Печать тьмы - Гор Алекс. Страница 3

Ох, как же сладко стало в этот миг на сердце у парня, беспомощный раб в его душе возликовал, но продлилось это недолго. Именно в этот момент страшный удар сотряс все существо Грея, неведомая сила вырвала его из оков собственного изможденного тела, выкинула его в небытье, в море Хаоса, в свет, во тьму, в ничто, все смешалось.

За доли секунды в голове несчастного парня пронеслись какие-то смазанные картины, ужасная какофония звуков, и среди всего этого громоподобный голос изрек: «Да будет так, смертный! Ты просил помощи, и ты ее получишь, останешься в живых, вернешь долг!».

Все произошло так быстро, что юноша не сразу смог понять, что происходит, что за безумные образы проносятся перед его глазами. Он видел вставшие чудовищным гребнем мгновенно потемневшие волны, пытающиеся разорвать галеру на части, почерневшие небеса и старающегося подняться на ноги мага. Первый удар обезумевшей стихии обрушился на корпус судна, словно тростинки, он ломал толстые галерные весла, легко, будто они совсем ничего не весили, вырывал их вместе с крепежом и держащими их людьми. Грею повезло, его правило вырвалось из рук и, высоко взлетев, переломилось пополам. Только вот удача улыбнулась в эти мгновения совсем немногим, рваные раны на телах рабов, оторванные конечности, нечистоты из вспоротых животов, обломки дерева слились в какую-то чудовищную мешанину и заполнили собой окружающее пространство.

 Парень вновь обратил внимание на мага, отчаянно пытающегося закрыться руками от того, что спускалось из раскрывающихся небес. Но нет, он не просто закрывался, он отбивал атаки, он вел свой собственный, никем не видимый бой. Грей, от рождения не выделяющийся какими-то особыми магическими талантами, с удивлением понял, что он непонятным ему образом ощущает творимую сейчас волшбу.

«Будь ты проклят, маг-островитянин, будь проклята твоя нечестивая магия, будь прокляты все твои потомки на все времена, если таковые имеются!» – возликовал обрадовавшийся приближению смерти паренек.

Грей смотрел в глаза этого ненавидимого им человека, заметил он и то, что его взгляд не укрылся от мага. И даже в подобный критический момент чародей попытался почему-то дотянуться до лишенного свободы недоброжелателя, черная волна посланного им заклятья ринулась на прикованного раба, но куда там, когда вокруг такое творится. В следующее мгновенье тело юноши подкинуло на вздыбившихся досках палубы, крупный осколок весла ударил его по голове, свет в глазах померк, и бедолага потерял сознание. Темные воды вокруг неистово бурлили, Грей как бы со стороны увидел свое собственное исхудавшее и почерневшее тело, каким-то непостижимым образом инстинктивно вцепившееся в обломок бревна, и тут его настиг УДАР. Всесокрушающий удар такой силы, что, казалось, само мироздание прекратило свое существование, и все вокруг поглотила беспросветная тьма. Сущность молодого человека начала распадаться на части, он увидел улыбающегося отца, видел руки матери, протянутые ему навстречу, старших братьев, и внезапно все исчезло.

***

Предчувствие пришло внезапно. Неожиданно вдруг стало трудно дышать, виски сдавило, словно правильными тисками в подвале пыточных дел мастера. Корабельный маг Марнок Сертин не мог понять, что же с ним происходит, на здоровье он не жаловался, тем более всегда можно было его поправить у коллег или даже самостоятельно, если оно вздумает подвести. Оставался единственный вариант, на его корабль кто-то задумал напасть. Он попытался закрыться, выставив ментальный и магический щиты, не получилось, затем решил ответить ударом на удар, но силы не просто были не равны, чародей отчетливо понимал – то, что сейчас происходит, ему явно не по зубам. Причем оказывать сопротивление подобной мощи не только не в его власти, но и вряд ли бы кто-то из ныне живущих мог бы выступить супротив такого, исключая разве что конклав в полном составе, ведь магирация энергетических потоков оказалась абсолютно чужда этому миру. Уж что-что, а в этом он кое-что понимал.

С ранних пор Сертин ощутил в себе ту божественную искру, которая позволяла человеку или нелюдю стать магом, то, что мечтали иметь практически все без исключения мальчишки его родного острова. Однако достался этот дар именно ему, безродному, беспризорному, вечно голодному оборванцу без дома, без семьи, без будущего. Спасибо отцам-старейшинам, разглядели, подобрали, отдали на обучение, и теперь он верой и правдой возвращал этот долг, как мог, направляя часть заработанных средств своим благодетелям.

Марнок почувствовал странные вибрации тонких эфирных потоков, и сразу же сформировал необходимое в данной ситуации плетение, чтобы понять, с чем ему не посчастливилось столкнуться. Нет, это не было похоже ни на один из ведомых ему видов магии. Здесь он точно не мог ошибиться, сейчас колдун наблюдал не вражескую волшбу, а нечто совсем другое. Казалось, что сама плоть этого мира трещит по швам, астральные материи со всеми населяющими их духами и стихиями, словно в ужасе, старались убраться подальше, оставив после себя только пустую голодную тьму и что-то непонятное, заставлявшее трепетать привыкшего ничего не бояться чародея. Маг явственно ощутил, как нечто омерзительное и голодное пристально вглядывается прямо в самую суть его естества, проникает в него и копошится внутри своими грязными пальцами, выискивая только ему необходимую информацию, отбрасывая, словно гнилой фрукт, в сторону ненужное.

– О, Великий Кракен, да что же это? – прошептал он, посмотрев вверх.

Небо медленно раскрывалось над головой, оно стремительно темнело, наливаясь клубами иссиня-черных облаков. Прогрохотал раскат грома, и прямо над галерой возникло практически правильное круглое пятно, тучи стягивались в него, делая его всё больше и больше. Через несколько мгновений сквозь возникшую черную язву портала начали прорываться жуткие создания. Корабельный маг многое повидал на своем веку, он сам не раз призывал безумных тварей бездны, управлял элементалями и низшими духами, но то, что сейчас предстало перед ним, даже у него вызывало судороги и позывы к рвоте! Он чувствовал их, их темную, голодную злобу, ощущал собственным нутром, которое вмиг похолодело от предчувствия непоправимой беды.

«Похоже, зря я в этот раз вышел в море», – пришла к нему в голову не самая уместная мысль в момент, когда палуба под ногами заходила ходуном, и мир, казалось, рвался на части, пришла и тут же вылетела, умчалась, неведомо куда, подхваченная бешеным порывом ветра.

И еще он увидел лицо, радостную морду грязного мальчишки-раба, этот взгляд смеялся, глумился, призывал все возможные беды в этот мир. Марнок на секунду отвлекся и посмотрел на странного паренька истинным зрением, и то, что он увидел, его поразило. Вместо обычной, со слегка притухшим ореолом находящегося под заклинаниями подчинения человека он ощутил кроваво-красную, переплетенную сизо-черными прожилками, ауру, которая размерами превосходила обычную как минимум в пять раз. Маг внезапно осознал, что то, что сейчас происходит, каким-то непостижимым образом тесно связано именно с этим купленным неведомо где гребцом, ибо все остальные рабы все так же безучастно пытались шевелить веслами, покорно выполняя волю наложенного на них заклинания.

Однако в голове опытного чародея, несмотря на происходящее вокруг безумие, строились пути решения проблемы, ведь так или иначе даром отдавать свою жизнь было просто глупо. Сначала маг попробовал умертвить негодника, так, на всякий случай, а то мало ли что. Видимо, в нем тоже сидела магическая искра, которую почему-то не удалось распознать изначально. Однако, как только он попытался это сделать, то ощутил такой отпор, что его буквально скрутило в дугу от жуткой боли отката, и пришлось отвлекаться на более актуальные проблемы. Несколько тварей, вылетевших из портала, судя по всему, выбрали его своей мишенью и с разных сторон начали бросаться на него.

Первую Марнок умудрился сжечь, применив обычный огненный шар, простое и эффективное оружие, бестия жутко закричала, разрываясь на мелкие кусочки и практически моментально сгорела, остатки превратились в черный пепел, немедленно унесенный порывом ураганного ветра. Вторая пронзительно заверещала и взмыла в небо, заложив замысловатый кульбит, затем она что-то громко проскрипела своим товаркам, и вот они уже, все как один, издали слитный душераздирающий крик.