, оборудованных для шашлыка и отдыха.

Барон Абрамов, облачённый в камуфляж как и остальные его люди, заметил приближающихся гостей. Он положил автомат на стол, отщелкнул магазин, проверил оружие, не остался ли в нём патрон, и пошёл навстречу, стягивая с правой руки тактическую перчатку.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Леонид Иванович, — поздоровался он со старшим Волынским и скользнул изучающим взглядом по лицу княжича.

— Знакомься, мой сын Борис, — представил его Волынский, и только тогда барон протянул руку для пожатия.

Борис ощутил, насколько цепкая и сильная хватка у Абрамова. Да и сам он был мужчина крепко сбитый, плотный, подвижный как ртуть. И загар на лице придавал ему вид этакого авантюриста, чем-то похожего на Лоуренса Аравийского[2].

— Наслышан о вас, Пётр Дмитриевич, — Борис улыбнулся. Ему показалось, что у такого человека много друзей и приятелей, как и врагов, впрочем.

— А я тебя, княжич, помню ещё маленьким, — подмигнул ему барон. — Не ты ли на лодке в одиночку пытался переплыть озеро?

— Я, — рассмеялся Борис. — Правда, потом неделю лежал на животе. Ахмет меня попотчевал своим ремнём. Он у него до сих пор в комнате висит как напоминание о детских шалостях.

— А давайте-ка чайку выпьем, — Абрамов похлопал парня по спине и первым потопал к одному из домиков.

Она была построена по принципу лесной сторожки, где большую часть занимала русская печь, и кроме длинного стола, лавок и топчанов здесь ничего больше не было. Три маленьких оконца не давали много света, но этого было достаточно, чтобы разглядеть друг друга. Борис увидел висящую над столом лампочку и понял, что где-то здесь спрятан генератор, а то и магический накопитель, дающий достаточно энергии для освещения в вечернее время.

— Чай смородиновый, сам заваривал, — Абрамов открутил крышку термоса, налил в неё одуряюще пахнущий напиток. — Леонид Иванович, будешь?

— Нет, спасибо. Вон, Борьке предложи, — мотнул головой князь.

— Не откажусь, — Борис хотел наладить отношения с бароном, и отказывать в такой мелочи означало нанести пусть и небольшую, но обиду.

Абрамов усмехнулся и протянул ему парящую крышку, а себе налил в керамическую кружку.

— Расскажешь, зачем отпрыска отправляешь жариться в далёкие края? — спросил он, усаживаясь на лавку.

— Хочу расширить рынок сбыта своих автомобилей, — признался Волынский. — Европа сопротивляется, пошлины повышает, дышать не даёт. Давно хотел на юг расширяться.

— Думаешь, арабы с восторгом примут твою продукцию? — напрямую спросил Абрамов, шевеля бровями из-под шапочки-балаклавы.

— Не уверен, — так же честно признался князь Леонид. — Но попробовать надо.

— Вкусный чай? — спросил барон, поглядев на Бориса.

— Душистый, как свежая смородина, — кивнул молодой человек.

— Если хочешь добавки, не стесняйся, наливай… Так вот, Леонид Иванович, насчёт твоих планов. Они как-то связаны с последними событиями?

— Какими? — сделал непонимающее лицо Волынский.

— Слухи пошли гнилые, с трудом верится. Шепчутся на всех углах, дескать, Волынские утратили доверие императора, что он снял с них звание Поставщика Двора.

— Н-да, чихнуть не успеешь, разнесут по всей округе, что лихоманкой всех заразил, — горько усмехнулся князь. — Да правда всё это, Петя. Разозлил я государя крепко, не спрашивай как, всё равно не скажу. На семейном совещании решено отправить Бориса в турне по Ближнему Востоку. А тебя прошу об одном: можешь ли ты обеспечить контакты со знатными арабскими Родами? Просто поговори, намекни, заручись словом.

— Дело не самое лёгкое, — покачал головой Абрамов. — Если бы ты сам поехал, одно дело. А кто твоего сына воспримет с серьёзностью? Скажут, очередной капризный принц решил развеяться и отдохнуть, как можно с ним о чём-то говорить? Опять же, нужны подарки. Раз вы хотите прощупать рынок, надо преподнести что-то из своей продукции.

Барон сделал пару маленьких глотков остывающего чаю, оглядел молчащих Волынских:

— У вас нет шансов, к сожалению. Там, куда вы едете, сильны позиции англичан. Они прочно держат автомобильный рынок, ну и итальянцы со своими спортивными карами вне конкуренции. Русским ход заказан. Да что там машины! Даже я со своим оружием еле-еле нашёл нишу, в которую залез со скрипом, подарив едва ли не целый арсенал одному из царьков… Леонид Иванович, я вижу, что не в рынке дело. Ты в России больше заработаешь, если заполнишь сегмент представительских машин своими изделиями, которые поставлял ко Двору Его Императорского Величества. С руками оторвут.

— Но это не отменяет наших планов, — озабоченно потёр подбородок Волынский. — Если честно, Пётр Дмитриевич, я и сам анализировал перспективы, и пришёл к такому же выводу. Шейхи, эмиры, падишахи живут в такой роскоши, что я на их фоне покажусь голодранцем.

— Мои принципы, Леонид Иванович, ты знаешь, — твёрдо заявил Абрамов, отодвигая от себя кружку. — Всегда держать язык за зубами. Оно полезно не только в бизнесе, но и в жизни. Не знаю, чем ты огорчил императора, но вижу, что проблема очень серьёзная. Давай, облегчи душу. Зачем парня отправляешь к арабам?