Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир - Шанин Валерий. Страница 39

В пригороде Хрумдей я начал засыпать на пустынном шоссе — за тринадцать минут лишь три машины, и это в получасе езды от Каира! Дождавшись еще одной локальной легковушки, я решил искать вписку. Но в первом же доме друг хозяина объяснил мне, что это чревато проблемами с законом для обоих сторон. Подробнее о причинах я еще выясню позже, а пока направил свои стопы в сторону выхода из города — искать место поприличнее неподалеку от трассы. Навстречу — компания молодых людей. Решил первым пойти на контакт:

— Где у вас здесь можно спать?

— !!?? Наш городок слишком мал, и нет отелей. Но если хотите, мы отведем вас на вокзал.

Один парень зашел в диспетчерскую и договорился, что я посплю у них на скамейке. Я выпил чаю и угостил хозяев хлебом, немного посмотрел телевизор. Фотографироваться на фоне стены с электрифицированной картой работники этого "секретного объекта" не пожелали. Поскольку скамейка была еще занята, начал покачиваться на стуле с закрытыми глазами, изображая сонливость. Намек вскоре был понят, и я залез в спальник до утра.

В семь часов главный диспетчер начал будить меня — через час придет напарник, надо вставать и пить чай. Но я еще не выспался, поэтому собрал рюкзак и, несмотря на невнятные протесты, попрощался и перебрался на скамейку у перрона, запихнув рюкзак под нее. Никто не приставал, люди спокойно уезжали в сторону центра на пригородных поездах, а я за три часа дошел до кондиции и пошагал к трассе, завтракая на ходу.

Ближайшим известным мне туристическим местом по пути был Луксор, его я и избрал пунктом своего назначения.

Сначала меня подвез 20-летний парень на "Пежо", затем семья католиков на "пятерке". Еще один пикап завез на ферму близ деревни Банидир на уборку урожая апельсинов. Оставив машину в тени у бамбуковой хижины, водитель передал меня на попечительство сыновей. Пять минут ходьбы — и мы на месте. Низенькие кроны апельсиновых деревьев скрывают полчище родственников гостеприимного хозяина. Вскоре все собираются на поляне посмотреть, как белый мистер из России ест плоды их труда. Апельсины перезрелые — чистятся очень легко, но обладают весьма приторным вкусом.

Вскоре водитель вернулся и отвез меня обратно в деревню — показать оставшихся дома близких. Угостили "Кока-колой" и бутербродом с курицей. И только после этого вернули назад на трассу. Очень своевременно состоялось это мое знакомство с представителями лучшей части египтян — воспоминания о нем немало помогли в дальнейших похождениях.

На супербыстроходном грузовичке (при обгоне шли на таран встречных машин, не снижая скорости — хорошо еще, других таких джигитов не попалось, и дорогу нам уступали, съезжая на обочину), я промчался через Бени Суэф и высадился чуть позже в Бибе, когда водитель и его сын, наконец, осознали, что платить я не собираюсь.

Последний в этот день нормальный подвоз произвел до ближайшего поста водитель груженого домашним барахлом пикапа. На посту его задержали, второй пассажир в течении двадцати минут на ломанном английском пытался усыпить мое нарастающее беспокойство — в сторону близлежащей Адвы постовые не отпускали. Оказалось, высокое полицейское начальство решило "помочь" мне в "нелегком" процессе передвижения автостопом — из города придет спецмашина и отвезет чуть ли не до самого Луксора!

Через полчаса действительно прибыл конвой из трех пикапов с крытыми кузовами и автоматчиками внутри. Довезли меня до поста у ведущей к аэропорту Ал-Миньи дороги. Спустя очередные полчаса прибыл навороченный джип, но лишь довез до города, откуда я опять выехал на пикапе с солдатами в кузове. Десять минут спустя уже на правом берегу Нила меня, наконец, подсадили в нормальный грузовичок, и больше часа я слушал свои кассеты, беседовал с драйвером и наблюдал за исчезающим в окружающих песках солнцем. Согласно приказу отправивших меня полисменов, я был передан на руки их коллегам на посту в начале объездной Асьюта:

— Здесь опасно, ездят очень редко и недалеко, — стали они меня запугивать, а затем остановили дальнобойный тягач до города.

Удостоверившись, что водитель едет аж в Асуан и не понимает по-английски, я вознамерился было вздремнуть чуток, но тут он остановился и отвел меня в участок. Там уже организовали комитет по встрече — нашли англоговорящего сотрудника. Он расспросил меня о планах на ближайшее будущее, рассказал о себе (прослужив два года в Каире, захотел жениться и вернулся), накормил фля-флей (шарики с привкусом мяса, напиханные в полость лепешки, в прикуску с остро маринованными овощами), пообещал уладить вопрос с впиской. На еду я, можно сказать, сам напросился — раз уж лишили меня свободы перемещения, пусть соблюдают международные соглашения и требования здравого смысла. А переночевать в участке не довелось — патрульные отвезли на выездной пост, где вписали в пустой попутный микроавтобус, пропустив до этого десяток легковушек (нельзя, это частные автомобили) и грузовиков (места нет, не туда идут).

По пути водитель микроавтобуса начал подбирать пассажиров, но меня выпустить отказался, да и обилетить не пытался. Слушали музыку — сначала мою, потом арабскую. Высадили опять на посту, теперь уже в Тиме. Там меня угостили семечками и отправили на пикапе в Сохаг, откуда сплавили на такси, причем без ведома водителя. Когда начали собирать деньги, я, разумеется, попытался выйти, но был настойчиво приглашен ехать бесплатно. Вскоре пассажиров поубавилось, и мне представилась возможность чуток подремать на заднем сиденье. Изрядно похолодало — пришлось попросить попутчиков закрыть окна. Исходящий из пяти глоток дым сигарет все равно не успевал выветриваться…

В микрогрузовичке с англоговорящим водителем и кассетником, произвольно менявшим скорость воспроизведения, к половине пятого утра я достиг Кены, где и заснул, наконец, на заднем сиденье полицейского джипа.

Около восьми меня разбудили, и спустя десять минут я уже мчался в кабине четырехдверного пикапа в компании трех людей в форме до Луксора, где, наконец, моя роль эстафетной палочки закончилась.

Больше часа отсыпался на площадке лагеря YMCA, затем пришел начальник — достаточно компетентный для того, чтобы принять на хранение до вечера мой рюкзак.

На прогулку я отправился налегке. Вышел к набережной Нила. Наиболее интересные монументы располагаются в горах на противоположном берегу. Переправу здесь осуществляют не только многочисленные владельцы фелюк, но и значительно более дешевый паром. Однако, обнаружить маленькую паромную пристань я смог, лишь потеряв минут пять на переговоры с одним из фелюкоманов, предлагавшим мне экскурсию на Банановый остров:

— Мы сойдем на берег не там, где все туристы, а в стороне, чтобы наблюдать за сельскими работами жителей.

Лишь перед самым отплытием он прорюхал, что платить я собираюсь русскими монетками… Ну и послал меня — на паром!

Угрюмый мужик, взимающий плату за вход на судно, не согласился пропустить меня бесплатно или за рубли. Пришлось посетить близлежащий магазин сувениров. Продавщицы, молоденькая и пожилая, сперва сильно обрадовались посетителю, затем весьма огорчились, узнав, что я хочу не покупать их товар, а продавать свой, однако вскоре согласились выделить мне сумму в 1 фунт (столько запросил паромщик), отказавшись брать что-либо взамен. А где-то посередине Нила ко мне подошел наблюдавший эту сцену мужик и предложил… 25 пиастров на хлеб! Потом позвал выпить вместе чаю.

Дорогу к монументам я нашел без труда, а пока выбирался пешком из деревни, успел получить "Колу" от подозвавшего меня торговца и приглашение от парнишки, работающего в другой лавке, посетить его заведение вечером на обратном пути для помощи в составлении письма русским друзьям. Стайка детей на велосипедах провожала довольно долго необычного пешехода, но одолжить велосипед они отказались:

— Десять фунтов, мистер!