Невеста Полоза (СИ) - Райс Лиса. Страница 32

Матушкина наука "А ты не вслушивайся, вот и не услышишь о себе чего — нибудь" въелась под корку головного мозга. Если бы сейчас змеицы обсуждали какой царевич идиот, тот бы реагировал со столь же холодным равнодушием. Он правда приучил себя не слышать придворные сплетни за спиной. Слишком бы многих пришлось убивать под горячую руку, а у них королевство светское, законы соблюдаются.

И, ясное дело, в страшном сне Полозу не могло прийти в голову цапнуть какого — нибудь придворного за пуговицу и поинтересоваться "Как тебе моя — то?" Он всячески пресекал панибратство с собственной персоной, не давая сближаться ни себе ни кому — то из желающих. Желающее, тем паче, сближаться хотели для пользы собственной шкурок. Ему из близких и с Ламией и Светом не плохо.

— Угу. А на следующей неделе сколько их еще будет — слегка не по этикету ответил змей, роняя даму на подставленную левую руку. Сказать слугам получше что ли кормить — не весит же ничего совсем, как пушинка.

— Очень хочется сейчас подальше от этого бала, — он наклонился над девушкой ниже, губы едва не касаются длинной шеи, он будто нарочно склонился так близко то ли чтобы сплетни подпитать, то ли для собственного удовольствия. Пойми этого нага.

— Мы так и не дошли до маков, — голос змея стал тише, будто тот обсуждал с супружницей нечто интимное, что не должно дойти до чужих ушей.

— Они низенькие, можно бежать по полю, наслаждаясь ветром и свободой…Но, — он осторожно возвращает девушку в вертикальное положение, улыбнувшись чуть теплее — у нас бал. А это значит, что стоит постараться и не умереть в этом серпентарии. У тебя как с восприимчивостью змеиного яда?

Сколько еще будет на следующей неделе? Это он сейчас признался, что и после представления ее ко двору будет в открытую по любовницам шастать или что?

Хотела было придумать что — то, чтобы возмутиться, но Злат опрокинул ее в ту позу, из которой возмущаться уже не очень то хотелось. Если с тем партнером по танцу, с которым она репетировала, Еся все больше просто чуток назад прогибалась, то теперь буквально лежала на руке царевича, ощущая себя весьма уязвимой. Одно его движение и она сама растянется на паркете. Хотелось, правда, верить, что Злат так не поступит. Не станет позорить ни себя, ни ее. Хотя вдруг она слишком тяжелая? На словах же о маках Есенья и сама с ними в цвет сделалась. Тут же зашептались с удвоенной силой, но из — за стука собственного пульса в ушах девушка уже и не слышала.

Она перевела на него взгляд, почти пьяный от такого вот вроде и невинного жеста царевича, всего то чуть ближе к ее шее склонился. И чего этот змий златоглазый на нее так действует?

Вот он такой, каким она его знала. Тот Злат с которым и правда можно бежать по маковому полю. Или хохмить над дворцовым этикетом. Есенья улыбнулась и вскинула голову.

— Иммунитета, — как только вспомнила умное слово? — пока не набралась, но очень надеюсь, что это дело времени.

Хотелось добавить, что она еще очень надеется, что они все же доберутся до макового поля, но смущение пересилило и слова так и остались недосказанными.

Танец закончился, пришлось отступить друг от друга, Есенья присела в легком реверансе, благодаря за танец. Послышались аплодисменты, но собственное сердце стучало сейчас куда гроче. Дальше следовало несколько общих танцев, где они все стояли двумя рядами, кавалеры в ряд напротив дам. Здесь уже движения были более степенные, без прикосновений и со сменами партнеров. Есенья старалась изо всех сил и, пожалуй, если взять в расчет, что она едва как месяц учится всем этим премудростям, выходило у царевны очень даже неплохо. Им со Златом удалось обменяться еще парой нейтральных фраз, все же кругом было слишком много ушей, но все же Еся задумалась… Быть может ей стоит принять то, что при дворе Злат не может вести себя иначе. Его положение обязывает нести на себе эту холодность. Наверное, ей даже следует поучиться этому. А с ней наедине он все же меняется…? Даже в танце, когда их разговор никто не слышал, супруг дал понять, что помнит об их первой встрече. Означает ли это, что для него та прогулка тоже что — то значит? Приятно думать, что это происходит, когда именно они вдвоем… Ведет ли он себя также с другими?

От таких мыслей даже щеки обожгло.

После танцев их развлекали приглашенные артисты. Особое впечатление произвели на царевну иллюзионисты. Они играли магическими огнями, создавая живые картины дивных мест. В сочетании с чарующей музыкой и приглушенным светом, создавалось впечатление, что они сами все перенеслись в эти далекие края, полные причудливых витых деревьев, огромных цветов с яркими лепестками и порхающих среди них бабочек и птиц…

Празднество подходило к концу, градус в крови гостей давно находился на критической отметке, особенно учитывая и без того крутой норов змеев, а последний номер от танцевальной труппы приглашенных восточных танцовщиц, одежды на которых скорее больше не было, чем было, изрядно повысил напряжение.

Есенья только — только отлучилась в дамскую комнату и теперь возвращалась обратно, как к ней подошел мальчишка — паж.

— Ваше Величество, — он низко поклонился, — меня просили передать вам, что особый подарок ждет вас в коричневом кабинете. Он слишком хрупок, чтобы вручать в толпе, потому Его Величество и уважаемый гость из Заречья приглашают вас туда.

— Что? — Удивилась Еся. Но смысл слов все же дошел. Она огляделась и правда не нашла Злата взглядом. Ну что же, раз так нужно… — Хорошо, спасибо.

Мальчишка ушел. Что — то в нем, правда, было немного странным. Эта мысль мелькнула где — то на подсознании, но Еся уже слишком устала этим вечером, потому решила подумать об этом после.

Девушка направилась сразу к кабинету, благо он находился совсем рядом, стоило пройти под аркой в левой части зала, несколько шагов по коридору и она уже стоит перед приоткрытой дверью кабинета. Полоса света, голоса… Еся потянула дверь и зашла внутрь.

На первый взгляд Злат не обнаружился, на второй, впрочем, тоже. Еся занервничала, ощущая уже, что здесь явно есть какой — то подвох. И этот самый подвох стоял сейчас аккурат перед письменным столом, вальяжно привалившись бедром и разложив кругом яркие алые юбки.

— Агидель, — Есенья кивнула, — кажется, я ошиблась дверью.

Остальных Еся не знала. Несколько девиц, настроенных явно не дружелюбно. И двое мужчин средних лет, изрядно выпивших.

— О, нет, Ваше Высочество, — заговорила блондинка елейным голосом. Алые губы скривились в презрительной гримасе. — Отнюдь не ошиблись. Это я послала за вами. Все уже преподнесли вам подарки, вот и я решила, не стоит ли закопать топор войны и пойти на мировую. Присаживайтесь, прошу вас, — вразрез выражению лица речи ее звучали слащаво.

— Благодарю, но, кажется, я уже довольно сидела этим вечером. Буду признательна, если вы сразу перейдете к делу.

Еся старалась не коситься нервозно на двух незнакомых нагов, которые оглядывали царевну потемневшими глазами весьма нахально, едва ли не облизываясь. Стайка девушек помоложе царевичьей фавортики едва слышно перешептывалась, глядя на Есю и то и дело глумливо хихикая. Одна из них отделилась от компании и поспешила к выходу. Дверь позади закрылась. Как показалось Есенье, ее заперли здесь.

— Ох, право слово, сидеть на троне, наверное, вам было так непривычно! Вам же прежде не доводилось? Лавочки, почитай, привычнее. — Вот и как воспринимать это? По сути ведь правду говорит змеица, но с каким ядом. И ей ли, рожденной при дворе, судить? Какое вообще ей дело до того, на чем Есе сидеть привычнее? — Но да не будем снова говорить о вашем прошлом. Лучше поболтаем о настоящем, как настоящие подруги, — блондинка улыбнулась во все свои белоснежные зубы, среди которых особенно сейчас выделялись клыки. Еся с некоторым замешательством отметила, что зрачки Аги стали вертикальными…

— О чем же именно? — Царевна опустила обмолвку о подругах. Обе ведь понимали, что таковыми им не стать никогда.