Потому что (не) люблю - Андриевская Стася. Страница 5

– А что сейчас? Проблемы какие-то?

– Ну… – пожал я плечами. – Знаешь, что такое холдинг?

– Нуу…

– Опухоль, которая жрёт всё, что только может сожрать. И вот если ты – это, грубо говоря, она, то ты в ажуре. А если ты тот, кого она хочет сожрать, то ты попал. Нет, подохнуть не подохнешь, и даже частично сохранишь свои активы, но навсегда останешься зародышем, зависящем от мамки. Все твои ключевые решения будут зависеть от одобрения головной конторы, в то время как их решения относительно тебя от тебя зависеть не будут. И срать всем на то, что ты своё предприятие собственными кровью и потом возводил. На планы твои срать и на желание развиваться в собственном векторе, если кому-то там, наверху, это покажется экономически нецелесообразным. Так вот я сейчас скорее второе. Сожрать хотят меня. – Покурил немного молча, глядя как стремительно темнеет небо. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь буду вести с братаном такие беседы. И это, блин, не про смешную тысячу тон спирта под реализацию, как когда-то в конце 90-х. – У нас тут просто «Северсталь» активно заходит, со столичной подачи, естественно, с господдержкой. Метут под себя всё, что только видят, про неприкосновенность частного бизнеса что-то где-то слыхали, но срать хотели. А у меня, на минуточку, приём чермета по всей области сопоставим с монопольным. То есть, в какой бы точке области ты не решил сдать металлолом – в восьмидесяти случаев из ста его у тебя куплю я. В остальных двадцати – это будут левые предприимчивые ребята, но и они потом привезут его ко мне. Потому что с момента запуска «ЮгРегионСтали» я не только принимаю, но и перерабатываю чермет в полном цикле, от сортировки до изготовления металлопроката на продажу. Врубаешься?

– Ну… В целом да, конечно.

– Я лакомый и охрененно крутой по местным меркам кусок, но, к сожалению, слишком мелкий для того, чтобы застрять в горле Северстали. Проглотят только так. Внешне это будет выглядеть как добровольное решение, но на деле – либо тебя банкротят, и ты теряешь вообще всё, либо прогибаешься под них и сам отдаёшь контрольный пакет акций. Я не хочу прогибаться хотя бы не попробовав пободаться. Поэтому мне нужно расширяться, срочно. Учреждать собственный холдинг, с «ЮгРегионСталью» во главе, а для этого нужны такие свободные бабки, в сравнении с которыми двадцать лямов за тачку – это просто мелкие карманные расходы. У меня на один только кокс для печи порядка пятнадцати лямов ежедневно уходит, о чём речь вообще? – Помолчал. Сейчас, когда проговорил всё это вслух, стало вдруг ещё очевиднее, в какой я заднице. – А ведь всего пару месяцев назад казалось, что всё в ажуре. Даже учебный корпус при заводе собирался открывать, чтобы самому взращивать для себя рабочие кадры и не зависеть вообще ни от кого. Ну а ты? Чем занимаешься-то всё-таки, человек-загадка?

– Да я что… – поиграл мышцой братан. Похоже, он и сам не замечал, что всё время держится звёздно, как товар в витрине. – Мне до твоих заводов-пароходов далеко. Но зато я сам себе хозяин, и деньга нормальная идёт. Узкопрофильный специалист, между прочим! Я тебе скажу, но ты только Маринке не сливай, лады? Не поймёт, точно.

– А, – подначил я, – ты всё-таки офисный планктон.

– Дефлоратор.

– Кто?

– Дефлоратор. Чур не путать с перфоратором! Я тот, кто профессионально лишает девушек невинности.

– …Чё?

– Угу.

– Хренасе, бля! Это… Так ты, получается, типа мальчика по вызову, что ли?

– Но-но! Дефлоратор, это, между прочим, профессия подревнее проституток. И гораздо почётнее. К тому же, кроме хорошей физухи и смазливого фейса, нам ещё необходимо уметь налаживать контакт с клиентками. А это уже почти психология.

– Блин… Я стесняюсь спросить, и чем же ты их это…

– Обижаешь, братан! Может, туда, ближе к пенсии, я и перейду на ритуальные нефритовые жезлы, но пока у меня и со своим всё в порядке. А если серьёзно, то ты даже не представляешь, как иногда девчонки боятся первого раза! И что им теперь, вообще сексом не заниматься? И можно, конечно, решить вопрос чисто технически, через хирурга, а можно и с удовольствием, с профессиональным факером. Ты же тоже не идёшь лечить зубы абы к кому, правда?

– Зашибись. Прям серьёзная контора у вас там, да?

– По статистике, каждая вторая женщина, имеющая проблемы с сексом, признаётся, что связывает это с хреновым первым разом. Мы гарантируем, что с нашими клиентками такого не случится. И это наша миссия, если хочешь.

– Охренеть! Слышал бы тебя батя. Он-то, помню, мечтал, чтобы ты водителем фуры стал.

– Это Штаты, братан, там у людей другой мозг, другие рамки. За отдельную плату мы даже можем заснять весь процесс на видео и смонтировать профессиональный фильм. На память о первом разе, так сказать.

– Ну и чем это отличается от порнушки?

– Целью! Я не просто трахаю девочек, я открываю им дорогу в мир секса с удовольствием.

– И сколько у тебя… звёздочек на фюзеляже? Или правильнее сказать – дырочек?

Из распахнутых дверей зала донеслись первые звуки музыки. Кирей, оживившись, повернулся спиной к перилам.

– Сорян, брат, по условиям контракта эта информация не подлежит разглашению. Но я уровня профи, а это значит, немало. Ну что, идём? Пока Маринка и правда не полезла плясать на столе. Мне кажется, она у тебя может!

Я усмехнулся. Та Маринка, которую я знал когда-то, чисто теоретически могла бы. Даже просто назло мне. А эта… Эта точно нет. Хотя я, как ни странно, был бы даже рад, ели бы она выкинула что-нибудь в этом роде. И плевать на статусность заведения, и на то, что уже завтра молва разнесла бы это по великосветским кулуарам.

Я, если честно, был бы рад уже даже скандалу какому-нибудь, Маринкиным крикам, и обвинениям, брошенным мне в лицо. Пусть даже самым страшным в своей правде обвинениям, грозящим полным разрывом! Я ведь, один хрен, и так без конца паранойю по этому поводу и устал уже до смерти. Но это всё равно было бы лучше, чем то, что происходит сейчас. Это была бы буря, наломанные дрова и воронка от атомного, мать его, взрыва – но после того, как пепел осел бы, можно было бы пытаться начать с нуля. Снова. Мы ведь уже прошли однажды через ещё больший круг Ада и назло всему выстояли.

Но тогда были крики, драки и выжигающие душу обвинения брошенные в лицо друг другу. Полное безумие на пределе сил. И теперь-то я понимаю – именно это и спасло тогда нашу любовь, не дав ей остыть окончательно. Сейчас же всё было иначе, и сколько я ни пытался вывести Маринку на разговор, сколько ни ходил по грани, пытаясь выяснить, что она знает, и знает ли вообще хоть что-нибудь – всё без толку. Я даже пытался провоцировать её на скандалы, чтобы её наконец прорвало и лёд тронулся, но лишь напрасно долбился в эту ледяную стену безразличия. И собственного бессилия. Потому что, не зная точно причин такого отчуждения, сам я тоже ничего рассказать не мог. Это было бы бессмысленно и жестоко по отношению к ней же.

Правда – она ведь такая сука, что убивает надёжнее любой лжи. Я знаю это точно. Правда убила моего отца, когда он узнал, что я скорее всего не его сын, а сын его лучшего друга. Позже это подтвердилось, но что это изменило? Я ведь всё равно навсегда останусь Магницким, а не Кругловым. К тому же отец Кирея, теперь уже получается и мой биологический отец, тоже так и не узнал наверняка, что я действительно его сын – экспертизу ДНК мы с Киром сделали уже после его смерти.

Ну и зачем тогда всё это было? Кому нужна была эта правда, брошенная в лицо, но вонзившаяся ножом в спину?!

…Другое дело, если Маринка узнала всё сама. Но как?!

– Братан, ну ты чего? – окликнул меня Кирей.

– Да, – кивнул я, – ты иди, я сейчас пару звонков сделаю и тоже подойду.

Но Сашка трубку не брала. Я скинул ей сообщение: «Как Владька? Напиши» и вернулся в зал. Но душа уже была не на месте. Почему она не отвечает? Что там у них происходит?

______________________________

Четыре года назад. Июль 2014.