Счастье для дракона - Соболянская Елизавета. Страница 7
– Сиди! Почитаешь мне вслух, а за свертком и горничная сбегает или лакей!
Но вскоре выяснилось, что у большей части слуг выходной, а те, что остались в доме, накрывают на стол и готовят ужин, так что с глубоким вздохом недовольства лэра меня отпустила.
Если честно – я была рада прогулке. В доме герцогини практически невозможно остаться в одиночестве – всюду ходят слуги, и даже в моей комнате часто бывает горничная. Поначалу я думала, что в парке возле особняка буду одна, но и там бродили садовники, помощники садовников, горничные и экономка наблюдали за мной из окна, а потом докладывали хозяйке и всем вокруг, чем я занималась на прогулке. Иногда возникало чувство, словно все так и ждут, пока я совершу ошибку, чтобы потом использовать ее в своих целях. Еще совсем недавно я и думать не могла, насколько люди могут быть злые, теперь убедилась на собственном опыте. Но никак не ожидала, что, работая в одном доме, стоит держаться настороже, чтобы не дать повод вездесущим слугам сказать о себе гадость. Порой это утомляет, хочется расслабиться, вдохнуть полной грудью, но не получается, так как даже этот вдох могут интерпретировать по-своему.
Так что вскоре я стала уходить на прогулку в общественный парк во время послеобеденного сна герцогини. Первое время даже оглядывалась: кто знает, вдруг и тут за мной следить станут. Но мне повезло.
Парк был старый и слегка запущенный. Даже скорее не парк, а слегка облагороженный кусок леса. Но менять в нем ничего не разрешалось – участок перешел городу по завещанию одного эксцентричного старого графа, и его условием было сохранить все в первозданном виде. Только на площадке у ворот размещались лотки с напитками и сладостями, а также цветочные клумбы и декоративные деревца, но уже через сотню шагов прямо в центре столицы вздымались вековые сосны, закрывающие кронами небо.
Я любила именно эту часть парка.
Однажды во время прогулки я забрела на маленькую полянку, споткнулась о корень и, попрыгав на одной ноге, села на пень и заговорила вслух:
– Вот, Анариэль дие Троше, все, чего ты добилась в жизни – прогулка в парке в свободный час дня. И то нельзя опаздывать, иначе слуги донесут хозяйке, да еще нажалуются!
– Слуг-ябед гнать надо поганой метлой! – раздался вдруг чей-то голос прямо над головой.
Я тогда вздрогнула, закрутила головой и… никого не увидела!
– Кто здесь? – спросила немного испуганно.
– Не туда смотришь! – голос был немного ворчливым. – На дерево посмотри!
Я подняла голову и удивилась – на толстом суку в густой тени сидела… сова! Конечно, солнце уже садилось, и тени стали гуще, но все же сова днем?
Кажется, я сказала это вслух!
– Сова днем! – буркнула птица. – Предлагаешь подлететь к тебе для беседы ночью?
Я вздрогнула, представив на минуту бесшумно планирующую птицу, которая светски осведомляется:
– Хорошо ли вы пообедали сегодня, лэри?
– Так вы хотели со мной побеседовать? – удивилась я. Знакомых сов у меня прежде не было.
– Я просто хотела с кем-нибудь побеседовать, а тут ты пришла! – так же ворчливо ответила сова. – Кстати, меня зовут Матушка Кейя.
– Матушка Кейя?
– Имя как имя, маг так назвал, который этот парк городу подарил.
– Красивое имя, – осторожно сказала я. – Не знала, что граф Ретур был магом.
– Был, был, жаль что науками чрезмерно увлекался, добрых советов не слушал и детей не оставил!
В голосе совы слышалась искренняя печаль.
– Вот парк городу завещал, чтобы мне было где жить. А то племянничек его сразу все из лаборатории выкинуть велел и слуг старых выгнал. Родовое гнездо перестроил, «немодно» ему!
Речь совы так напоминала мою любимую бабулю, что я широко улыбнулась.
– А вот нечего улыбаться! – фыркнула она. – Расскажи лучше, кто ты и откуда тут взялась? Полянка-то зачарованная! Сюда не каждая девица попасть может.
Я, конечно, удивилась, услышав про магическую защиту, а потом подумала, что скрывать мне нечего, и рассказала сове о своей семье и о том, почему я тут брожу.
– Значит, благородная девица, молодая, симпатичная, образованная, тратит свою жизнь подле богатой старухи за еду и кров? Понятно, почему ты ко мне попала! Потому что без моих советов пропадешь! А ну-ка рассказывай, где ты живешь!
Я так изумилась, что действительно рассказала сове, где живу. Потом услышала звон башенных часов, спохватилась, извинилась и убежала. А вечером в мое окно постучалась Матушка Кейя!
Сперва я безумно испугалась, ведь если кто из слуг прознает, не поздоровится ни мне, ни моей ночной гостье. Прислушалась. Кажется, дом уже спал, ни шорохов, ни разговоров. Облегченный вздох сдержать не получилось. Открыв окно, впустила гостью внутрь, предварительно проверив, нет ли кого во дворе.
Сова деловито изучила мое жилище и скудный гардероб, потом попросила оставить окно приоткрытым – на всякий случай – и улетела. В тот день я не смогла выбраться на прогулку, герцогиня была в плохом настроении, так что мы играли в карты, я читала ей вслух газеты. Ее светлость продержала меня рядом с собой до полуночи и только тогда вызвала камеристку, чтобы та помогла ей лечь спать. Я же, с трудом передвигая ноги, пошла к себе.
Открыла дверь, мечтая упасть на кровать и уснуть, но… на туалетном столике сидела недовольная сова!
Еще одну недовольную особу моя голова просто не выдержала – я отвернулась и принялась вынимать из волос шпильки и снимать платье. Нужно еще обтереться мокрым полотенцем – сил на купание не было совсем, и нанести на лицо отбеливающую мазь. Как у всех рыжих, пусть и очень светлых рыжих, у меня время от времени появлялись веснушки.
Сова молча за мной наблюдала, а когда я скрылась за ширмой, сказала:
– Я тут у тебя на подоконнике посплю. Утром еще кое-что проверю.
Мне было все равно – я переоделась в теплую ночную сорочку, забралась в постель с остывшей грелкой и уснула.
Утром Матушка Кейя дремала на подоконнике под моей парадной шляпкой.
– Солнце! – буркнула она, отворачиваясь. – Занимайся своими делами, вечером поговорим!
Я не стала спорить – сходила в купальню, позавтракала, отложив для гостьи полоску бекона, предупредила о слугах, которые не должны были увидеть ее, и спустилась к герцогине. На сей раз лэра ас Эрвейс была милосердна и отпустила меня к себе после ужина.
Сова ждала на подоконнике. Увидев меня, она втопорщила перья, а потом начала говорить. Оказывается, экономка зажала ткань на два новых теплых платья, которые распорядилась пошить мне герцогиня. Лакей украл мое зеркальце в фарфоровом футляре и подарил своей любовнице – прачке. Горничная регулярно пользуется моим кремом для рук, а вторая горничная примеряет мои шляпы и пальто.
Я пришла в ужас. Это все вызывало отвращение! Но что же делать? Я знаю, что они меня боятся после нескольких случайных происшествий. На кухне стали верить, что меня защищают Светлые, но вот такие мелкие пакости…
– О, я тебя научу! Слушай внимательно! Завтра утром, когда эта дурочка принесет тебе завтрак, скажешь ей, что в крем была добавлена вода из источника святой Каролины!
– И что? – нахмурилась я.
– А то, что эту воду без опаски могут использовать только невинные девы, – фыркнула сова. – Она прекрасно отбеливает кожу, удаляет веснушки и всякие дефекты. Но только юным, невинным девицам. А эта горничная уже месяц спит со своим женихом!
Я схватилась за голову:
– Но ведь никакой воды в креме нет!
– Она этого не знает, но крем трогать перестанет!
Я колебалась, но… За завтраком непринужденно сказала, что мне привезли пузырек воды святой Каролины, и я добавила ее во всю свою косметику.
– Представляешь, Тирна, у меня теперь совсем не будет веснушек! Эта вода творит чудеса! Жаль, что ей нельзя пользоваться после свадьбы!
– А… почему нельзя? – осторожно спросила горничная, заправляя кровать.
– Потому что она помогает только невинным девам, – сказала я, нанося крем на лицо, – а всем прочим добавляет чужие уродства. Надо же святой Каролине куда-то девать все эти пятна?